Неожиданно позвонили и сказали, что надо забирать машину в Ногинске, под Москвой. Председатель исполкома был в отпуске, и Фантомас самостоятельно принялся выискивать блат для покупки билетов.
Смотался на «газике» в соседний поселок и нашел мужика, который дружил с работником аэропорта «Пулково». Мужик был с похмелья и сказал, что плоховато соображает, надо бы поправиться для внятного обстоятельного разговора. Витька купил бутылку, опохмелил.
Тут мужик вспомнил, что друг, который стопроцентно может достать билет до Москвы, заказывал ему цыплят для свадьбы дочери. Пришлось ехать на птицефабрику к знакомым, чтобы явиться к другу с доброй вестью — цыплята, мол, будут в назначенный срок. Заказали два ящика цыплят, но птицеводы попросили аванс — тоже страдали с похмелья.
Фантомас почесал затылок и дал аванс под чужих цыплят для чужой свадьбы. Приехали к авиационному мужику с доброй вестью о цыплятах, попросили достать билет на завтра. Авиатор пообещал. Но попросил Фантомаса подбросить на «газике» в соседнюю деревню к теще, которой он давно обещал привезти самовар из ремонта — просто, блин, затрахала с этим самоваром!
Помочь мужику против тещи — святое дело. Взяли самовар, приехали в деревню — там пьянка. Сельчане обрадовались Витьке, как родному, попросили сгонять в магазин. Авиатор тоже попросил купить несколько бутылок водки — завтра, дескать, сочтемся. Сгонял, купил, привез.
Дождался, пока авиатор напьется и слегка подерется, и отвез его домой. Пьяный авиатор обслюнявил Витьку поцелуями и наказал приехать к семи утра, чтобы вместе двинуть в аэропорт.
Фантомас собрал вещи, запасся на всякий случай выпивкой, сходил в баню, а после бани напился с соседом самогонки.
Утром поднялся — голова гудит, как котел. Приехал на велосипеде хмурый сменщик, завели машину, забрали сонного авиатора, по дороге опохмелились, покряхтели, добрались до Пулкова.
Авиатор пошел договариваться с летчиками, чтобы взяли «зайца» со стеклянным билетом — то есть с выпивкой. Прокол. Второй прокол. Три прокола подряд. Никто не может по разным причинам.
Наконец, пристроили Фантомаса в интуристовский рейс. Сиди, сказали, в закутке стюардессы и ни звука. С тебя две бутылки коньяка.
— У меня коньяка нет, — испугался Витька. — Только водка, четыре бутылки.
— Фу, — говорят, — как неинтеллигентно. Ну ладно, давай водку.
Взлетели. Облака внизу, небо голубое, стюардесса длинноногая колготками шуршит.
— Девушка, — Витька говорит, — у вас пива нет? — И по ножке ее проводит.
Девушка глазами стрельнула, вышла. Приходит летчик, кавказец, Витьку за горло — хвать!
— Ты что, — шипит, — к моей жене пристаешь! Сейчас секретный люк открою и выкину!
Витьку в жар бросило. Руки поднял — сдаюсь! Я просто пива спросил, с похмела.
Ладно. Летчик ушел, Витька перед девушкой извинился. Сидит, трет горло, тихо радуется, что живой остался. Даже воды попросить боится. Но девушка догадалась, принесла бутылку боржоми.
Прилетели в Москву. Подгоняют интуристовский автобус. Витька со всеми садится, крутят по Москве с экскурсоводом, приезжают в гостиницу. Выходит, чемоданчик между ног ставит, закуривает, оглядывается — первый раз в Москве, рядом Красная площадь, Кремль видно — добрался до столицы! Теперь надо в Ногинск пробираться.
Вдруг его под руки: пройдемте! Завели куда-то, обыскали, документы на стол выложили: почему вы с иностранной группой вместе оказались? Кто такой? Откуда? С какой целью в Москву прибыли?
У него была командировка в Ногинск от Гатчинского исполкома. Витька чего-то мемекал, плел, чтобы авиаторов не подвести, его заперли в комнате без окон — сиди, думай и не смей врать! Мы всё проверим! На следующий день выпустили.
Добрался до Ногинска, получил машину, тормоза-сцепление проверил, на трассу выехал — ну, думает, пришла пора свои деньги возвращать. И точно: стоит женщина с дочкой — милый, подвези!.. Пока до Ленинграда добирался, сто рублей заработал. Кого на рынок, кого с рынка, кто на похороны опаздывает, кто от мужа убегает, кто с любовницей кутить едет. Веселая трасса. Сто рублей насшибал, а на билет потратил сто сорок. Сорок рублей до сих пор не дают ему покоя. Я его утешил словами из песенки, которую любит напевать мой зять Скворцов: «По блату, по блату, спалили немцы хату!»
