Царство мертвых должно приять бесчисленные народы. Поэтому оно обширно и глубоко. В одной старинной англосаксонской поэме Сатана, по повелению Христову, измеряет пространство своих владений и определяет расстояние от врат до дна его 100000 миль. Однако теолог XVII века Корнелис ван ден Стеен, автор десятитомных комментариев на Священное Писание, иезуит, довольствуется для инферно шириной всего лишь в 200 итальянских миль. Умаляет наше отечество, святоша!
- Да , это немного, сравнительно с предполагаемым населением...
- Но один немецкий богослов вычислил, будто объем кубической мили достаточен, чтобы вместить сто тысяч миллионов осужденных душ, так как они должны располагаться отнюдь не просторно и с комфортом, но одна на другой, подобно сельдям в бочонке или виноградинкам в кадке. Хорошая идея, сейчас Адгосплан думает над ее осуществлением.
Геометрически построенный знаменитый ад Данте – опрокинутая воронка, опущенная к центру земли девятью кругами последовательно укороченных радиусов. Она встречается у некоторых подражателей великого поэта, но отнюдь не у его предшественников – визионистов. Их преисподние – всегда подобия земной области, с той разницей, что они много сквернее самых паскудных мест на земле, которые знают люди, и что здесь никто никогда не видит сияние небес. Вот типичные адские декорации визионистов: крутые, голые скалы, загроможденные каменистые равнины, разверстые пропасти, леса странных деревьев, смоляные озера, гнилые и угрюмые болота. Инферно прорезано в длину и ширину реками, то чуть ползущими, то бурно стремительными, причем названия их – Ахерон, Флегетон, Лета, Коцит, Стикс – показывают, что они, переменив русло, притекли в средневековый христианский ад из античного языческого Аида. Поистине места, где душа отдыхает, - шучу!
Печальное царство имеет города и замки. Данте рисует столицу князя тьмы Дия – в долине, окруженной глубокими рвами, с вечно раскаленными башнями, с тяжелыми стенами. Часто все пекло рассматривается как один большой город и под именем проклятого Вавилона противопоставляется небесному Иерусалиму, как Сатана - Богу.
Среди достопримечательностей инферно нельзя не упомянуть узкий мост, по которому должны проходить души, причем наиболее отягченные грехом срываются с него, дабы упасть в кипящую внизу пламенную бездну. Этот образ заимствован у семитического Востока. Он свой в Коране и Талмуде, а латинскому Западу его подарили Византия и крестовые походы. Если желаешь, можешь по нему пройтись, испытать себя... Не хочешь? Зря. Это для тебя теперь единственный способ полетать – без самолета и других механических прибамбасов. Воспари, душа! Нет? Эй, Максим Горький, прокомментируй этот отказ!
«Рожденный ползать летать не может...»
- Продолжаем разговор, как любил приговаривать ваш винтокрылый мультяшный супермен Карлсон. Прямо моторизованный хер-увим, блин!
У царства вечной скорби имеются своя топография, метеорология, флора и фауна. Здесь свирепствуют буйные ветры, то леденящие, то сожигающие; льют неукротимые дожди, падают град и снег. Растения, питаемые ужасной почвою, покрыты шипами острее ножей, плоды их налиты ядом. Попробуй... Зря отказываешься – век бы их не забыл! Воздух отравлен нестерпимою вонью. Нюхай во вред здоровью! Вспоминай аромат больших российских городов! Животные – настоящие или демоны в виде зверей: трехголовый Цербер, трехтуловищный Герион, свирепые собаки, драконы, змеи, жабы, отвратительные насекомые... Со всеми описываемыми мною прелестями постепенно познакомишься поближе – из постоянной зоны пребывания тебя будут возить на экскурсии.
Инферно снабжается душами всех классов и профессий, положений и условий общественных – от императора до шута, от папы римского до злобного ребенка, от рыцаря до купца, от монаха до проститутки – с таким усердием и в таком обилии, что можно подумать, будто человечество только для того и существует, чтобы населять мои до отчаяния родные бездны. Святой Обинцо узрел души, падавшие в ад, как густой снег, а святая Бригитта в одном из своих «Откровений» считает ежедневное поступление душ на рынок преисподней - «паки песку морского».
Если верить богословам, адские мучения вечны во времени. Нет в существе грешника ни одной, хотя бы малейшей частицы, которая не испытывает невыносимых страданий, всегда одинаково напряженных. Главное орудие казни здесь – пламя. Ориген, Лактанций, Иоанн Дамаскин почитали адский огонь чисто духовным и метафорическим. Но большинство святых отцов держались за его материальность, а блаженный Августин утверждает, что если бы все моря хлынули в пекло, то все-таки бессильны были бы умягчить ярый жар ужасного пламени, вечно здесь пылающего.
Есть в обиталище бесовском и лед, яростные ветры, проливные дожди, ужасные чудища и тысячи видов мучений, которые живые люди выдумывают для мертвых, а мы, бесы, воплощаем в действительность. Святой Фома доказывает, что это - наше право и долг, поэтому мы делаем все, чтобы пугать и мучить грешников, а в довершение страданий злобно смеемся и издеваемся над ними. Словом, у нас не соскучишься – это я тебе обещаю!
Главное мучение грешников состоит в том, что они навеки лишены лицезрения Божия и знают о блаженстве святых. В последнем пункте, впрочем, мнения расходятся. Некоторые авторы утверждают, что святые-то видят муки грешников, но последние не видят счастья первых. Святой Григорий Великий находит, что страдание грешников приятно для праведных, а Бернард Клервосский даже основывает это положение на четырех причинах: первое - святые радуются, что столь ужасные муки не выпали на их долю; второе - они успокоены, что, раз все виновные наказаны, им, святым, уже нечего бояться никаких козней, ни дьявольских, ни человеческих; третье - в силу контраста их блаженство кажется еще более совершенным; четвертое - то, что нравится Богу, должно нравиться и праведным.
Отвлекусь. Веков этак шесть назад продавцы индульгенций – это, если тебе неизвестно, нечто вроде партбилета в КПСС или удостоверения сотрудника КГБ в СССР, то есть документ, заранее отпускающий многие грехи...
Да знаю я!
Так вот, эти изворотливые церковники-негоцианты додумались продавать претендентам на попадание в рай билеты на видовые места, откуда из Царства Небесного можно любоваться мучениями грешников. Ныне и продавцы их, и покупатели пребывают в местах не столь от нас отдаленных – здесь перед тобой, в преисподней!
Уже в VI и VII веках изобретательные люди придумали восхитительные зрелища адских мук, предвосхитившие голливудские страшилки. Монах Петр видел души осужденных погруженными в безбрежное море огня. Сей миг и мы перед собой их зрим! Фурсей видел четыре великих пламени, на близком расстоянии одно от другого: в них казнились по разрядам четыре вида грешников, а около хлопотали множество демонов. Вот они, считаем: первое пламя, второе, третье, четвертое... А вот и бесы! Привет, братаны! Чем я занимаюсь? Жмурика-важняка на первичном обзоре сопровождаю.
Монах Веттин, видение которого относится к IX веку, достиг вот этих гор неподражаемой красоты и вышины: кажется, они изготовлены из мрамора. Подножия их опоясывает огромная река пламени. В волнах ее горят в бесчисленном множестве грешники, другие же терпят иные муки по берегам. Смотри, в одном огненном столбе множество священнослужителей различных степеней привязаны к кольям – каждый против своей наложницы, точно так же связанной. Этих нашкодивших церковников во все дни года, за исключением одного, секут по детородным частям. Некоторых знакомых монахов Веттин обнаружил заключенными в мрачном, полном копоти замке, из которого валил густой дым, а один из них, в довершение казни, томился, замкнутый в свинцовом гробу.
Еще разнообразнее инфернальные муки в открывающемся твоему взору видении монаха Альбериха, жившего в XIII веке. Ребенком он зрел души погруженными, среди какой-то страшной долины, в лед – одни по щиколотку, другие до колен, третьи по грудь, четвертые по самую голову. Далее тянется лес ужасных деревьев по 60 локтей вышиною, покрытых иглами: на их старых колючках висят, прицепленные за груди, те злые бабы, которые при жизни отказывались кормить своим молоком младенцев, оставшихся сиротами без матери; за это теперь каждую из них сосут по две змеи.
