- Призыв к жертвенности, — передернул плечами Костров и наугад кивнул на Локтева. — Ты вот спроси его: он бы с легким сердцем в полет отправился, если бы знал, что на обратное возвращение пятьдесят процентов гарантии? Или Субботина спроси... Карпова. Или вот его, Горелова, — не оборачиваясь, небрежно указал он на Алексея. Эта небрежность покоробила Горелова. Он всегда душевно относился к Кострову, не однажды от него получал теоретическую помощь и как-то совсем по-детски преклонялся перед его математическими познаниями. Но сейчас он обиженно моргнул глазами и грубовато сказал:
- А ты не принимай за меня решений, Володя. Откуда ты знаешь? Я, например, уже пережил в своей жизни такую минуту, когда принял твердое решение погибнуть, но выполнить что задумал.
Это верно. Это с ним было, — с необычной тепло» той отозвался Субботин. — Не покинул он над городом горящего перехватчика... Да и я бы не дрогнул, если бы в лунный экипаж попал.
- Я бы тоже не стал процентами этих самых шансов интересоваться, — мрачно вздохнул Локтев. — Как в нашей песнё-то поется:
Не всегда все свершается гладко,
Не всегда возвращаются в срок,
Но орбита будет в порядке,
Если мужества есть огонек.
Костров стоял посреди комнаты. Он сердито оглядел присутствующих и упрямо тряхнул головой.
—Подведем итог. Ни одного союзника? Ну что ж, пусть я останусь на сегодняшний день в меньшинстве. Все равно от своих слов не отрекаюсь. Да, я считаю, что посылать корабль на любое другое небесное тело или в окружающее его малоизвестное пространство можно лишь тогда, когда будет проверена безопасность всех этапов полета. А пока... чем рисковать на малоизученных вариантах, лучше развивать космонавтику в ином направлении: повторять орбитальные полеты, изучать длительное воздействие невесомости на человека, сделать наши корабли транспортными. Видите, какие перед нами перспективы открываются! Любой многоместный космический корабль за час с чем-то, включая старт, запросто до Америки долетит.
Игорь Дремов тоже вскочил и, сверкая белками глаз, выпалил:
—Может, кислое молоко будем на космических кораблях возить? Ты скоро и до такого договоришься, Володя. Нет, не для этого лично я шел в отряд. Я космонавтом быть собираюсь, Костров. Не тепличным, а настоящим. И не ради славы или поисков приключений. Хочу узнавать неизвестное и делать свои познания достоянием человечества. Моего народа прежде всего, конечно. Вот в чем я вижу смысл своей жизни. А открывать неизведанное без риска... В уме ли ты, Володя? Строитель, который кладет бетон на двенадцатом этаже нового здания, пока мы спокойно спим, учимся, дискутируем, даже он риску подвержен. А что же ты хочешь от космонавтов?!
Ножиков, усмехаясь, приблизился к Володе, дружески положил ему на плечо сильную, в жестких волосках руку:
—Да, старик, подзагнул ты сегодня. Важно, чтобы твои слова не стали твоим убеждением.
Костров обиженно промолчал.
Над Степновском и аэродромом с утра до вечера сияло солнце. Дни были один жарче другого, но зори, закаты и ночи приносили с собой облегчающую прохладу. Она лучше всякого душа смывала усталость, и по утрам на парашютные прыжки космонавты уходили бодрыми, хорошо отдохнувшими. Павел Иванович Нелидов и капитан Каменев так уплотнили программу, что их подопечные возвращались в гостиницу предельно усталыми, и даже не всегда оставалось у них сил помериться с быстрым течением Иртыша.
Возобновила тренировочные прыжки и Женя Светлова. После памятного происшествия она сама обратилась к полковнику Нелидову с просьбой включить в расчет прыгающих.
—А к парашюту отвращение не появилось? — напрямик спросил Нелидов.
Девушка рассмеялась:
—Что вы, товарищ полковник! По статистике на миллион прыжков однажды может произойти такое, что случилось со мной. Так что я застрахована.
Нелидов .тотчас согласился, но Каменев, смущенно отводя глаза, заявил:
- Женю первые дни надо подержать исключительно на групповых, и прыгать будет только со мной. Вы сами знаете, что такая психическая травма проходит не сразу. Ну а со мной она будет себя чувствовать, сами понимаете... — и он конфузливо умолк.
- Понимаю, понимаю, — улыбнулся Нелидов. — Когда Женя с вами прыгает, она как у Христа за пазухой, пусть этот Христос и без крыльев.