По японскому обычаю, до Нового года надо отдать все долги, сделанные в уходящем году. В старину, если японская семья не могла вернуть долги, она снималась со своего места и шла на другое, более удачливое. И от стыда перед соседями.
Может, и мне отвалить куда-нибудь по японской традиции?..
7 января 1985 г. Дежурю в гараже.
Семь утра, пришел колонный Леша Туманов, и мы с ним говорим немного о работе, о предстоящем дне. Затем иду в ремонтный бокс, умываюсь, ставлю на плитку чайник. Приходят первые водители, и я узнаю что температура –30.
На холоде машины заводятся плохо. Водители ходят с факелами из ветоши, пропитанной соляркой, суют их под кабины — отогревают загустевшую смазку в картерах двигателей, и площадка похожа на древний военный лагерь. Дым, пар, темнота, отблески пламени на машинах и красных физиономиях. Вода в боксе почти кипяток, ею толком не умоешься.
Сегодня, оказывается, Рождество. И один паренек из тех, что живут в деревушках вокруг Гатчины, поздравил меня с праздником. Я его тоже.
Полнолуние. Астрология утверждает, что в полнолуние мужчины становятся наиболее агрессивными. Подтверждение тому — три разбитые физиономии в нашем гараже.
Кто-то оставил начатую банку соленых огурцов в нашей будке, и я грызу их понемногу. Есть сало с перцем, колбаса, чеснок, чай, сахар, ириски. Прекрасно! Что еще надо? Чистую бумагу.
Время прошло незаметно. Ложусь спать.
8 января 1985 г. Дома.
Были с Жильцовым на семинаре Бориса Стругацкого. Трое семинаристов вернулись со слета молодых фантастов и приключенцев, который проводился в подмосковной Малеевке. Взахлеб делились впечатлениями.
О чем только не пишут фантасты! Смешные и нелепые фразы заносились в специальный альбом «Бормалярий». Название навеяно симбиозом имени и отчества Б. Стругацкого — Борнатаныч, так его зовут меж собой старички-семинаристы. Председатель Клуба холостяков Чукотки, некто З., написал огромный роман «Звездный шериф». Ему 45 лет. Бывший учитель. Никто не смог дочитать роман до конца.
Фразы: «Профессор был настолько туп, что не видел своего конца».
В жанре приключенческой литературы была представлена повесть «Топь». Один из семинаристов, прочитав десять страниц, сказал:
— Я на эту «Топь» гать положил. Так и передайте автору.
14 января 1985 г. Дежурю в гараже.
Выпивки в Мастерской молодой прозы утомляют. Сначала нравилось — теплая литературная компания и т. д. А теперь от них больше дискомфорта, чем удовольствия и пользы. Два дня приводишь себя в порядок и не можешь писать. Так заведено, что после занятий все спускаются в трюм — кафе при Доме писателей, — садятся за сдвинутые столы и пьют, практически без закуски. Шум, гам, амбиции. А утром головная боль и пустой карман.
Сегодня читал второй том «Избранного» В. Конецкого. Виктор Викторович помог мне избавиться от тягостного настроения, которое связано с безденежьем и втыком от начальства, нагрянувшего с проверкой на нашу тихую площадку.
Начальник колонны уехал в Ленинград, и все шишки за низкий коэффициент выхода парка посыпались на меня, единственного белого воротничка на всей территории гаража. Воротничок у меня клетчатый, джемпер серый, но считаюсь мелким начальством в отсутствие крупного.
У рыжего Сашки Киннери, финна, сгорела вместе с домом 72-летняя мать. И, как говорят, 15 тыс. денег. Сашка был в рейсе, когда это случилось. На подъезде к Гатчине его остановил встречный грузовик, и Сашка узнал о беде. Он выслушал, кивнул и медленно поехал к своему поселку. И как он ехал, о чем думал, о чем жалел, как доехал?
Вчера он похоронил мать и теперь сидит в кабинете начальника ОТК, грустный и трезвый. Мы обменялись скорбными взглядами. Я молча пожал ему руку и вышел. Что в такой ситуации стоят слова для мужчин? Ничего не стоят. Да и говорить я не умею.
В Гатчинском районе живет много финнов. Хорошие парни.