— И, во сколько мне это «удовольствие» встанет?
— С Вас только помещение для проживания. И, какая-нибудь несложная творческая работа — чтобы досуг занять. В первую — пробную партию, я специально подбирал людей состоятельных — они лечатся бесплатно, но и сами себя всем обеспечивают. Жить будут «коммуной» — сами себе готовить, стирать, убирать за собой… Специально подбирал, или семейных или устойчивые пары — чтобы всяких половых вопросов не возникало.
«Правильно! Половой вопрос в здешних краях — ох, как остро… Стоит».
— Сколько времени будут лечиться?
— Курс — два года…, — ну, ни фуя себе!
Заметив моё настроение, Россман открыл блестящие перспективы:
— Зато, если получится — а я ни капли не сомневаюсь, то мы откроем с Вами платную клинику, на паях. Как и, планировалось с Генрихом Фёдоровичем… Это очень хорошие деньги, между прочим! Можете ознакомиться с бизнес-планом — там всё, вплоть до мелочей рассчитано.
Я отстранённо смотрел на него — вернее, сквозь него и, какая-то мысль настойчиво блуждала по лабиринтам моих мозговых извилин, ища выхода. Что-то, на этом деле можно реально забацать…
— Хорошо! Но, из свободных помещений у меня только часть конефермы имеется. Там, кстати, раньше алкогольный диспансер был… Вам подойдёт? На время, хотя бы? Если дело наладится, новое здание можно построить — специализированное. Кредит под это дело взять — на святое дело, неужели кредит не выделят?!
Что-то, на этом деле можно конкретно замутить…
— Надо бы посмотреть… Но, должно подойти — раз там уже была лечебница…
— Так, что сидим? Поехали!
Да, что же — в конце концов?!
Елена Дмитриевна — жена Батыя, сразу встала на дыбы — как кобылица, защищающая своего жеребёнка от двух волчар:
— Владимир Фёдорович, какие наркоманы? — зло кричала она на нас с Россманом, — у нас же несовершеннолетняя дочь! Зачем, Вы их сюда тащите? Совсем, что ли, головой не соображаете?!
Вот этого, я не ожидал! Первое открытое сопротивление среди моего персонала. Это ещё неизвестно, кто здесь — лошадь, а кто — волк! Меня просто шокировало моментальное превращение спокойной, дружелюбно настроенной женщины… Да, к тому же — очень хорошего специалиста, на которого я имел свои виды, в рассвирепевшую волчицу — готовую бешено защищать своего детёныша.
Первое время я не нашёлся, что ответить и переговоры пытался вести доктор Россман:
— Позвольте, женщ…
— Её, Елена Дмитриевна зовут…
— Уважаемая, Елена Дмитриевна! Эти люди — не преступники, какие! Не подумайте. Наркомания — это болезнь… Ну, такая же как — например, тиф. Да, леча тиф, самому можно тифом заразиться, но кто скажет, что по этой причине не надо лечить тиф?
Ни фига себе, примерчик! Жена Бату враз успокоится… В, общем то, понятно: Доктор Россман — это фанатик! Фанатики, они тоже всякие бывает — по предмету своего сдвига. Этот сдвинулся на лечении наркозависимых…
— Вот и, лечили бы своих «тифозных» подальше от этого места!
— Да, это же приличные люди! Интеллигентные, образованные, творческие…
— Вот, от таких «творческих» и, жди любой гадости! — аргументировано возразила жена Батыя. Вроде, она начинает успокаиваться…, — знаю, читала «Лолиту» Набокова… Простому работяге такое и, в голову не придёт!
— Вот, посмотрите…, — указал в окошко пальцем Россман на самого старого — лет за сорок, пожалуй, наркомана. Рядом с ним стояла женщина помоложе — жена или подруга…, — не узнаёте? Это, же известный кинорежиссер Войцеховский!
— Правда, что ли? Точно, он! — ахнула Елена Дмитриевна.
Эх, женщины… Вечно вы на богему введетесь!
— А, что он снял? — интересуюсь.
В ответ Россман назвал несколько фильмов, нашумевших в период ранней перестройки.
— А потом, почему перестал снимать? На иглу подсел?
— Да, не в этом дело… Потом начался делёж пирога — а, там всякие Михалковские, Кончитовские, да Михалковские-Кончитовские…
— А, наш… Феллини, что?
— А, наш… Как, вы метко! Действительно — чем-то похож! Только, сейчас заметил… «Феллини» работал в рекламе — его ролики каждый, наверняка по сто раз в день видел. А видите, рядом с Феллини стоит женщина?
— Актриса, небось?
— Не угадали. Известная писательница.
— Что пишет?
— Женские романы и детективы.
— Не, не читал…
— Неужели Мария Сорокина? — всплеснула руками Елена Дмитриевна.
— Да, нет… Вероника Афанасьева.
Елена Дмитриевна напрягла память:
— Нет… Не помню такую.
— Ну, она — не столько, как писательница известна, — поправился доктор, — а как, переводчица. Есть мнения, что её переводы лучше, чем оригиналы…
— Ну, а остальные, наверное — художники и музыканты…, — по новой, начала заводиться боевая подруга Бату.