Нармера удивило то, что это было сказано безрадостным тоном.
— Почему ты настроен так мрачно?
— Даже если мы будем идти очень быстро и делать мало остановок, на дорогу уйдет не меньше пяти дней. А ведь я предчувствую серьезную опасность!
— Нападение Льва или Крокодила?
— Не исключено.
— Или нечто худшее?
— Я этого опасаюсь.
— Ты можешь говорить яснее?
Шакал посмотрел вдаль.
— Наши общие идеалы запрещают мне лгать. Густой туман затмевает мой взор, и я не могу определить истинную природу нашего врага, который способен помешать нам достичь намеченной цели. Что касается убийц, состоящих на службе у Льва и Крокодила, то их запах и повадки мне известны. Наш главный враг таится во мраке, поджидая свою жертву. Он ждет нас, Нармер, и я не знаю, удастся ли нам уйти от него живыми.
— Но ведь мы не беспомощны!
— Ты прав: души глав исчезнувших кланов живут в тебе. Однако сила, которая встанет у нас на пути, способна уничтожить и их тоже.
Нармеру передался страх Шакала. И все же в первые четыре дня пути не случилось ничего плохого, если не считать досаждающих песчаных блох и солнечных ожогов. Приготовленные еще в Абидосе снадобья на основе полыни пришлись очень кстати.
Сена для ослов и хлеба оставалось уже немного, однако путники были настойчивы и Северный Ветер выбирал для них самую лучшую дорогу, поэтому до Нехена оставалось всего ничего, когда с наступлением ночи они решили сделать последнюю остановку. Неужели чутье подвело Шакала?
Нармер лег и стал смотреть на звезды. Из них вырисовалось лицо Нейт. Она печально улыбалась. Она жива! Жива, но ей угрожает нешуточная опасность…
Внезапно поднялся сильный ветер. Он пришел с востока, подняв облака песка, который теперь впивался в тела людей и животных. Ослики уселись на землю и прижались друг к дружке. Нармер лег возле Северного Ветра. Шакал остался стоять, глядя на красное зарево — источник бури.
Сет, божество грозы и вселенских потрясений, обозревал свою добычу. Получив душу молодого завоевателя Скорпиона в обмен на колоссальную силу и неистощимое стремление сражаться и побеждать, демон пустыни радовался началу войны кланов и дожидался решающей схватки между Быком и его сплотившими свои ряды противниками. Кровь должна была литься потоками, насилие — дойти до высшей точки. Жестокость не являлась ни средством, ни следствием обстоятельств, но самоцелью. Когда этот конфликт себя исчерпает, начнется другой, а вслед за ним — следующий… Сет прекрасно знал, что человеческой природе свойственны алчность, ненависть и лживость, а потому у него никогда не будет недостатка в одаренных последователях.
Союз Шакала, знатока дорог загробного мира, и Нармера, в которого вселились души исчезнувших кланов, ему не нравился. Уж не собирается ли эта парочка предпринять попытку восстановить мир? Если это так, то следует устранить их прямо сейчас. Они совершили непростительную ошибку, зайдя в самое сердце его владений, и теперь ничто не могло защитить их от его гнева.
Здесь, в пустыне, Шакал и Нармер бессильны… Красным огнем полыхнули глаза Сета, когда по его воле разразилась страшная буря. Задрожала земля, воздух стал обжигающе горячим, черные тучи закрыли звезды. Когда же они вдруг лопнули, на землю обрушились потоки дождя, грозя утопить дерзких чужаков.
И вдруг слуха демона коснулся странный звук.
То был крик осла. Невероятно громкий, настолько оглушительный, что Сет дрогнул. Признав свое поражение, он перестал жечь заревом ночь.
— Северный Ветер спас нас, — сказал Шакал.
Воздухом снова можно было дышать, гроза ушла. Северный Ветер по-прежнему вел себя настороженно: мордочка приподнята, шея напряжена, зубы оскалены. Нармер погладил его по лбу и искренне поблагодарил за помощь.
— Возможно, это только передышка, — заметил Шакал с сомнением. — Если мы дождемся рассвета, попробуем идти дальше.
Солнце снова все возродило к жизни. Неподалеку затанцевали страусы. Павианы стали молиться, приветствуя зарождающийся свет и усиливая его. И все же Северный Ветер замер в нерешительности, да и Шакал не скрывал своего беспокойства.
— Нам нужно попасть в Нехен, — напомнил ему Нармер.
— Да ниспошлют нам боги знак! В противном случае мы обречены.
Ослик повернулся и стал смотреть на ближайшую дюну.
На ее вершине появился горный козел ибекс с изогнутыми рогами, рыжей шерстью и черным пятном на подбородке. Он подпрыгнул на месте, потом быстро спустился по склону и подбежал к Северному Ветру. Ослик даже не шевельнулся.
Из взгляды встретились, оба стали рыть песок копытами. Вскоре ибекс отвернулся, подошел к Нармеру и опустился перед ним на колени.
— Посмотри внимательно на его рога, — сказал ему Шакал, — и ты поймешь, что такое время. Каждый год на роге появляется новая складка. Достоинство этого создания равно достоинству жизни. Благодаря ему мы доберемся до Нехена.
Лев нервно поглаживал костяную рукоять своего кремневого ножа, которым он не так давно перерезал горло Газели, прекрасной и наивной настолько, что она сделала целью своего существования сохранение мира между кланами. Утопическая, никому не нужная затея… Статный и могучий, с гривой ярко-рыжих волос, глава воинственного клана был рад положить этому конец. Как только нежная сторонница мирных переговоров стала не нужна, он с легкостью от нее избавился.
Лев никогда не придерживался строго условий договора, заключенного между кланами. Он самоуверенно полагал, что сможет завладеть всеми территориями страны, если, конечно, удастся уничтожить армию Быка, правителя северных земель, которые теперь были захвачены ливийцами. Солдаты Льва были храбры и испытаны в боях, однако их было слишком мало для осуществления столь амбициозного замысла, поэтому их господину пришлось заключить союз с весьма опасной персоной, манипулировать которой не представлялось возможным, — главой клана крокодилов. Будучи противником всех форм дипломатии, Крокодил посылал своих убийц на Юг и на Север, никогда не признавал границ, установленных сообща главами кланов, и никому не доверял.
И все же Льву удалось втайне от всех договориться с Крокодилом объединить силы их кланов и уничтожить противников.
Когда это будет сделано — тема, которая занимала умы обоих заговорщиков и которую они оба умело обходили в разговоре, — один из них устранит другого. Однако убрать Крокодила со своего пути представлялось Льву делом настолько трудным, что он предпочитал не думать об этом накануне сражения, которое вот-вот должно было разразиться у ворот священного города Нехен, по-прежнему закрытых.
Пока удача была на стороне Льва. Покинув свои обширные владения, Бык попал в ловушку. Он рассчитывал на помощь Душ Нехена, а вместо этого оказался в окружении и, судя по всему, не мог решить, как ему поступить. Лев полагал, что он вряд ли отважится на штурм священного города Юга, поэтому рано или поздно ему придется предпринять попытку прорвать окружение. А число вражеских солдат, осаждающих Нехен, росло с каждым часом…
Еще одним подарком судьбы был переход чибисов под знамена Крокодила. Эта многотысячная масса должна была погрести под собой армию Быка, пусть даже ценой больших потерь. А потом он, Лев, нанесет удар, который решит дело. Оставалось только совладать с собственным нетерпением: с наступлением не стоило торопиться.
Вот уже на протяжении четырех дней Льву не удавалось поговорить с Крокодилом. Командиры его армии не знали, куда он направился, и каждую минуту ожидали его возвращения. Лев нервничал, понимая, что если он дерзнет взять на себя командование обеими армиями, то этим вызовет ярость Крокодила, и тогда их союзу придет конец.
Лев без конца одергивал и отчитывал своих офицеров и солдат, требуя неукоснительного соблюдения дисциплины и субординации; один взгляд в сторону — и виновного ожидало жестокое наказание. Его боялись как огня. Но что, если Бык выйдет из состояния летаргии и попытается прорвать окружение? Льву придется ответить на вызов, надеясь, что солдаты Крокодила станут выполнять его распоряжения. Хотя приходилось признать, что пока офицеры его союзника держались по отношению к нему довольно холодно и не было никаких гарантий, что со временем они станут более благожелательными.
— Тревога! — подала сигнал одна из львиц-часовых.
Лев бросился к аванпосту. Когда солдаты увидят, что их господин сражается в авангарде, это поможет им сохранить выдержку при столкновении с боевыми быками противника.
Показался Крокодил с несколькими чибисами. Испуганная львица упала к ногам Льва, моля его о прощении. Он передернул плечами и устремил взгляд на своего союзника.
Низколобый, большеносый, с обветренной жесткой кожей и блуждающим взглядом, Крокодил всегда казался сонным. Но это впечатление было обманчивым: слух и обоняние у него были прекрасные, и в случае необходимости он действовал стремительно. Враги, которые были настолько глупы, что недооценили его способности и силу, давно лишились жизни. У Крокодила было в обычае не спать две ночи подряд на одном месте, в неурочное время устраивать проверки своим подданным и содержать множество шпионов, которые следили в том числе и за соплеменниками, настолько он боялся предательства. Он полагал, что крайняя подозрительность во всем и есть наилучшее оружие, способное защитить от многих неприятностей.
Следом за повелителем клана шли трое чибисов, продавшие ему свой презренный народ, прозябающий в нищете на берегах Нила. Слабак, Прожора и Горлан так боялись своего нового господина, что готовы были целовать ему ноги и выполнять любые требования.