Боже мой, - воскликнул Ельцин, не обращая внимания на неодобрительную мину на роже конвоира, - у нас же половина Европы и Америки на искусственном кормлении грудничков держат! Что ж – все эти женщины сюда попадут?
Не исключено. Не отвлекайся, экскурсия продолжается! По лестнице из раскаленного чугуна вышиною в 365 локтей (по числу дней года) поднимаются и спускаются те, кто не воздерживался от плотского совокупления в воскресенье и праздничные дни; внизу лестницы кипит смолою и маслом громадный котел, и грешники прыгают – без трамплина! - в него по очереди. Глянь, как красиво летят! Будто стервятники на падаль! Ты тоже тут искупаешься! Блудил ведь по уик-эндам?!
А вот в ужасном огне , подобном пламени хлебной печи, жарятся тираны; в огненном озере кипят убийцы; в огромном тазу, наполненном расплавленной медью, оловом и свинцом в смешении с серою и смолою, варятся мало внимательные прихожане, терпимо относящиеся к нравам своих священников.
Далее разверзлось, подобно колодцу, жерло самой глубокой пропасти, дышащее ужасами мрака, зловонием и воплями. Поблизости прикован на цепи громадный змей, пред которым реет в воздухе множество душ; втягивая дыхание, дракон поглощает души эти, как мошек, а, выдыхая, изрыгает их горящими искрами. Святотатцы купаются в озере расплавленного металла, на котором буря воздымает шумные волны. В другом озере - серном, полном аспидов и скорпионов - вечно тонут изменники, предатели и лжесвидетели. Воры и грабители закованы в неподъемные цепи из раскаленного железа, а также и в тяжелые, тоже металлические, шейные рогатки.
Так я, что ли, здесь буду срок отбывать?
Не подозревал в тебе любителя антиквариата. Если хочешь, ради Бога... тьфу! ради Сатаны... просись сюда. Что в современном пекле, что в средневековом воздаяние одно – по грехам. Муки тоже схожие, только видимость их разная...
Экс-президенту стало страшно и неприятно. В таких случая он всегда менял тему беседы.
А где, собственно, находится ад?
А где бы ты хотел?
Не выеживайся! Нигде!
Здесь ты не преуспеешь – уничтожить пекло своим хотением нельзя, Творец создал его по желанию и задумке слишком многих – фактически миллиардов! - людей. Что касается местоположения, то Блаженный Августин предостерегает против этого вопроса, говоря, что ни один человек не в состоянии его узнать, если Сам Бог не открыл ему этой тайны. Но люди Средневековья, пытливые насчет мистической географии, не послушались Блаженного! Их буйной фантазией царство тьмы помещается то в воздушных сферах, то на солнце, то под Иерусалимом в Иосафатовой долине – знаменитой «геенне», то под полюсами, то у антиподов – в Австралии. А еще - внутри вулканов, в центре земли, на крайнем востоке, на далеких островах, затерянных среди неведомых океанов. Самые скупые на выдумку богословы отделываются неопределенным, но решительным указанием: «вне мира».
Некий отшельник с острова Липари зрел однажды, как папы Иоанн и Симон ввергли в кратер тамошнего вулкана душу готского царя Теодориха Великого. Альберих от Трех Источников, французский монах, летописец XIII века, полагал, что души сожигаются в Этне – вулкане на острове Сицилия. Истории в том же роде рассказывают Аймоин Флерийский (X век) и Цезарий из Гейстербаха (XII-XIII века). Святой Брандан, живший на рубеже V-VI столетий, с именем которого связана легенда об одном из древнейших и таинственнейших дальних плаваний в Атлантическом океане, видел где-то остров, изрыгающий пламя. Там демоны – кузнецы ковали молотками распростертых на наковальнях раскаленных грешников. Вот первоисточник романтических представлений о пламенных душах! «Гион Бордосский», французская поэма XIII века, помещает инферно на острове, называемом Моусант, а другая поэма, «Олинель», растягивает его «под Татарией». На дальнем баснословном Востоке находит пекло герой рыцарской повести Угоне Альвернийский, пытавшийся «наехать» на Люцифера.
