— Так. Чем еще займемся? — громко добавила Белка, едва в ущелье воцарилась блаженная тишина. — Таррэн, может, ты, наконец-то, представишь нам своих родственничков? А то неудобно будет тыкать в них пальцем и называть по принципу «эй ты, ушастый». Скажем, вон тот молоденький маг? Кто он, откуда, как кличут, чего приперся?
— Это лерр Линнувиэль, — покорно приблизился эльф. — Младший Хранитель Знаний при Темном Владыке. Рядом с ним первые советники моего отца — ллеры Корвин и Маликон.
— Корвин — это тот, у которого морда кривая, как после дольки незрелого кисляка?
Таррэн неслышно вздохнул.
— Можно и так сказать.
— Ага, — деловито кивнула Белка. — Значит, Маликон — вон тот красавчик с дурацким зеленым бантом на шее? Ясно. Милая парочка… а те два шибзика, что следуют за ними, как привязанные, оруженосцы?
Аззар и Атталис со стуком сомкнули челюсти и дружно потемнели лицами, но присутствие лорда, слишком явно благоволящего дерзкому сопляку, вынуждало их сдерживаться и старательно давить искренние порывы прибить дрянного пацана прямо тут, недалеко от человеческой Заставы.
Таррэн кинул в их сторону внимательный взгляд.
— Нет, малыш. Это вторые эльтары.
— Эльтары… эльтары… — забормотала она. — Что-то знакомое, но никак не могу вспомнить… а, наверное, уборщики или денщики!
Аззар подавился и сдавленно закашлялся от гнева, а Атталис мысленно застонал. О, Темная Бездна! За что нам такое испытание?!! И не удавить засранца, не прибить на месте, даже не метнуть кинжал, хотя хочется аж до зуда в сведенных судорогой кулаках. И пальцем его не тронешь, потому что лорд Торриэль душу вытрясет потом из-за этого мелкого пакостника!! Боги, дайте мне терпения…
— А, вспомнил! — вдруг просияла Гончая. — Золотари!
Вот теперь поперхнулся даже Шранк, у эльфов мгновенно вспыхнули лица, а Таррэн многозначительно закашлялся.
— Нет, малыш. Эльтар — это… э-э… важный воинский чин. Второй после эльтар-тара и эльтар-раса. И третий по значимости в нашей системе.
— Гм… допустим. А вот скажи, почему у твоего Хранителя такая постная морда? Он что, переел с ночи? Не спал? Зуб болит или просто по жизни катастрофически не везет?
— Боюсь, и то, и другое, и третье, — неслышно отозвался вместо Линнувиэля Воевода. — Рядом с тобой что хочешь заболит, особенно, если ты в ударе. А о везении можно просто забыть, потому что твоя вредная натура напрочь убивает всякое хорошее начинание. Поверь мне.
Белка скромно потупилась.
— Спасибо. Я стараюсь. Так, а кто там у нас еще остался? Таррэн, а что енто за тип в капюшоне? Почему я его не знаю? Чего личико прячет от моего пытливого взора? Пускай снимет. Хватит стесняться, я же не…
В этот момент внезапный порыв ветра ласково взъерошил конские гривы, распушил длинные хвосты породистых эльфийских скакунов. Запутался в волосах раскрасневшихся от злости Перворожденных и играючи сорвал капюшон с леди Мирены-ис, которая до сих пор не решилась озвучить свое присутствие. Ночные и утренние события настолько выбили ее из колеи, что эльфийка упорно куталась в плащ даже сейчас, когда Застава и живущие в ней звери (причем не только хмеры!) остались далеко позади.
— Оп-па! — ошарашено застыла в седле Белка, когда на солнце заискрился роскошный водопад черных волос, забранных в сложную прическу, сверкнули досадой изумрудные глаза, гладкая нежная кожа, чувственные губы и умопомрачительно красивое лицо. — Обалдеть можно! Таррэн, ты только взгляни! Кажется, над нами кто-то славно подшутил, и я, ей-богу, очень желаю взглянуть на того неведомого затейника, который решился прислать за тобой высокородную леди!
У Шранка при виде безупречного лица красавицы изумленно взлетели брови. Эльфы немного нервно обернулись, не зная, как реагировать на столь сомнительный комплимент. Особенно Сартас, поскольку идея, хоть не им предложенная, была заранее одобрена ОЧЕНЬ значимыми для Леса лицами.
Таррэн, наоборот, неуловимо нахмурился.
— Мое почтение, леди, — сухо кивнул он, заставив эльфийку до боли прикусить губу. — Боюсь, вам не стоило покидать Темный Лес в такое смутное время. Дороги Интариса могут быть опасны. Особенно для дочери Дома Маллентэ.
