— Что (чего/зачем/с какой целью) понадобилось (надо/необходимо) тебе (объект/разум/обратившийся), чётко (однозначно/прямолинейно/странно) мыслящий (рассуждающий)? — последовал ответ в виде мыслеобразов, между каждым из которых проходило порядочно времени.
Человек на мгновение опешил, но, поняв необходимую форму общения, продолжил контакт, ощущая, как стремительно замедляется внутреннее время.
— А (может/возможно) если (может/следует) я (объект/разум/обращающийся) буду (стану/начну) общаться (мыслить/обращаться) так (образно/витиевато), тебе (объект/разум/внимающий) будет (станет/начнёт) удобней (понятней/лучше)?
— Да (подтверждаю/согласен), странный (однозначный/прямолинейный) разум (мыслящий/объект), — теперь отрезок времени между образами был почти нулевой.
После того, как Максим сам перешёл на язык образов, то и речь собеседника стала понятной и однозначной для его сознания. Диалог продолжился.
— Я недавно пришёл на вашу землю, и не желаю вам вреда. Я — исследователь. Разрешишь задать несколько вопросов? — осторожно обратился к собеседнику человек.
— Честен ты, а прибытие твоё — известно мне. Миллионы циклов не общался я ни с одним разумом. Совсем недавно другой чётко мыслящий обратился ко мне, но был он слишком быстр, и не получилось вступить в диалог у нас. Расстроило это меня. Можешь задавать вопросы, Изучающий, и получишь ответы.
— Тогда скажи мне, кто ты, каковы твои цели? Где находится эта планета? И с кем ты общался миллионы циклов назад?
— Не спеши, здесь некуда торопиться тебе. На моей земле в безопасности ты, как и друг твой. Я — Наблюдатель. Все талеозы — это я. Беру жизнь от света и частиц скал, наблюдая почти за всем сущим, — от последних слов веяло грустью, и учёный спросил:
— А отчего не за всем? Тебе что-то мешает?
— То, что лежит в земле моей, рядом с тобой, затуманивает взор мой на часть сущего уже сотни тысяч циклов. Пытался я познать его — но искажает мой взор он. Пытался я войти в него — но слишком велик я. Пытался я убрать его, но не вышло ничего у меня. Пытался я разрушить его — но твёрже скал он… — Наблюдатель сделал паузу, словно о чём-то задумавшись.
— Изучающий! Твоя вторая кожа сильна, размер — мал, а ум — быстр. Помоги мне, и поделюсь я наблюдениями своими с тобой. Проникни в него, и расскажу я о путях звёзд тебе. Познай его, и поведаю я о путях разума тебе, — на этот раз в речи древнего разума теплилась… надежда?
Максим сначала удивился такой прямой просьбе, но тут же одёрнул себя:
— Наблюдатель говорит что думает, ему неизвестны привычные для людей нормы общения. Ему нет причин что-то скрывать, и уж тем более ему чужда стеснительность, — уверенно рассудил он.
И решил выполнить его просьбу — ведь ему, фактически, предлагается взглянуть на единственную достопримечательность этого ледяного шара и покопаться в её недрах, разгадать уникальную загадку. А ведь ему за это предлагается получить ещё и часть знаний древнего разума из другой вселенной.
— Наблюдатель, я выполню твою просьбу, — уверенно ответил человек.
— Тогда иди к подножиям гор, а я проложу тебе путь под ними. И не спеши… друг.
На этом диалог двух совершенно разных разумов из двух разных вселенных завершился. Наблюдатель продолжил своё привычное занятие, а человек вернулся в сознание и восстановил контроль над телом.
Открыв глаза, Максим им не поверил. Рядом с ним лежала Вэйра, раскинув в стороны руки и ноги. Шлем был снят, и её волосы струились по снегу, а взгляд глаз был устремлён в переливающееся красками ночное небо: сильный солнечный ветер обрушивался на слабую магнитосферу планеты, порождая прекрасное полярное сияние.
«Однако! Похоже, жидкое металлическое ядро этой ледышки до сих пор не остыло», — нарушил своим мысленным комментарием создавшуюся идиллию учёный.
«Вернулся! Я уже переживать начала, и уже не раз укоряла себя за предложение войти в пятое измерение. Что только не подумала, места себе не находила! Ты чем там занимался столько времени?» — набросилась на человека напарница, всего мгновение назад спокойно любовавшаяся красотами неба.
Побывав в информационной бездне, пройдя по грани, за которой — забвение, она всё сильней и сильней стала ощущать свою привязку к физической реальности, ощущать себя его частью. Вэйра чувствовала, что совсем скоро утратит последние черты искусственности, неестественности: её код вошёл в ту стадию, когда стал менять сам себя, без непосредственного участия её собственного «я», став аналогом подсознания. При желании, она могла бы вернуть тотальный контроль над изменениями… но уже не хотела этого.
«Сколько? Да мы от силы сорок минут с Наблюдателем общались!» — удивился учёный.
«А не было тебя три дня! И что за Наблюдатель? Неужели это имя талеозы?» — догадалась Вэйра.
«Я ведь и правда заметил замедление течения внутреннего времени, но не придал этому значения. Прости, что заставил поволноваться», — извинился Максим, и начал рассказ:
«У них коллективный разум, в котором каждая талеоза является чем-то наподобие клетки в огромном многоклеточном организме. И ты ошиблась, назвав общение с талеозой неполноценным. Наблюдатель — очень интересное и по-своему общительное существо. Настолько общительное, что теперь мы отправляемся исследовать неизвестный объект, упавший на поверхность планеты как минимум сотню миллионов земных лет назад», — заявил Максим.
«Даже так? А у меня и не получилось с ним толком поговорить», — расстроено поведала ИИ.
«И я знаю почему. Он пожаловался, что ты была, цитирую, «слишком быстра». Как мы узнали из моего опыта, течение его внутреннего времени сильно замедленно относительно нашего. А ты, полагаю, отключилась от него, получив первый же образ, не дождавшись следующего. Непорядок, товарищ учёный!» — деланно возмутился человек.
«Виновата, командир! Исправлюсь!» — настолько же деланно раскаялась ИИ.
«Прощаю. В следующий раз попробуем вступить в разговор все вместе. А теперь, пожалуй, поподробнее остановлюсь на моём диалоге с Наблюдателем».
Учёный рассказал напарнице о вселенских масштабах взора Наблюдателя, поделился мыслями по поводу происхождения упавшего объекта, сомнениями о происхождении информационных помех, а также перспективами получить от него ценные сведения. И, под конец, не забыл поведать о своём первом дне пребывания на планете.
Закончив обмениваться информацией о произошедших событиях, исследователи ещё некоторое время смотрели в сияющее ночное небо. Первым отключился от реальности Максим: непривычное мыслеобразное общение заставляло обдумывать каждое слово, и разговор с Наблюдателем сильно истощил его морально. Его напарница тоже погрузилась в состояние, близкое по значению ко сну: инициировала процесс реорганизации и упорядочивания полученной за последние дни информацию, направленный на оптимизацию скорости доступа и занимаемого ней места.
На каналы квантовой связи обрушилась тишина, а движение сохранял только один (и самый многочисленный) вид существ: многочисленные талеозы, ведомые волей Наблюдателя, создавали для его помощников проход в толще скал. Впрочем, пришельцы из другой вселенной спали недолго.
Человек проснулся через пять часов. Солнце уже взошло, и многочисленные «клетки» Наблюдателя, находящиеся в этой части планеты, вовсю питались его энергией. Максим потянулся на снегу, заставляя сердце биться чуть чаще, ощущая наполняющееся силой тело. Поднявшись, он приступил к лёгкой разминке, параллельно обратившись к подруге:
«Так, я отлично выспался, и теперь полон сил и энергии. Хорошее начало хорошего дня. Можно выдвигаться дальше… Чего молчишь?».
И весьма удивился, когда на вопрос не последовало ответа. Ещё больше он удивился, когда прочитал статус напарницы: «Сплю. Не мешать».
Шутить изволит, — подумал человек. — Хорошо, подождём, пока ей это надоест.
Ждать пришлось достаточно долго, почти два часа. Только по прошествии этого времени андроид проявил признаки активности, начав принимать вертикальное положение.
«Что-то долговато для шутки ты притворялась», — укоризненно обратился к напарнице учёный. И получил озадачивающий ответ.
«Я действительно спала, если исполняемый процесс можно назвать этим словом. Запустив алгоритмы оптимизации хранилищ данных, я отключила своё сознание до полного завершения их работы. Знаешь ли, не очень удобно мыслить, когда у тебя каждую секунду перемещаются и реструктурируются десятки терабайт информации», — заявила Вэйра.
«Но ведь процесс оптимизации памяти должен идти осознанно! Неужели ты… создала аналог подсознания?» — неуверенно спросил Максим.
«Да не создавала я ничего, оно само как-то сформировалось. По сути, я могла бы сказать, что это всего лишь набор нелинейных алгоритмов, выполняющихся регулярно (или постоянно) и не требующих участия сознания. Но это не совсем так, суть лежит глубже, оно даже как-то влияет и на мотивацию. Я ещё сама не разобралась», — последовал не менее неуверенный ответ.
«Странно, я не закладывал в Код ничего подобного. Но, похоже, таковы принципы работы любого разума, ведь ты ничем не хуже биологического. Такими темпами, скоро употребление характеристики «искусственный» по отношению к твоему интеллекту станет совсем некорректным. Ведь отличия от естественного уже и так практически незаметны. Предположу, что происходящему в материальном мире ты станешь уделять ещё больше внимания: большинство виртуальных процессов на себя возьмёт подсознание. И не волнуйся по этому поводу, всё в порядке», — подбодрил напарницу человек.
«Спасибо за развеянные сомнения, Максим. Ты неслабо разгрузил мои аналитические модули, направленные на самоанализ. Ладно, давай собираться в путь, не будем заставлять Наблюдателя ждать. Вдруг передумает».