Вскоре меня назначили председателем комиссии по рассмотрению деревянного макета нового таттка у Попова. Замечаний было много, но одно было особое – по башне. Для того чтобы уменьшить массу танка, кировчане решили уменьшить высоту башни по бокам, в зоне экипажа, в результате чего в середине образовался прямоугольный выступ для пушки, который не позволял установить люки экипажа, как положено, большой осыо поперек башни. Они же поставили люки так, что члены экипажа должны были садиться в танк и там поворачиваться на 90 град. Это сильно затрудняло вход и выход из машины. Когда поднялся этот вопрос, Попов показал мне ГОСТ на размеры люка, которые соблюдены у них. В ответ, указав на дверь, я спросил: «Николай Сергеевич, дверь в вашем кабинете сделана по ГОСТу?» Он ответил: «Да». Я предложил ему перевернуть дверь на 90 град., а потом через нее выйти… На том обсуждение было закончено. Мы уехали, не утвердив макет.
После этого Попов установил башню с автоматом заряжания харьковского танка Т-64А. Видимо, по его просьбе меня не стали посылать на Кировский завод. Позднее Н.С. Попов стал Героем труда, Лауреатом Ленинской премии, членом ЦК КПСС, сумел организовать на Омском заводе производство танка Т-80, который был хуже и дороже уже стоявших на производстве танков Т-72 и Т-64А.
В 1974 г. Генштаб заказал нам научно-исследовательскую работу по определению боевой эффективности наших танков, в результате которой составить таблицу коэффициентов военно-технического уровня по отношению к танку Т-55, приняв его коэффициент за единицу. Председатель НТК решил сам стать руководителем этой темы. Участниками этой работы стали два научно-исследовательских института и Военная академия бронетанковых войск. Срок на проведение этой НИР – два года. В течение этих двух лет Валентин Петрович периодически собирал исполнителей. Они о чем-то спорили, но решение было стандартным – продолжить работу. Я в этой работе не участвовал, так как не видел в ней никакой продуктивности: танки оставались такими, какими они есть.
Как-то вечером в воскресенье Дикий звонит мне и сообщает, что заболел, а в понедельник на десять часов назначено последнее заседание по этой теме, так как во вторник из Генштаба приедет полковник за таблицей коэффициентов. Он попросил меня провести это совещание и сделать таблицу для Генштаба.
С.П.Изотов.
Собрались мы в кабинете председателя НТК. Как и на предыдущих совещаниях, единого мнения не было. Я обнаружил, что большинство разногласий по сотым долям, поэтому предложил их не считать, а оставить только десятые. Присутствующие с моим предложением согласились. Оказалось, что почти все коэффициенты по каждому танку стали одинаковыми… Например, коэффициент танка Т-62 стал 1,1 у всех. После этого я спросил: «Кто знает, как выбирают Папу Римского?» Из присутствующих никто не знал. Я рассказал, что епископов-выборщиков запирают в комнате с печью и не выпускают до тех пор, пока из нее не пойдет дым, означающий, что Папа избран. Затем я сказал, что иду на обед, запру их, а потом выпущу после того, как они согласуют остальные пункты. После обеда я открыл дверь и спросил, как идут дела. Они сказали, что согласованы все коэффициенты, кроме перспективного танка. Я рассказал исторический случай. Когда Суворов взял Измаил, к нему зашел в палатку адъютант и доложил, что Царица хочет знать, сколько убито турок? Он ему ответил: «Пиши больше, жалко что ли этих басурманов?» Следуя Суворову, возьмем наибольшую цифру из всех предложенных, потому что из нас никто не знает, что это будет за танк и когда. Все согласились с моим предложением и пошли на обед. Я начисто переписал таблицу и отдал в печать. Через час она была отпечатана. Все участники ее завизировали. Я зашел к Бабаджаняну, он ее без замечаний утвердил. На следующий день таблица была в Генштабе. НИР была закончена в установленные сроки. Валентин Петрович сразу выздоровел и вышел на работу.
Читатели, видимо, заметили – решения я старался писать сам, так как в результате они были уже отредактированы и написаны четким, разборчивым почерком, что облегчало труд машинисток.
Продолжение следует
Петр Кириченко,
полковник в отставке, ветеран ГАБТУ
Использованы иллюстрации из архивов М. Павлова и редакции.
В послевоенной жизни наших Вооруженных Сил и всего отечественного военно-промышленного комплекса важным рубежом был конец . 1969 – начало 1970 г. Этот период характеризовался началом перехода от практики и иди в иду алы того краткосрочного планирования развития отдельных видов вооружения и военной техники (далее В ВТ) к внедрению их системного планирования на д лительную перспективу. Для организационного обеспечения такого перехода в Министерстве обороны СССР был создан специальный аппарат из нескольких Главных управлений, руководство которыми было возложено на вновь назначенное должностное лицо – заместителя министра обороны СССР по вооружению.