На самом деле Вселенная – здание в два этажа с подвалом. На верхнем – рай, по вашему пентхауз. Земля – жилые апартаменты, рассадник душ, уходящих то вверх, то вниз. Ад – подвал с топкой. Он находится внутри планеты, как вечная угроза бездны, готовой разверзнуться под ногами грешных. Земная кора – не более чем тонкий потолок преисподней, дрожащий и трепещущий под напором карающего пламени. Земля, красиво одетая в цветущие поля, густые леса, светлые воды, в действительности – червивый плод: кожица – румяна, сердцевина - гнилая, видом прекрасен, на обоняние душист, а возмешь его в рот – он рассыплется пеплом. Червь, источивший и испортивший великое яблоко земли, есть Сатана. Данте так буквально и называет его: «Преступный червь, который точит землю», - и поразительною силою фантазии рисует картину, как через падение Дьявола с неба на землю создалась адская пропасть.
Пекло имеет свои жерла – входы и выходы для вечно снующих взад и вперед по делам своим злых духов. Уже в Евангелии есть указания на «врата адовы», которые, дескать, не одолеют церкви. Это, кстати, мы еще посмотрим! Нисходящий в инферно Христос, придя ко входу в преисподнюю, повелевает князьям мрака, чтобы те открыли пред Ним врата эти, и когда демоны медлят, то Распятый взламывает двери и, опрокинув их, входит. Не понимаю, почему нельзя было обойтись без выпендрежа! Он же – Всесильный! Сказал бы веское слово: все, кто в лоне Авраамовом, очутитесь в раю! И все! Нет, надо спектакль устраивать с ломкой сооружений! Гервасий Тильбюрийский (XIII век) знал о вратах ада, разбитых Христом, что они были бронзовые, и обломки их можно видеть на дне одного озера близ Поццуоли, в Италии.
Данте вошел в инферно уже вратами без дверей, и над ними была надпись литерами темного цвета – та, которую ты ищещь глазами перед входом в Адскую Канцелярию. Количество отдушин на поверхность, впрочем, весьма значительно и помимо этих главных ворот. Такими являются все вулканы – трубы, предназначенные выпускать пары и дым вечной адской кухни, многие пещеры и пропасти, водоворот Мальстрема, а в Ирландии – знаменитый колодезь святого Патрика. Кроме подобных постоянных входов бывают и временные: земля в нужных местах разверзается, дабы выпустить кого-либо из нас из инферно или чтобы поглотить какого-то выдающегося злодея. С тобой, к сожалению, это не удалось!
- Потому что я – выдающийся, но не злодей!
Верно! Ты – выдающееся фуфло!
О-о-о! Как же мне плохо от разговоров с тобой! Ну почему столько мук сразу?!
А кому в аду хорошо? - задал риторический вопрос конвойный. - Здесь множество мучений можно испытать одновременно – и каждое ощущается отдельно. Это при жизни сильная боль забивает слабую... Ну что, пойдешь в средневековое инферно?
Нет уж, в своем времени мучиться останусь...
Ага, и других мучить...
Пройдя через калитку, собеседники очутились в неизмеримо большом зале, где за письменными столами сидели бесы, постоянно обращающиеся в больших серых грызунов. Это ничуть не мешало им опрашивать множество грешных душ, томящихся в длиннющей, в форме опрокинутой «восьмерки» (знак бесконечности, вспомнил ЕБН – в строительном институте математику он учил) очереди, словно алкаши у вино-водочного прилавка в годы горбачевского «сухого закона».
Нездорово, канцелярские крысы! - молодецки гаркнул бес – вертухай. - Ишь, какой образцовый бюрократический адик себе отгрохали – такой же, как в России! Как жизнь... тьфу! Ангел вас не возьми! Как посмертие?
Богохульствуем потихоньку. Грешников регистрируем, - отозвался бесокрысюк, сидевший за столом, к которому подвели экс-гаранта. - Низкому начальству до нас, не слава Богу, дела нет! Тем и несчастливы.
Страдаете, небось? - с ехидцей вопросил новоприбывший злой дух.