— К сожалению, в детстве я очень восхищался Линкольном. Как известно некоторым из вас, я потомок генерала Батлера, так что это особенно огорчительно, — порывшись в кармане, Летчли извлек оттуда клочок бумаги, просмотрел его, затем начал читать:
— В споре с судьей Дугласом Линкольн говорил: «В действительности, я не очень хорошо отношусь к предоставлению гражданства неграм. Я не являюсь и никогда не был сторонником социального и политического равенства белой и черной рас. Я никогда не считал необходимым предоставление неграм права голосовать и быть присяжными, ни права занимать государственные должности, ни права вступать в брак с белыми. Я скажу больше: на мой взгляд, существует физическое различие между белой и черной расами, которое, как мне кажется, никогда не позволит им сосуществовать в условиях социального и политического равенства, а, напротив, раз уж они живут рядом, между этими расами должны установиться отношения руководителей и подчиненных, и я, как и любой другой человек на моем месте, горжусь тем, что отношусь к расе руководителей».
Летчли, вздохнув, убрал бумажку в карман.
— Крайне огорчительно, — проговорил он. — Однажды, беседуя с Батлером, Линкольн предложил депортировать всех негров в Африку. В другой раз, говоря о «Прокламации об отмене рабства», Линкольн заметил: «Достаточно того, что она поможет сохранить Союз. Однако мне, как и любому думающему человеку в республике, ясно, что Верховный Суд признает этот документ неконституционным сразу же после окончания военных действий».
— Надеюсь, все понимают, какие сложные вопросы мы с вами затронули?
Сидящие за столом обернулись в его сторону, затем перевели взгляд обратно на Летчли.
— Теперь мы можем знать все, что знали непосредственные участники событий, — продолжил Летчли, — нам также доступна переписка и другие документы, необходимые для подтверждения фактов. Поразительно, насколько люди привыкли прятать свои бумаги.
Разговорчивый старшекурсник задал вопрос, опершись локтями на стол:
— Чем горячее жареные факты, тем скорее они станут известны людям, не так ли, профессор Летчли?
«Бедный парень, — подумал Сабантос, — выслуживается ради лучшей оценки даже сейчас», и ответил вместо Летчли:
— Чем щекотливее проблема, тем сложнее ее понять.
После бессмысленной дискуссии между Сабантосом и студентом за столом повисла тишина, и все почувствовали неловкость.
— Где же доктор Сабантос? — спросил другой студент. — Я знаю, что он выдвинул теорию о том, что чем больше мы посредством генетической памяти вступаем в контакт с нашим сознанием, тем больше ему передается жестокость наших предков. По его мнению, наиболее кровожадным из наших предков удалось оставить потомство, таким образом, мы изменяем наше нынешнее сознание… или что-то вроде этого.
Старый Инктон вышел из обычного состояния отрешенности и посмотрел своими кисломолочными глазами на Летчли.
— Отцы-пилигримы, — произнес он.
— Да, конечно, — сказал Летчли.
Сабантос продолжил:
— Мы получили свидетельства очевидцев о том, что пуритане и первые поселенцы грабили и насиловали индейцев. Очень жестоко. В том числе и мои предки.
— «Бостонское чаепитие», — сказал старый Инктон.
«Почему старый дурак не заткнется?» — подумал Летчли. Он все больше и больше переживал по поводу отсутствия Мармона. «Может быть, произошло двойное пересечение?» — предположил он.
— Почему бы нам не остановиться на «Бостонском чаепитии»? — спросил Сабантос. — Некоторые из нас не участвовали в этом этапе исследований.
— Да… м-м-м… — начал Летчли, — губернатор Массачусетса, конечно, занимался контрабандой. Все, кто имел хоть какое-либо влияние в колониях, занимались контрабандой. «Навигационные Акты» постоянно нарушались. Губернатор и его приближенные получали чай от голландцев. Склады были забиты им. Британская «Ост-Индская компания» находилась на грани банкротства, и тогда английское правительство приняло решение выделить ей субсидию, равную двадцати миллионам долларов в современном исчислении. Благодаря этой… м-м-м… субсидии, чай, продаваемый «Ост-Индской компанией», стал стоить в два раза дешевле контрабандного, даже с учетом налогов. Губернатор и его приспешники потерпели крах. Тогда они наняли преступников, которые, переодевшись в индейскую одежду, пробрались на корабли Ост-Индской компании и сбросили в море чай стоимостью более полумиллиона долларов. Причем самое интересное, что этот чай был лучшего качества, чем контрабандный.
— Жареные факты, — сказал Сабантос, — мы еще не касались вопросов религии: Моисей и его помощники, составившие «Десять заповедей», спор между Понтием Пилатом и религиозными фанатиками.
— Или нынешний сенатор от Южных штатов, чей дед был светлокожим негром, — подхватил Летчли.
И снова в комнате воцарилась нервная атмосфера. Присутствующие смотрели друг на друга, ерзали на стульях.
«Возможно, мы поступили неверно, — подумал Сабантос, — не стоит позволять им задавать лишних вопросов. Нужно было направить их по другому пути… возможно, в другом месте. Где же этот Мармон?»
— В решении данной проблемы необходима точность, — сказал Летчли, — когда мы знаем, где искать, подтверждающие сведения очень легко найти. Данные о происхождении сенатора от Южных штатов неоспоримы.
Студент, сидящий напротив Летчли произнес:
— Что ж, если мы владеем доказательствами, ничто не может нас остановить.
— М-м-м… финансовые средства нашего факультета влож…
Его прервало волнение в дверях. Двое военных втолкнули в комнату молодого человека в мятой одежде, после чего захлопнули дверь на замок. Это был зловещий звук.
Сабантос нервно почесал шею. Молодой человек, опираясь на стену, пробрался к месту напротив Летчли и, найдя свободный стул, взгромоздился на него. От пришедшего сильно пахло виски.
Летчли посмотрел на него, ощущая беспокойство и облегчение одновременно. Теперь все были в сборе. Молодой человек ответил ему взглядом глубоко посаженных голубых глаз. У него был правильный изогнутый контур рта на вытянутом лице, которое казалось еще длиннее из-за очень высокого лба.
— Что здесь происходит, Джошуа? — спросил он.
Летчли ответил, виновато улыбнувшись:
— К сожалению, Дик, мы вынуждены удалить вас отсюда, во избежание…
— Удалить?! — молодой человек взглянул на Сабантоса, затем на Летчли. — Кто эти парни? Думаете, они институтская полиция? Я никогда не видел их раньше. Почему, думаете, я пришел с ними… это жизненно важно!
— Я говорил вам, что сегодня вечером должно состояться важное собрание, — сказал Сабантос, — вы…
— Важное собрание? — молодой человек презрительно усмехнулся.
— Сегодня мы должны принять решение об отказе от данного проекта, — сказал Летчли.
За столом раздались вздохи.
«Это было умно», — подумал Сабантос. Он оглядел присутствующих.
— Теперь, когда доктор Мармон здесь, мы можем продемонстрировать вещество и проверить его действие.
— Отказ… — пробормотал Мармон, приподнявшись со стула.