- Не за что, - я осторожно отставляю чашку на стол, не желая оказаться с чаем на коленях. - Когда ты успел стать котом?
- Никогда, но мне нравится так мурчать тебе, - я тихо фырчу и целую тебя куда-то в грудь, которая скрыта мантией. - И вообще я люблю тебя.
- Я знаю, - поглаживаю тебя по волосам.
- А ты? - и совершенно по-детски поднимаю глаза и смотрю на тебя.
- А куда я от тебя денусь? - я вздыхаю и усаживаю тебя удобней, чувствуя, что ты начинаешь сползать.
- Ну... Северус, ты опять, - и я опять надуваю губы. Предсказуемый? Да, пожалуй, но только мне ужасно нравиться быть для тебя таким.
- Что? - я изгибаю бровь.
- Ты опять говоришь не то, что я хочу услышать, а то, что ты хочешь сказать.
- Для тебя это имеет принципиальное значение?
- Естественно, - возмущаюсь я и привожу самый железный свой и непоколебимый аргумент. - Я ведь люблю тебя!
Хмыкаю:
- Логика у тебя железная. Но детская, - поглаживаю тебя по спине, наблюдая за выражением возмущения у тебя на лице.
- Ну Северус, я же спросил?
- Да. Я тоже тебя люблю, - вздыхаю, заранее готовясь к твоей бурной реакции.
Я - против твоих ожиданий, наверное - реагирую не бурно. Я просто обнимаю тебя и умиротворенно вздыхаю, потому что больше мне ничего не нужно.
Я протягиваю руку за чашкой, пользуясь паузой:
- Ребенок ты еще...
- Ты сам мне разрешил им быть, - я делаю логичное замечание и нахально отпиваю глоток из твоей чашки.
Хмурюсь и грозно смотрю с твои бесстыжие глазищи:
- У тебя есть своя чашка, если помнишь.
- А ты что, брезгуешь? - я беру свою чашку и протягиваю тебе.
- Я не вижу в этом смысла, - я раздраженно повожу плечом.
- Это мило. И показывает, что мы друг с другом делим все, начиная с чашек и заканчивая постелью, - эти слова слетают у меня с языка как-то сами собой, очень незаметно и привычно. Хотя вообще-то здесь я должен покраснеть. По сценарию.
- Чашка чая - это не постель, - я возмущенно фыркаю.
- Да, это меньше и менее значительно, - спокойно киваю я и допиваю чай из твоей чашки.
Я предпочитаю промолчать и ссадить тебя с колен, чтобы подняться и пересесть в другое кресло.
Я все равно иду за тобой и обнимаю тебя за шею, целуя за ухом - это всегда на тебя действует безотказно:
- Ну Северус, ты как будто в первый раз...
Я сержусь. По крайней мере так должно быть внешне. Должен же я когда-нибудь начать ставить тебя на место?
- Ну Се-е-е-е-еверус... - я ласково тяну твое имя, усаживаясь к тебе на колени вновь, но теперь - чтобы поерзать и недвусмысленно намекнуть тебе на примирение в постели. По крайней мере, я вижу, что ты сердишься наигранно.
- Что? - я приподнимаю бровь, упрямо не реагируя на твои провокации.
- Ну признайся, ты же не злишься за чай, - я смотрю тебе в глаза и нежно целую в губы. Мои любимые губы. Мои. Ох, одно осознание этого факта уже заставляет хотеть тебя со страшной силой.
Приходится со вздохом принимать твои правила - сердиться на тебя в такой момент просто нет сил.
И вкус чая у нас обоих теперь одинаковый на губах, и поэтому поцелуй еще слаще и мягче. У меня резко приливает кровь куда-то туда, вниз, и я прижимаюсь к тебе еще крепче, обнимаю за шею и целую, целую...
Глава 16.
Ну пусть будет Радоном?
- Тише, малыш, тише... - я тщетно уговариваю крохотный светлый комочек не скулить, потому что щенок у меня за пазухой продолжает жалобно проситься наружу. Он уже описал мне свитер под мантией, и я боюсь, что это не последняя жертва, которую мне придется положить на алтарь этих невероятных, невозможных темных глазок, которые так умильно смотрели на меня в незаметном переулке. Я не знаю, как ты относишься к собакам - собственно, не знаю, как ты вообще относишься к животным, если они не ингредиенты для зелий... Но попробовать стоит.
- Гарри? - я слышу, что ты пришел с спускаюсь в холл, глядя на тебя. - Ты уже пришел?
Я виновато кошусь на тебя и достаю из-за пазухи продрогшего, дрожащего щеночка:
- Угу... мы пришли, - я поднимаю на тебя взгляд и пытаюсь повторить трюк этого маленького светло-золотистого пройдохи, который сумел меня очаровать.
Изгибаю бровь, глядя на комочек у тебя в руках:
- И как это понимать?
- Северус, ну он... ну это же невозможно было не забрать домой! - я протягиваю тебе щенка, который, словно понимая, что нужно делать, смотрит тебе прямо в глаза. Жалобно. Почти так же, как я. - Давай его оставим, пожалуйста? Он весь продрог, промок, у него сердце колотится...
- Я вижу. Но по какой причине ты его прятал?