нибудь бросающейся в глаза деталькой, например, с цветной узкой полоской, небольшим зигзагом или маленькой фигуркой – в то время как все пытаются
выделиться с помощью галстуков, оригинальность лучше всего спрятать и
обнаруживать невзначай, в самом неожиданном месте.
За разъезжающимися дверками шкафа находилось всё, что было нужно.
Несмотря на присущую почти каждому мужчине банальную ненависть к
посещению магазинов одежды и обуви, Аникин хоть и с трудом, но раз в
году заставлял себя посещать эти заведения. Зато когда такое случалось, он
возвращался домой, точно какой-нибудь челнок из Китая или Турции, только
багажник и салон его «Галанта» были при этом забиты не засаленными бело-
красно-синими клетчатыми сумками, а глянцевыми фирменными пакетами и
гофрированными коробками с гербами лучших мировых производителей.
Денег, делая эти покупки, он не считал, несмотря на то, что в Москве все они
обходятся в полтора, а то и в три раза дороже, чем в других местах мира.
Облачившись в соответствии со своими убеждениями (носки были
выбраны чёрные, с красным мальтийским крестиком), Аникин прошёл на
кухню и размеренно выпил там чашку зелёного чаю. Затем он
закрыл все окна,
рассовал по внутренним карманам пиджака портмоне и паспорт, в боковой правый опустил мобильник (модный в то лето «банан»), обулся,
поставил квартиру на сигнализацию,
напоследок глянул в зеркало,
остался доволен увиденным в нём
и, прихватив на всякий случай зонтик,
вышел из дому.
Когда дверь захлопнулась за ним, часы в комнатах показывали ровно
десять.
Ох уж эти лифты в наших типовых жилых домах! Сколько вони и
бессмысленной переписки на стенах! Но и здесь тоже свой пункт ритуала: набрать полные лёгкие воздуха перед тем, как войти, нажать кнопку нужного
этажа, закрыть глаза и не дышать до тех пор, пока кабина не остановится и
двери её не раздвинутся. Тогда лифт точно не застрянет или не рухнет вниз, а
лёгкие получат хорошую тренировку.
19
Выйдя из подъезда, Аникин поздоровался с дворником и консьержкой, беседовавшими о чём-то своём у крыльца, и неспешным шагом направился к
остановке общественного транспорта.
Во дворе было спокойно и тихо – дом его стоял в глубине небольшого
микрорайона, расположенного в стороне от шумных магистралей города.
Позднее утро в таких дворах почти ничем не отличается от раннего – так же
безлюдно. Собачников и собак на детской площадке сменяют
немногочисленные мамаши или няньки с детьми, а так всё то же, только
освещение чуть поярче.
Между тем погода и правда оказалась превосходной: не холодно, не
жарко, но бодро. Грех, конечно, сравнивать горный воздух первой половины
девятнадцатого века с городским воздухом конца века двадцатого, но в
пасмурную погоду и сегодня в некоторых отдалённых районах Москвы – а
Аникин жил именно в таком районе – иногда под хорошее настроение