И снова на аэродроме зазвучал Женин смешок. В белом твердом шлеме и снаряжении парашютиста она, как и прежде, казалась хрупким нежным подростком. Возобновив парашютную подготовку, Светлова хладнокровно н технично выполнила первые прыжки. А на пятом произошел всех насмешивший случай. С зеленого АН-2 они выбросились втроем: сначала Женя, за нею Каменев и последним Горелов. Когда у него раскрылся парашют, Алексей увидел под собой две белые шелковые шапки: на близком друг от друга расстоянии спускались Каменев и Светлова. По условиям задания они все должны были приземлиться одновременно, и Горелов стал догонять их скольжением. Внизу увидел озерцо с песчаными заливами берега и грязновато-желтыми массивами шлака. Или ветер рванул над самой землей порывисто, или зазевалась и не рассчитала Женя, только приземляться ей пришлось в самоё болотце. Больше всего на свете она боялась мышей, тараканов и лягушек. Еще не приземлившись, увидела Женя, как зеленоватые жабы, решившие, что на них рушится само небо, стали прыгать во все стороны. У девушки остановилось дыхание, и ее отчаянный визг разнесся над зеленоватым зеркалом застоявшегося озерца:
—Жор-ка, спасай! Разгони поскорее лягушек, а то я боюсь!
Алексей рассмеялся и подумал: «Ладно, ладно, я тебе на помощь не приду. Рядом более надежный телохранитель». Он отклонился вправо и сел на песочке. Слышал, как бултыхалась Женя по колено в воде и сердито выговаривала Каменеву:
—А еще в вечной любви поклялся. Как не стыдно зубы скалить! Помоги хоть с парашютом управиться, вредный!
Вечером Горелов пустил по рукам карикатуру: они втроем снижаются на парашютах. Женя, оказавшаяся над зеленоватой водой, отчаянно вопит: «Разгони лягушек!» Получилось забавно, и за ужином все смеялись. Георгий и Женя ходили по городку, не скрывая своей близости. На Иртыше, в кино и на стадионе всегда появлялись вместе, в столовой пересели за один столик. Горелов посматривал на них с доброй улыбкой.
Дни были очень суматошливые, и Алексей часто не мог понять, почему в свободные от тренировочных прыжков и теоретических занятий часы ему становится так одиноко. Лидию он не видел уже несколько дней. Вспоминал, с каким смущением разрешила ему она называть ее только по имени, и вздыхал. Она словно стояла перед ним, даже глаза не надо было закрывать, чтобы ее представить. На дежурстве в гостинице Лидия еще не появлялась. Оказывается, они договорились с тетей Анарой дежурить подряд по трое суток. В сумерках после ужина Горелов решил к ней пойти. Надел туфли и белую нейлоновую рубашку. Оставалось покинуть гостиницу и двинуться по хорошо знакомому маршруту. Но, как назло, в Холле встретился с полковником Нелидовым.
—Ага, Алексей Павлович! — кинулся к нему замполит. — Мне как раз поговорить с вами хотелось. Зайдемте ко мне на несколько минуток, пожалуйста.
С космонавтами Павел Иванович был всегда вежлив, но сейчас его «пожалуйста» было для Горелова хуже всякой пытки. Горько вздохнув, он поплелся за ним по лестнице на второй этаж. В номере у полковника было жарко — единственное окно и то выходило на юг. Павел Иванович повесил фуражку, глазами указал Алексею на мягкое кресло, сам сел напротив на стул и расстегнул воротник взмокшей рубашки.
Нелидов несколько минут говорил об учебном плане, уже выполненном, и о том, что предстояло выполнить. Поинтересовался, нет ли у него каких-либо персональных просьб, на что Горелов, нетерпеливо пожимая плечами, ответил:
—Живу, как все. Вниманием вашим не обойден.
Нелидов достал сигаретку, помял ее, закурил.
- Опять потянуло, Павел Иванович? — спросил Горелов, знавший, что полковник несколько раз в год бросает и начинает курить.
- С устатка, — затягиваясь дымком, усмехнулся Нелидов. — Одну в сутки стал себе разрешать... Алексей Павлович, я очень доволен вашими результатами. Контрольное упражнение на бегущей дорожке отлично выполнили. Физо тоже хорошо идет. Да и с парашютными прыжками все ладится.
- Как у всех.
- Не сказал бы. По мнению капитана Каменева, вы и Субботин — лидеры.
- Начальству видней, Павел Иванович.
- Совершенно верно. — Папироска мерцала огненной точкой в густеющих сумерках. — Днем сегодня разговаривал с Сергеем Степановичем. От него вам привет. А самое главное вот в чем состоит. Поскольку вы попали в парашютные лидеры, завтра я снимаю вас с прыжков.
- Меня и Субботина?
- Нет, вас одного.
- Почему?
- Так надо, Алексей Павлович. И это тот случай, когда на ваше «почему» я лишен возможности ответить.