— Нет, ты не в Тальмеше, ты у холмов, которые находятся за ним. Это внизу, в долине. Меня зовут Теммар, а Тальмеш — это мой родной город.
— Что произошло? Как я…
— Спокойно! Ты не думаешь, что тебе надо поесть? Да? Пожалуйста, Садгур! — Когда здоровяк ушел, Теммар продолжил:— Ты подхватила горную лихорадку. Самое худшее уже позади, но. тебе повезло, что ты доехала до долины. Если бы ты свалилась в горах, то уже была бы мертва!
Соня пыталась все вспомнить.
Застывшие и расплывчатые воспоминания о вращающихся звездах, тошноте и освещенных лунным светом деревьях вихрем пронеслись в ее голове. Она подняла взгляд на Теммара и изо всех сил сосредоточилась. У него были глубокие голубые глаза, ясные й уверенные. Соне понравились эти глаза, она чувствовала, что ему можно верить.
— Как вы меня нашли?
— Мы беглецы.— В его голосе появились нотки горечи.— Всю последнюю седмицу мы сражались за Тальмеш, но потерпели поражение и скрылись в горах.
— Тальмеш — ваша родина?
— Да. Вот твоя еда.
Садгур вернулся с треснувшей деревянной чашей; он наклонился и протянул ее Соне. Она попыталась поднять руки, но не смогла. Теммар взял чашу и помешал еду большой деревянной ложкой.
— Здесь немного. Похлебка из дичи, которую нам удалось поймать, с крупой, которую мы захватили, убегая из Тальмеша. Не очень вкусно, но зато питательно!
Он поднес ложку к ее губам. Соня попробовала еду и проглотила.
— Я предпочитаю есть сама,— она потянулась к чаше.
— Ты думаешь, это тебе удастся? — улыбнулся Теммар.
Он поставил чашу ей на колени, и она дрожащей рукой поднесла ложку ко рту.
— Ты можешь сказать, кто ты такая? — спросил Теммар.
— Рыжая Соня.— Съев первые несколько ложек, она почувствовала прилив сил.— Рыжая Соня, гирканка.
— Наемница?
— Да. Вольная наемница! Всю мою взрослую жизнь я действую самостоятельно.
— Понятно. Ищешь дело?
Соня пожала плечами.
— У меня еще есть немного золота, если только…
Она положила ложку и потянулась к поясу. Кошелек по-прежнему висел на месте.
Теммар понимающе улыбнулся.
— Никто его не взял. Тебе повезло, что в горах на тебя не напали грабители!
Соня вернулась к еде. Однако мгновение спустя ее охватила тошнота и головная боль. Она уронила чашу на землю, разлив остатки пищи.
— Сюда, Садгур!
— Прах и пепел! — слабым голосом бормотала Соня,— Я в порядке. Дайте мне время, и я оклемаюсь. Я…
— Ты еще слаба, Рыжая Соня! Не борись с этим, ты сделаешь только хуже. Утром ты почувствуешь себя сильнее.
— Но я…
— Проклятье, женщина, лежи спокойно и отдыхай!
В голосе Теммара промелькнули гневные нотки, словно он был отцом, заставлявшим больного ребенка лечь в постель. Соня почувствовала, как Теммар и Садгур подняли ее и поднесли поближе к огню. Она неподвижно лежала, тяжело дыша, чувствуя на лице и теле тепло костра.
Кто-то набросил на нее одеяло и аккуратно подоткнул под ноги, бедра, плечи и шею. Под голову вместо подушки подложили скатанный плащ.
Когда Соня снова погрузилась в свою горячую дрему, ей в лихорадочном сне привиделся пожар, и Теммар, ставший почему-то ее отцом, помогал ей выскочить из огня. Пробудившись, затем она опять заснула, спокойно, без сновидений.
Теммар и Садгур сидели у огня вместе с военачальниками, спасшимися вместе с ними.
— О чем ты думаешь? — спросил один из них своего господина.
— Об этой девушке с мечом — Теммар посмотрел на спящую Соню — Мы могли бы принять ее в свой отряд…
— Чтобы сражаться с Нгаигароном? А достаточно ли она сильна, чтобы сражаться с колдовством?
— С колдовством она, наверное, в свое время встречалась.— Теммар продолжал пристально рассматривать лежащую перед ним красавицу,— Вероятно, ее появление — доброе предзнаменование!
С горного склона в лагерь спустились дозорные.
— Тальмеш еще горит!
Сумерки сменились полной темнотой.
Теммар хлопнул себя по коленям, встал и снова сел.
— Успокойся,— произнес Садгур.— Мы еще вернемся туда!