— Нет, только не это, — покачала головой Маша. Разговора с Тамарой ее перегруженная впечатлениями нервная система могла просто не выдержать. — Не надо приезжать.
— По-моему, у тебя действительно не все в порядке, — заметила Тамара.
— У меня все нормально, — всхлипнула Маша. — Приезжай завтра.
Не став дожидаться ответа Тамары, она положила трубку на рычаг и расхохоталась. Ее била нервная дрожь. Встав с пола, Маша еще раз подошла к окну, чтобы убедиться, что табло все еще показывает двадцать пятое декабря.
— Черт, сегодня действительно двадцать пятое число, — простонала она, глядя на цифры, расплывающиеся перед глазами. — Что же это получается? Не было Парижа, не было отеля, не было ужина…
Маша снова застонала и стукнула себя по лбу. Если не было Парижа, отеля и ресторана, значит, не было и страстных объятий на гостиничной кровати, не было предложения переехать в квартиру Вадима, не было аэропорта, не было Викиного звонка…
Ничего этого не было!
Маша медленно опустилась на табуретку, пытаясь хоть как-то привести в порядок свои мысли. Если ничего этого не было, тогда что же было? Вскочив на ноги, Маша рванула в гостиную. На диване все еще лежала подушка, на которой Маша любила поспать перед включенным телевизором. Маша сбросила ее на пол и пнула ногой, как будто подушка лично была виновата в том, что Маше приснился такой странный сон.
Сон?
Маша устало опустила руки и села на диван.
Неужели поездка в Париж, ужин, отель всего лишь приснились ей?
Маша закрыла лицо руками и сжалась в комок. Если Париж был всего лишь сном, что происходило в реальности? Маша немного напряглась, пытаясь вспомнить сегодняшний день, который вырисовывался в памяти все отчетливее. Она вспомнила, как Вадим приходил с Викой днем в магазин покупать шубу, вспомнила, как его «мерседес» врезался в ее «восьмерку», вспомнила, как он заплатил ей две тысячи за ремонт (на всякий случай, Маша побежала в коридор и сунула руку в карман дубленки — деньги все еще были там), а потом она поехала домой и легла спать… Пожалуй, и все. Все остальное было чистой воды вымыслом, кроме тех страстных поцелуев, которыми Вадим осыпал ее уже здесь в ее квартире.
Маша застонала и упала на бок, на диван, желая провалиться под землю от стыда. Боже, она просто кретинка. Сама затянула Вадима в постель. У него наверняка и в мыслях не было ничего подобного. Конечно, он же не был осведомлен о Машином сне.
Неожиданно ей стало плохо. Подтянув ноги к груди, Маша свернулась калачиком и обняла себя руками. Теперь ей наверняка придется уволиться с работы. Она просто не сможет смотреть в глаза Вадиму после всего, что сегодня произошло между ними.
— Черт.
Маша закрыла глаза и приказала себе немедленно заснуть, чтобы не думать о событиях сегодняшнего вечера, но не смогла. Перед глазами стояло удивленное и немного растерянное лицо Вадима, его холодный взгляд, которым он смотрел на нее, когда она пыталась стянуть с него джинсы.
— Черт.
Маша сморщилась и почувствовала, как лицо заливает густая краска. Она в прямом смысле слова изнасиловала Вадима, хотя справедливости ради надо признать, он не слишком сопротивлялся, но все равно Маша не видела в этом оправдания для себя.
— Нужно будет все ему объяснить, — одними губами шепнула она и вдруг широко раскрыла глаза. Господи, неужели ей придется объясняться с Вадимом? От такой перспективы Маше стало еще хуже. Неожиданно она представила, как станет рассказывать ему о своем сне, и усмехнулась. Если он после сегодняшнего вечера еще не принял ее за сумасшедшую, сексуально озабоченную идиотку, то уж после всех объяснений обязательно примет.
Маша закрыла глаза и решила, что так, пожалуй, будет даже лучше. Пусть думает, что Маша свихнулась. Тогда она просто тихо уволится, а потом пойдет и утопится. Хотя, нет, пожалуй, сначала лучше утопится…
Следующим утром, едва Маша проснулась, примчалась Тамара. С взволнованного лица на Машу смотрели настороженные глаза. Тамара быстро разделась, сбросила сапоги и прошла в кухню.
— Сейчас будем пить чай, — решительно сказала она и поставила на плиту чайник. Потом повернулась к Маше и спросила: — Ты ела что-нибудь? На тебе лица нет.
— Ела, — соврала Маша и потерла шишку.
— А это что? — спросила она, приближаясь к Маше. — Дай посмотрю.
Тамара потрогала шишку пальцем, и Маша дернулась. Шишка все еще болела.
— Это он тебя? — спросила Тамара, нахмурившись.
— Кто он? — вздохнула Маша и рухнула на табуретку у кухонного стола.
— Крикунов, кто же еще? — хмыкнула Тамара. — Он что, был здесь?
Маша сморщилась, как будто проглотила лимон, и нехотя кивнула.
— Ага.
Тамара какое-то время разглядывала ее совершенно несчастное лицо, а потом села напротив у стола и подперла голову рукой.
— Ну рассказывай, что стряслось?
Маша начала рассказывать с того момента, как «мерседес» Вадима врезался в ее «восьмерку». Когда она дошла до места, когда Вадим появился на ее пороге и пригласил поужинать с ним в Париже, Тамара присвистнула.
— Ничего себе, и ты согласилась?
Маша несчастно кивнула.
— Ага.
— Черт, вот это да! И когда состоится ужин?
— Уже состоялся, — вздохнула Маша.
Тамара нахмурилась.
— Что-то я не совсем тебя понимаю.
— А понимать нечего. Этот чертов ужин мне просто приснился. — Маша закрыла лицо руками и застонала, вспоминая «волшебный ужин» в парижском отеле, нежность и обходительность Вадима. Черт побери, все было так натурально…
Тамара несколько раз глупо моргнула, пытаясь сосредоточиться. В этот момент закипел чайник, она быстро встала и направилась к плите. Маша поняла, что подруге требуется время на то, чтобы переварить информацию. Заварив чай, Тамара вернулась к столу.
— То есть как приснился? — наконец спросила она.
Маша вздохнула и рассказала всю невероятную историю до конца. То есть до того момента, когда она набросилась на Вадима с поцелуями посреди кухни. Описывая этот последний эпизод, Маша густо покраснела и судорожно вздохнула. Когда она закончила, Тамара спросила: