— Дочь моей близкой подруги. Покойной… Семейная жизнь не сложилась, после развода осталась без жилья и средств к существованию. Двадцать шесть лет, зовут Катя. Вот фото — посмотрите, Владимир Фёдорович! Красивая…
Миссис Адамс сунула мне свой айфон. Ну, ничего так… Пойдёт.
— А, как в морально — бытовом…? Вредных привычек нет?
— Нет. Кроме легкомыслия — никаких вредных привычек! Ручаюсь, как за саму себя. В семнадцать лет выскочила замуж за «нового русского», в двадцать четыре — развелась… Осталась без жилья и профессии.
Всё таки, за других ручаться не стоит — тут и, за себя самого иногда… Ну, да ладно.
— Легкомыслие — не недостаток для женщины, а её украшение! Вы объяснили Кате, что от неё требуется? Она на…. На такую «работу» согласна?
— Конечно, объяснила! Согласна. Ей деваться некуда: профессии нет, жилья нет, родители не помогут — их тоже нет, родственникам на неё наплевать. Так, что ей или с одним… Хм, хм… «Работать», или… Ну, Вы меня понимаете! Других вариантов у неё нет!
«Другие варианты», в любом случае есть, ну да ладно. В принципе, в двадцать четыре в проститутки — тоже, уже несколько поздновато…
После обеда я, где-то — два часа проспал. Проснулся, помылся, побрился и вызвал по внутренней связи мистера Адамса:
— Как, там ваш Саша, Игорь Сергеевич? Закончил заниматься?
— Да, Владимир Фёдорович, закончил. Давно уже… Ждёт, когда Вы его вызовете.
— Скажите ему: я тоже его жду! Через пятнадцать минут в своём кабинете…
Где-то в бумагах было личное дело этого Саши… Где-то, точно было — но, не могу точно вспомнить где именно… То ли в столе, то ли в сейфе. Я его даже и, не открывал — думал без надобности. Так… Перерыл все ящики стола… В столе нет — значит, в сейфе… Встал, открыл сейф. В дверь постучали и, твёрдым мужским голосом, спросили:
— Разрешите войти, Владимир Фёдорович?
— Входите!
Оборачиваюсь на вошедшего… И, меня, как током — ВСЁ! Пиз…дец! Этот Саша — и, есть тот киллер с кладбища! ИСПОЛНИТЕЛЬ! «Специалист»! Это он убил моего брата! И, сейчас он УБЬЁТ МЕНЯ!
По спине — от самого начала шеи и до самой задницы, пробежало целое стадо мурашек. Последняя мурашка была размером с африканского бегемота… Мысли вообще спутались — должно быть, психологически Мозгаклюй запрограммировал меня не дёргаться — поэтому я и, не стал никуда ломиться: — например, в окно прыгать, а всего лишь отвернулся обратно к сейфу… Не каждый имеет смелость ждать пулю в лицо — пускай стреляет в спину! Я и, не строил из себя никогда героя…
…Что ж он, падла, не стреляет то? Кайфует от моего страха, что ли? Брата то, он быстро убил — не кайфуя…
Стоп! Какого брата он убил, если в день убийства — в момент убийства даже, он был здесь в Солнечногорске? И уехал, только узнав о смерти Германа? Миссис Адамс русским языком же сказала: «…Зашёл к нам в тот день, вечером… Сказал: „Германа Федоровича в Москве убили…“. И, больше мы его не видели…».
Совсем ты, Вован, с головой дружить перестал! И, обленился вконец — даже личные дела своих сотрудников не читаешь. Вот оно, кстати… И, фото есть. Полистал бы в своё время — не переср…ся бы так сейчас! Хорошо, что хоть штаны не замарал — чуток не хватило…
Мандраж до конца не отпустил, поэтому я, уткнувшись в дело — развернулся, сел в кресло, выдавил из себя, каким-то не своим голосом: «Садитесь» и, сделал вид, что всецело поглощён чтением. На самом деле, я лихорадочно думал, но не мог ни на чём сосредоточиться… Но, разговор как-то начинать надо? Надо!
— …Смотрю я на трудовой договор в вашем личном деле, Александр Олегович Кондратов…, — всё ещё не поднимая глаз, каким-то потусторонним голосом, сказал я, — …и, всё никак не могу найти пункт, по которому Вы полтора месяца — без уважительной причины, прогуливать можете. Может, Вы мне поможете?
Ну, блин, долго думал — нашёл, что спросить! Вернее, вообще не думал, инстинктивно ляпнул: решив, видно, что лучшая оборона — нападение…
— У нас с Германом Федоровичем была устная договоренность о предоставлении мне отпуска без содержания, — спокойно, но твёрдо ответил Специалист, — правда, чуть попозже и всего лишь на две недели… Для улаживания своих личных дел. Но, тут такое «дело» случилось…
Я впервые глянул ему в глаза. Вроде не врёт… Почему, на кладбище мне показалось, что у него взгляд голодного гепарда? Взгляд, как взгляд! Сильный и уверенный в себе мужик — сразу видно. Но, ничего в нём такого… Как, это сказать? Во! Супергеройского! Или, по Мозгаклюйскому — «суперзлодейского»…
Про самого Мозгаклюя, пока промолчу — попробую вытянуть побольше информации так:
— И, что же случилось такого, что ваши планы и сроки поменялись?
— «Случилось» так, что Германа Фёдоровича убили. Инструкций на этот случай я не получал — поэтому поехал в Москву, прояснить ситуацию. Ничего толком мне никто в офисе не сказал, поэтому после похорон я занялся своими делами. Только, на сорок дней я узнал про Вас — что этот Замок унаследовал младший брат Германа. Хотел к Вам ещё на кладбище подойти, но видел — Вы были не в себе, разговор был бы не к месту…
— Да, да! Я Вас там тоже видел… Помню¸ хорошо помню!
Спец — а такое прозвище я Александру Олеговичу дал, вообще — очень запоминающаяся личность!
— А, позже — после поминок, я всё никак не мог узнать, где Вас найти, поэтому приехал сюда — в Солнечногорск. …Ещё, в Москве я провёл небольшое частное расследование. Но, увы — безрезультатно! Здесь сыщик нужен — типа Шерлока Холмса, а я всего лишь…
Ничего себе!
— Странно, как-то… Вы, по сути — наёмный работник. Ну, убили Вашего нанимателя — печально, конечно… Но, Вам то что за дело? Зачем Вам «проводить расследование»? Опять же: по договору в Ваши обязанности входит охрана имения… Даже, не самого Германа Фёдоровича! Про «расследования», вообще — речи не идёт!
Я, действительно, сильно недоумевал…
— Мы с Германом знакомы с начала девяностых. Так что — для меня, он не простой наниматель был… А, ещё и… ДРУГ! Да и, не «нанялся» я бы ни к кому другому! Я военный пенсионер — денег хватает.
Вот, это да! Что-то про таких «друзей», я от самого Германа не слышал…
— Извините, не знал! Тогда, это многое объясняет — практически всё понятно. И, всё же странно… Как, Вы познакомились с моим братом?
— Да, было одно дело в «лихих» девяностых…, — неохотно произнес Спец, — извините, но подробней Вам рассказать не могу — касается третьих лиц.
Ага… Точно — политика!
— Как Вы считаете, почему убили моего брата?
Он помолчал, обдумывая, затем сказал медленно, как будто тщательно пережёвывал каждое слово:
— Деньги, только деньги и, ничего кроме денег…
— А, политика?
Спец, снова «пожевал» язык, потом изрёк: