Сколько-то я лежал, вбирая тепло Мирового Света. Гады! Подонки! Предатели! Где ваш джаканный халат, где ваша сверхчистая, как слеза?
Тут гады наконец опомнились. Князь поднял меня и потащил в шезлонг, а Рыба на ходу сушила несчастного нырялу полотенцем. Потом они освободили меня от маски, плавника и хвоста, чуть не содрав при этом трусы. Потом растирали в четыре руки – сперва так, а после и спиртом.
Всё это время мы с Князем так и были повязаны одной верёвочкой.
Я встал, отвязался, закутался в халат – благо, размер был примерно такой же, как у Рыбиной рубашки – и жестами потребовал подогрева изнутри. Тратить слова на этих бесчувственных негодяев не хотелось.
– Это чисто наружное! – зажмотничала Рыба. – Не в последний раз ныряем!
Мойстарик её бы одобрил, а Князь возмутился:
– Кишки застудить – верная смерть, массаракш! Сама знаешь! К тому же сказано: «Младая дева сразу после боя да приготовит кубок для героя»! Кубок у древних символизировал…
– Щас разбавлю, – сжалилась младая дева.
Я замахал руками.
– Чистяка дёрнешь? – не поверил Князь, отродье пандейское.
Я кивнул. Пусть знает, кто в доме главный. У самого-то давеча и от простой водки шары на лоб полезли… А хвалился-то!
…Пожалуй, погорячился я насчёт чистяка. Впечатление было примерно такое же, как от прыжка в озеро.
Когда кашель прошёл, а слёзы просохли, я опустился в шезлонг и начал понемногу согреваться и выпадать из действительности. Выпал бы вовсе, но тут Рыба завопила:
– Грибы! Мальчики, грибы пошли!
М-да. О цели предприятия как-то подзабылось.
Медленная, однако, реакция у этих грибов…
Сквозь полуприкрытые веки я наблюдал, как поэт и ведьма орудуют сачками. Добычу они сваливали в люк на плоту – там внизу мы закрепили сетку.
Три дела никогда не надоедят: смотреть на огонь, на бегущую воду и на чужую работу. Кое-как заставил себя встать и одеться в сухое.
Когда урожай был собран со всей поверхности, Рыба распорядилась возвращаться к причалу.
Тут у меня как забурлит в животе!
– Рыба, ты пожрать-то захватила?
– На горе жратвы сидишь – и жрать просишь, – сказала Рыба.
Грибов на самом деле была пропасть. Только я в жизни их никогда не пробовал.
– Вот так, – сказал Князь и взял грибок. – Вот так посоли и вот так откуси…
– И вот так разжуй, и вот так проглоти, – сказал я и протянул руку.
Шершавый шарик переливался разными цветами. Казалось, что изнутри гриба всплывают всё новые и новые краски – засмотреться можно!
А вот вкус деликатеса меня нисколько не впечатлил. Может, это потому, что я спиртом язык обжёг?
– Это потому, что ты безнадёжный провинциальный дурак, – сказал Князь. – В Империи немногие люди имели возможность вот этак запросто обмакнуть в соль и слопать настоящий, свежий озёрный грибок из Горного края. Ко двору их доставляли реактивными курьерскими самолётами. Даже консервированные грибы продавались дюжинами, и заказывать целую дюжину в ресторане считалось верным признаком скоробогатого выскочки… А большинство людей вообще встречали их только в салате.
– Не диво, что вы, надёжные столичные умники, великую страну проджакчили, – сказал я и вдруг вспомнил о главном. – Князь, а чего это вы с Рыбой за мной не бдили? Трахались, что ли, встояка? А если бы меня скрутила судорога?
– За словами своими бди, Сыночек, – сказала Рыба. – Тебе бы так потрахаться. Твоё счастье, что ты в это время под водой отсиживался…
– А вы что, пандейский десант в небе высматривали?
Чтобы представить себе пандейский десант, нужно обладать очень богатым воображением. Была даже такая послевоенная кинокомедия – «Пандейский десант»…
Князь поглядел на меня, вздохнул и говорит:
– Понимаешь, Чаки… Ну, это трудно объяснить. Что-то случилось.
– Между вами, что ли? – говорю. – Как романтично!
– Дурак ты, – обиделась Рыба. – С ним серьёзно, а он…
– Ну и где чего случилось?
Князь обвёл руками видимую часть мира.
– Ну, знаешь… На мгновенье показалось – чужая тень промчалась сквозь Саракш. Какой-то призрак. И на миг всё потемнело. И звук такой – как великанский вдох, а между тем с утра ни ветерка, и холодом полярным потянуло…
– Страшно нам стало, Сыночек, – сказала Рыба. – Словно Мировая Тьма до срока просочилась. Или где-то покойник выкопался. Я такие вещи чувствую. Дину правильно говорит – что-то случилось, и отныне наша жизнь не будет прежней…
Издеваются надо мной, что ли? Хотя рожи серьёзные и даже вроде того что испуганные…
– Мистики и суеверы, – сказал я. – А вот мы с грибами ничего такого у себя на дне не заметили. Грибу понятно, что наша жизнь не будет прежней – забогатеем, приоденемся, купим у доктора его драндулет… Поставим грибной заводик…
– Ой, не знаю, – сказала Нолу. – Боюсь, уже не придётся нам никакого заводика ставить…
– Не каркай, Рыбка моя, – сказал я.