Задача нового аппарата была весьма сложной и многогранной. От него требовалось формирование единой системы вооружения, включавшей в себя основные направления развития (далее – ОНР) всех видов ВВТ на длительную перспективу (до 15 лет) и программу вооружения (далее – ПВ) с конкретными планами научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (далее – НИОКР) по оборонной тематике и реализации их результатов в серийном производстве на ближайшие годы (8-10 лет).
Работа должна была выполняться с участием генеральных заказчиков ВВТ (управлений командующих видами вооруженных сил и начальников родов войск), совместно с министерствами оборонных отраслей промышленности, с привлечением академических и отраслевых научно- исследовательских организаций, конструкторских бюро и ведомственных проектно-технологических институтов.
ОНР и П В должны были обеспечивать поддержание качественного и количественного уровня развития ВВТ, соответствующего требованиям отечественной военной доктрины, не уступающего зарубежным аналогам и оппонентам, а по ключевым видам ВВТ – опережающего их развитие.
Окончательные решения о планируемом военно-техническом уровне отечественных ВВТ, путях и сроках его достижения, объемах и сроках серийного выпуска новых образцов, соответствующем развитии производственных мощностей промышленности и выделении необходимых бюджетных ассигнований готовились военным ведомством совместно с Военно-промышленной комиссией Совета Министров СССР и соответствующими отделами Госплана СССР. Разработанные и согласованные всеми заинтересованными сторонами ОНР и ПВ подлежали утверждению постановлением ЦК КПСС и СМ СССР.
Казалось бы, что такой системный подход должен был гарантировать глубокую и всестороннюю проработанность планов, научно-техническую и военно-экономическую обоснованность принимаемых решений и, как следствие, их однозначность и реализуемость.
Однако сложность формирования системы вооружения возникала уже на начальной стадии, когда требовалось квалифицированное решение специфических вопросов военно-экономической эффективности того или иного вида ВВТ, его соответствия требованиям современного боя и сопоставления с ожидаемым или уже достигнутым уровнем ВВТ наших военно-политических оппонентов. К сожалению, иногда при решении этих вопросов ключевое значение имела не объективность результатов скрупулезных военно-научных и технико-экономических исследований, проведенных квалифицированными специалистами низового звена, а субъективные факторы, включая преувеличенный апломб и излишнюю самоуверенность того или иного начальника.
О том, как в этих условиях складывалась судьба развития наших основных танков Т-64, Т-72 и Т-80, подробно говорилось в ряде ранее опубликованных статей, в том числе в материале «Парадоксы отечественного танкостроения» («ТиВ» №2-4/2005). И хотя путь развития этих танков был сложен и тернист, его дальнейшее направление четко определилось самой жизнью адекватно современным военно-политическим и экономическим условиям Российской Федерации и находит реальное воплощение в современных и перспективных отечественных основных танках.
В отношении их легких собратьев – плавающих танков – проблема развития этого направления оказалась еще более сложной и до наших дней окончательно не разрешена. Из предлагаемой статьи читатель узнает о причинах такого положения, сущности проблем и конкретных шагах, какие предпринимались на пути их решения.
Ж.Я.Котин.
И.Г. Павловский.
Прежде всего, несколько слов о ситуации, которая сложилась но легким плавающим танкам в рассматриваемом периоде (конец 1969 – начало 1970 г.).
Своеобразие этой ситуации вытекало из своеобразия самих легких плавающих танков. Если в отношении основных танков вопрос об их назначении, штатной принадлежности и основных тактико-технических характеристиках не был предметом разногласий, а различие мнений было связано с выбором тех или иных вариантов конструктивных и компоновочных решений, то в отношении нового легкого плавающего танка разногласия возникали на концепционном, идеологическом уровне.
К этому времени практически завершилось штатное укомплектование войск легкими плавающими танками первых послевоенных поколений. Это были танки ПТ-76, разработанные совместными усилиями конструкторов Челябинска, Ленинграда и Горького под общим руководством Ж.Я. Котина и принятые на вооружение Советской Армии еще в 1951 г., а также их последующая, более совершенная модификация – танки ПТ-76Б, разработанные ОКБ Сталинградского (с 1961 г. – Волгоградского) тракторного завода с участием ряда смежников под общим руководством И.В. Гавалова и принятые на вооружение в 1958 г.
