— Вот как? Но если он не нужен вам, кому тогда нужен?
— Не знаю, — честно ответил коммивояжер. — Может быть, вам и вашему сыну?
— Что ж, может, и так. — Отец подмигнул мне. — Правда, Марти?
— Не знаю. А что это вообще такое — ретранслятор мысле…
— Мыслеобразов, — докончил Филипп. — Собственно, это образы, которые возникают в вашей голове, когда вы думаете о чем-то. Ассоциативный ряд к происходящему вокруг или то, что вы сами нафантазировали.
— Ну, с этим более-менее понятно, — кивнул отец. — А для чего же нужен сам ретранслятор?
— Чтобы другие могли видеть ваши мысли. Это как… как миниатюрная киностудия, для работы которой достаточно одного человека. Вы — сам себе режиссер, сам себе оператор, сам себе актер. Все, что вы представляете, можно с помощью прибора передать на экран компьютера через вай-фай. Можно даже записать ряд мыслеобразов в файл, будто это обычное онлайн-телевидение.
— Звучит действительно интересно.
— Да, потому что это слова из рекламной брошюры, — усмехнулся Райс. — На деле же все гораздо сложнее. У вас есть компьютер или ноутбук?
Отец кивнул и покосился на меня.
— Сходишь?
— Да, конечно.
Я сгонял в комнату и вернулся, держа свой лэптоп под мышкой.
— Вот, пожалуйста.
— Спасибо. Положите на стол, сэр.
Пока я включал ноутбук, он достал из чемодана небольшую картонную коробку. Открыв клапаны, коммивояжер вытряс на стол ее содержимое — пластиковый обруч с регулятором диаметра и небольшой антенкой.
— Вот смотрите. — Райс выставил нужный размер и надел обруч на голову антенкой назад. — Вай-фай включил?
— Тут автоматическое соединение.
— Отлично. — Райс нажал кнопку на обруче, и светодиод, вмонтированный в антенну, замигал синим.
— Угу… Соединились с вашим «Ремо».
— Отлично. А теперь смотрите.
Коммивояжер нажал вторую кнопку, и экран ноутбука стал черным, будто он самовольно нырнул в спящий режим.
— Эй! — воскликнул я.
— Все в порядке. Смотрите.
На экране стали мелькать разные образы. Ни один из них не задерживался на экране надолго. Период смены кадра — не более полсекунды.
— Видите? — спросил Райс.
Он снова нажал вторую кнопку, и на экран вернулся мой десктоп.
— Я вроде бы могу представлять что-то, но образы мелькают в моей голове так быстро, что ничего дельного не выходит. Ко всему, они ничем не связаны между собой — кроме того, что все их представил я. Та же проблема наблюдается и у многих других людей, у девяноста процентов среди всех, кто пробовал «Ремо» на себе.
— А что с оставшимися десятью процентами?
— У них либо слишком бедное воображение, либо депрессия, либо психическое расстройство. Один образ может полдня стоять на экране, и образ этот, надо сказать, будет некрасив и уныл. В общем, теперь вы, наверное, понимаете, почему мой чемодан забит под завязку?
— А не дадите попробовать? — неожиданно даже для себя самого спросил я.
Райс пожал плечами:
— Отчего бы и нет? Кто знает, может, именно вы станете моим первым покупателем. — Он хмыкнул. — И единственным.
— И сколько же стоит такая штуковина? — спросил отец, пока Райс настраивал диаметр обруча.
— Двести пятьдесят Баксов, — с грустной улыбкой отозвался коммивояжер.
Отец присвистнул.
— Неслабо!
— Еще одна причина, чтобы ее не купить, — сказал продавец и вручил мне обруч.
Я надел «Ремо» себе на голову, посмотрел на экран.
— Позволь мне. — Райс потянулся и щелкнул ту самую вторую кнопку, отключающую монитор.
— И что теперь?
— Представь что-нибудь.
— Например?
— Не знаю… Ну представь, что ты режиссер и ты снимаешь фильм — такой, какой хочешь ты один. Никаких ограничений, предел — границы твоей фантазии. Понимаешь?