— Что ж, ладно.
Маша изо всех сил старалась не расплакаться, хотя к горлу подступал противный ком. Заметив, что она расстроена, Вадим глубоко вздохнул и шумно выпустил воздух.
— Звонила Вика. У нее неприятности и ей нужна помощь, — зачем-то сказал он.
Маша старательно делала вид, что ничего не происходит. Немного натянуто улыбаясь, она спросила:
— Теперь, я так понимаю, мы должны вернуться домой?
Вадим коротко кивнул, разглядывая Машино расстроенное лицо. Кажется, ее фальшивая улыбка его не ввела в заблуждение, но он не стал тратить время на то, чтобы успокоить ее.
— Отлично, — кивнула Маша. — И когда именно?
— Прямо сейчас, — ответил он. — Самолет вылетает через полчаса.
— Жаль, что так и не довелось посмотреть Париж, — выдавила она, чуть не плача от разочарования, но мужественно растягивая губы в фальшивой улыбке.
— Ты обязательно увидишь его, только в следующий раз, — пообещал Вадим. — А теперь давай собираться.
Маша без лишних слов встала с дивана, натянула дубленку и взяла сумку.
— Я готова.
Она бросила последний взгляд на огромную мраморную ванную, где мечтала поплескаться вдвоем с Вадимом и вздохнула. Очевидно, ее глупым мечтам так и не суждено было сбыться. Если когда-то она и испытывала большее разочарование, то сейчас уже не могла вспомнить этого. Но, уж во всяком случае, совершенно точно Маша никогда не была так близка к тому, чтобы ее самая заветная мечта исполнилась. Тем обиднее было, что один, всего лишь один звонок все испортил.
Маша горько усмехнулась, но тут же сказала себе, что в конечном итоге все, что ни делается — к лучшему. Если бы они с Вадимом завершили то, что собирались делать, их неизбежное расставание было бы для Маши куда более мучительным.
Немного помедлив на пороге, она вышла в коридор.
Всю дорогу до аэропорта Маша, нахохлившись, как воробей, молчала. Вадим несколько раз пытался заговорить с ней, но она отвечала односложно и тут же снова умолкала. Ее терзали муки ревности, и, хотя Маша понимала, что не имеет права ревновать Вадима, она ничего не могла с собой поделать. В мыслях ей виделся Вадим в Викиных страстных объятиях, и от этого Маше становилось плохо. Она пыталась прогнать видение, но оно настойчиво возвращалось раз за разом. В конце концов от перенапряжения у Маши разболелась голова. Едва оказавшись в салоне самолета, она села в кресло, пристегнулась и закрыла глаза. Вадим сел рядом с ней и откинулся на спинку.
— Ты так и не будешь со мной разговаривать или, может, все же сменишь гнев на милость? — спросил он, взяв ее руку в свою.
Маша пожала плечами, не открывая глаз.
— Почему ты решил, что я не разговариваю с тобой?
— А по-твоему, я глухой? — без особого успеха попытался пошутить Вадим. Маша на его шутку даже не отреагировала. Честно говоря, сейчас ей было не до шуток. Больше всего на свете ей хотелось умереть.
— Просто я хочу немного поспать, — сказала она и осторожно вынула свою руку из руки Вадима. — Извини.
Он еще немного посверлил взглядом Машино лицо и, облокотившись на спинку, тоже прикрыл глаза.
— Ты теперь будешь делать вид, что ничего не происходит? — тихо спросил он.
Она приоткрыла один глаз и взглянула на Вадима.
— А что-то происходит?
— Думаю, да, — ответил он, открывая глаза. — Но ты почему-то решила, что нет.
— Это не я решила, — фыркнула Маша и осеклась.
Она чуть было не стала упрекать Вадима в том, что он помчался помогать Вике по первому ее зову. Как какая-нибудь ревнивая дура. Хорошо, что еще вовремя опомнилась. В конце концов, это не ее дело, а Вика все-таки еще вчера утром была невестой Вадима. Возможно, он даже поступал благородно, спеша к ней на помощь, но по уши влюбленная Маша этого благородства оценить не могла, как ни старалась.
Вадим, конечно же, догадался, что Маша имеет в виду Викин звонок.
— Если ты намекаешь на Викин звонок, то совершенно напрасно, — сказал он. — Я просто должен помочь ей, и все. Между нами все кончено.
Маша скривилась, выслушивая его объяснения.
— Послушай, Вадим, ты ничего не должен мне объяснять. На самом деле ты мне вообще ничего не должен. Так что все, забудь. Проехали.
Маша откинулась на спинку кресла и сделала вид, что спит. Ей не хотелось выслушивать объяснения Вадима, не хотелось ревновать его, так как она чувствовала, что не имеет на это права. Сглотнув ком в горле, Маша глубоко вздохнула и крепко зажмурилась. Во время всего перелета она не проронила больше ни слова. Молчала она и тогда, когда Вадим усадил ее в свой «мерседес», терпеливо дожидающийся на стоянке, и когда машина, пожирая километры, несла ее к городу.
Однако по мере приближения к дому, машина злость куда-то испарялась. Ей уже до смерти хотелось перекинуться с Вадимом хоть парой слов, но она просто не знала, что сказать, а он, как назло, молчал, стиснув зубы. Маша лихорадочно пыталась придумать, как завести непринужденный разговор, но без особого успеха. В голову ничего не лезло. Когда «мерседес» затормозил у ее подъезда, Маша уже была просто в отчаянии.
— Приехали, — объявил Вадим, выключив двигатель, и вышел из машины, чтобы открыть дверцу для Маши.
— Так быстро? — расстроилась она и тоже вышла из машины.
Вадим ничего не ответил. Он достал с заднего сиденья Машину дорожную сумку и вручил ей.
— Донесешь сама или тебе помочь? — В его голосе не было теплоты, которая вчера вечером так согревала Машу.
— Донесу, — выдавила она, чувствуя себя самым несчастным человеком на земле.
— Отлично, тогда пока. — Вадим взял Машу за плечи и заглянул в глаза. — Если ты не возражаешь, я позвоню тебе.
Маша кивнула.
— Не возражаю, — улыбнулась она, стараясь, чтобы улыбка вышла естественной.
— Спасибо тебе за вчерашний вечер. — Вадим улыбнулся Маше в ответ. — И за сегодняшний день тоже.
— Не за что, — покачала головой она, изо всех сил стараясь не расплакаться.