Комплекс вооружения этих танков состоял из 76-мм танковой пушки Д-56Т (Д-56ТС) с боекомплектом 40 выстрелов (24 с осколочно-фугасной гранатой, 4 с бронебойно-трассирующим, 4 с подкалибериым бронебойно-трассирующим и 8 с кумулятивным снарядами) и 7,62-мм спаренного пулемета СГМТ с боекомплектом 1000 патронов. В танках ПТ-76Б пушка и спаренный пулемет были стабилизированы в вертикальной и горизонтальной плоскостях наведения.
Легкое бронирование (корпус 10-13 мм, башня 10-20 мм) обеспечивало защиту лишь от наиболее ходовых калибров стрелкового вооружения противника.
Характерной особенностью этих танков явились высокие водоходные качества: плавучесть за счет собственного водоизмещения, максимальная скорость движения на плаву 10,2 км/ч и хорошая маневренность. Более низкое, чем у других танков, значение удельного давления на грунт (не более 0,49 кг/см2 ) обеспечивало повышенную проходимость плавающих танков по слабым грунтам. Параллельное использование гусеничного и водометного движителя облегчало движение танка по мелководью и выход из воды па крутой берег.
По действовавшим штатам Сухопутных войск Советской Армии этими танками комплектовались разведывательные подразделения общевойсковых частей, а также небольшое количество линейных танковых подразделений в некоторых специфических районах (главным образом, северных) с труднопроходимой заснеженной иди заболоченной местностью. В дальнейшем в разведывательных подразделениях их сменили средние, а затем основные танки. В Военно-морском флоте плавающие танки находились на вооружении линейных частей морской пехоты.
Ограниченный характер применения плавающих танков определял их сравнительно небольшую штатную потребность, что порождало у командования Сухопутных войск и некоторых других должностных лиц сомнения в необходимости разработки нового плавающего танка.
Эти сомнения еще более усилились, когда возник новый класс плавающей военной техники легкой весовой категории – боевые машины пехоты. Первые образцы этих машин – БМП-1, разработанные ОКБ Челябинского тракторного завода под руководством П.П. Исакова, были приняты на вооружение Советской Армии в 1966 г. Появление в войсках БМП-1, вооруженных 73-мм орудием 2А28 («Гром») с боекомплектом из 40 кумулятивных и осколочных выстрелов в механизированной укладке, спаренным с ним 7,62-мм пулеметом ПКТ с боекомплектом в 2000 патронов и четырьмя ПТУР 9М14М («Малютка»), привело многих военачальников к мысли о том, что необходимость в перспективном легком плавающем танке теперь отпала.
К такой же мысли склонялся и Главнокомандующий Сухопутными войсками (далее ГКСВ) генерал армии И.Г. Павловский. Это нашло отражение в его докладе министру обороны СССР 20 апреля 1968 г. о проекте восьмилетнего плана развития ВВТ Сухопутных войск.
Однако министр обороны СССР Маршал Советского Союза А. А. Гречко придерживался иного мнения. В его резолюции по докладу ГКСВ значилось:
«По танку ПТ-76: отказываться от танков этого типа не следует. Нужен новый легкий плавающий танк с более мощным вооружением и броней при весе не более 15 т. Предусмотреть в проекте 8-летнего плана разработку такого танка».
Такая позиция министра была с воодушевлением воспринята теми сотрудниками аппарата Начальника танковых войск, кто был связан с историей создания и развития танков ПТ-76 и ПТ-76Б, хорошо знал их достоинства и возможности дальнейшего совершенствования. Позицию сторонников плавающих танков укрепили эффективные действия поставленных за рубеж танков ПТ-76 в локальных войнах, в частности, в ходе арабо-израильского конфликта.
Во исполнение столь однозначного указания А.А. Гречко в адрес Министерства оборонной промышленности (далее МОП) был направлен проект восьмилетнего плана, где в числе других тем по бронетанковому вооружению и военной технике предусматривалась разработка нового легкого танка, превосходящего по ТТХ ПТ-76Б и новые зарубежные легкие танки.
Для включения в план НИОКР на 1970-1973 гт. темы по разработке такого танка заместителю министра обороной промышленности Ж.Я. Котину 4 декабря 1969 г. была направлена тематическая карточка с конкретными требованиями по основным характеристикам нового танка, в том числе:
1) Боевая масса танка-не более 15 т;
2) Вооружение:
– нарезная 100-мм пушка Д-33 (находившаяся в разработке в ОКБ-9 Уралмашзавода и имевшая расчетную массу примерно на 600 кг меньше серийной 100-мм танковой пушки Д-10Т);
– противотанковый ракетный комплекс 9К111 «Фагот»;
– пулемет калибра 12,7 мм для стрельбы по наземным и зенитным целям;
3) Защита:
а) броневая: