Финли еще больше помрачнел.
Придворный хохотнул и заявил:
— Это потому, что я и не пытался быть остроумным. Отправьте ее ко мне сегодня ночью. И вы увидите короля еще до того, как он сядет завтракать. Такой вариант вас устроит?
Кенна в тревоге затаила дыхание. Маклейну ведь не терпелось продолжить охоту за Джином. А она всего лишь служанка из провинциального постоялого двора, которую он повстречал два дня назад. Кенна крепко вцепилась ему в руку. «Я не буду этого делать, — мысленно взмолилась она. — Пожалуйста, только не это».
Но кто здесь за нее заступится? Кто здесь услышит ее мольбы? Никто. Господи, неужели он отдаст ее этому щеголю прямо сейчас?
Финли долго молчал, потом вдруг произнес:
— Вот что, Гатри…
— Слушаю, лэрд Маклейн…
Смех замер на губах Гатри, когда он удосужился заглянуть Маклейну в глаза. По телу его пробежала дрожь, и он поднял руку к воротнику, который внезапно стал ему тесен.
Маклейн же чуть подался ему навстречу:
— Я увижусь с королем завтра до полудня, понятно?
Гатри нахмурился и кивнул.
«Итак, сделка совершена», — промелькнуло у Кенны. Она чувствовала себя так, словно ее предали и унизили. Сейчас ее отправят в комнату к этому франту, и ей придется с ним спать. Она так стремилась избежать участи продажной женщины — и все напрасно.
Тут Маклейн выпрямился, а Гатри со вздохом опустил глаза. В следующее мгновение Маклейн стремительно шагнул к нему и взял его за подбородок.
— И ты больше головы не повернешь в сторону Кенны Грэм. Никогда. Понятно?
— Да, — выдохнул придворный, смертельно побледнев.
Ноги у Кенны подгибались, когда Маклейн повел ее в другой конец зала.
— Так вы не отдадите меня ему? — прошептала она.
Он молча покачал головой, потом тихо сказал:
— Нет, разумеется.
— Почему?
— Ты не моя, чтобы я мог тобой распоряжаться, Кенна.
— Нуда, конечно… — Она вздохнула с облегчением, хотя такой ответ не очень-то ее устраивал. — Спасибо…
— И я бы скорее убил его прямо здесь, чем позволил бы прикоснуться к тебе.
Кенна не понимала, отчего к глазам ее подступили слезы. Но, сколько она ни моргала, слезы подступали вновь и вновь.
— Сегодня по крайней мере мы нормально поедим, — проворчал Финли, усаживая ее за стол в самом дальнем углу.
— Да…
Она даже не пыталась утирать слезы, обильно струившиеся по щекам.
— Кенна, почему ты плачешь?
— Я не плачу. Садись.
Она чуть подвинулась на скамье. Он внимательно посмотрел на нее:
— Девочка моя, что тебя расстроило?
— Ничего. Я только… Ты так хотел уехать отсюда, а я…
До чего она докатилась, если может плакать от благодарности только из-за того, что с ней не обошлись как с никчемной шлюхой.
— Я думала…
Он прикоснулся к ее волосам, и от этого прикосновения ей сдавило грудь, и слезы побежали по щекам еще быстрее.
— Поверь, Кенна, — прошептал он, погладив ее пальцами по виску, — я ни за что не отдал бы тебя ему.
Она кивнула, крепко сжимая губы, чтобы не разрыдаться.
— А ты думала, что я тебя отдам?
— Я не знаю… Наверное, я совсем… потерялась в этой жизни. Я больше не верю в доброту. Не узнаю ее, если с ней сталкиваюсь.
— О Господи, девочка моя… — Он присел с ней рядом и заглянул ей в глаза. — Но я-то… не добрый человек.
— Ты был добр ко мне с того момента, как мы встретились впервые, Финли Маклейн. А я теперь… Я не знаю, что делать с твоей добротой.
— Нет, я не добрый, — прошептал он со вздохом.
— То, о чем ты рассказал мне сегодня… Ты допустил ошибку тогда, много лет назад. Ужасную ошибку. И ты пытаешься ее исправить. Поэтому ты не чудовище.