— Маллентэ?! Фьють! А сдается мне, кто-то сильно надеялся на смену окончания с «ис» на «исса»! И я даже догадываюсь, кто должен был стать этим словесным «донором»! — неприлично присвистнула Белка, но тут же резко сменила тон. — Таррэн, ты — бесчувственный эгоист! Разве можно так прямо игнорировать красивую девушку?!
Она вдруг послала Карраша в галоп и, чарующе улыбаясь, приблизилась к нервно сжимающей поводья эльфийке.
— Простите, сударыня, его грубый тон и ужасные манеры — совсем одичал в своем Проклятом Лесу, в тесной компании хмер и в окружении таких жутких существ, как наглые и бесцеремонные Стражи. Особенно вон тот, с ухмыляющейся разбойничьей рожей… честное слово, никто не желал вас обидеть! А если Таррэн и сказать что-то плохое, то лишь потому, что ОЧЕНЬ не хотел бы оправдываться потом перед вашим отцом и объяснять причину, по которой не довез вас до дома. Правда, Таррэн?
У Темного эльфа нехорошо екнуло в груди, когда Белка обернулась и очень внимательно посмотрела — улыбаясь по-прежнему, с хитро наклоненной головой, но вот глаза… опасные они стали. Неестественно сухие и спокойные. Да и Шранк заметно подобрался, неотрывно следя за каждым ее движением — тоже почуял перемену в настроении своего Вожака.
— Я в вашем распоряжении, мой лорд, — смиренно наклонила красивую головку Мирена, заметно добавив напряжения, и Таррэн до скрипа сжал челюсти.
— Не стоит, леди.
Эльфийка неуловимо порозовела и опустила ресницы.
— Ну, что вы… я только хотела сказать, что приветствую ваше возвращение и сделаю все, чтобы вы об этом не пожалели.
Эльф окончательно помрачнел: только этого ему не хватало! Можно подумать, ее присутствие что-то изменит!!
— Гм. Кажется, кто-то еще не в курсе твоего нового статуса, — задумчиво проговорила Гончая, оценивающе пробежавшись по изящной фигурке Мирены. — И что-то мне подсказывает, что этот болван — не твой отец. Как считаешь, Шранк?
Воевода бесшумно приблизился — чуткий и настороженный, как вышедший на охоту зверь.
— Пожалуй, он бы не рискнул.
— Вот и я так думаю, — кивнула Белка, наконец-то, отворачиваясь от настороженной эльфийки. — Мое восхищение, леди — вы действительно прекрасны. Кстати, вы хорошо смотритесь… вместе с нашим ушастиком.
Шранк совсем напрягся, но она больше не сказала ни слова — спокойно отвернулась и продолжила путь, делано не заметив хмурого лица благоверного. Они оба хорошо представляли причину присутствия в Серых Пределах эльфийки Дома Маллентэ, еще лучше понимали, что Владыка никогда не подверг бы такому риску женщину своего малочисленного народа — дураком он все-таки не был. А значит, это кто-то другой рискнул играть по своим правилам, и это — тот, кто не имеет никакого понятия об истинном положении дел.
Карраш хищно прищурился и нехорошо покосился на замершую красавицу, но властный шлепок по шее игнорировать не рискнул — послушно вернулся в голову отряда, оставив озадаченных эльфов хмуриться и гадать о причине такого резкого перехода от назойливого внимания к вдумчивой тишине.
Таррэн незаметно перевел дух, но напряжение в воздухе некоторое время еще ощущалось. Даже после того, как Белка засвистела под нос какую-то мирную песенку, а мимикр снова начал похрюкивать в такт и мерно потряхивать сбруей, мелодичным звоном оповещая ближайшие кусты о своем приближении. Вроде как позабыл о причине неудовольствия хозяйки, а Белка и вовсе безмятежно мурлыкала под нос… но они со Шранком многозначительно переглянулись, обменялись понимающими взглядами, после чего один поспешил нагнать слегка раздраженную Гончую, а второй чуть отстал, стараясь держать Перворожденных на виду.
— Малыш? — осторожно позвал Таррэн, поравнявшись с Каррашем.
— М-м-м?
— Все в порядке?
— Конечно, — удивилась она. — Ты чего всполошился? Я вовсе не собираюсь навязываться прекрасной леди, хотя готов признать, что она способна приворожить даже мертвого. Кстати, как ее зовут? Впрочем, какая разница? Я все равно не люблю Темных. Но если она тебе понравилась, могу составить протекцию. Хочешь? Я умею, честное слово!
Эльф неслышно вздохнул: вот ведь напасть — кажется, сердится?