Вот только для этого уже слишком поздно, подумал Артур, открывая глаза. Я не верю, что Воскресенье сделает что-то правильно, для Дома или для вселенной… или для меня. Я даже не знаю, каковы на самом деле его планы, и почему он позволил Субботе разрушить Дом. Он никогда не оставит меня в покое. Только не теперь. Я зашел слишком далеко, и слишком сильно изменился, чтобы просто вернуться. Мне придется пройти через это. Я вызову Морехода через медальон и буду надеяться, что он прибудет раньше, чем часы пробьют двенадцать…
Рука Артура потянулась к поясу при этой мысли, но он заметил, что Лорд Воскресенье проследил взглядом за движением. Артур тут же поднял руку и почесал нос, звякнув цепями. Но было уже поздно. Он привлек внимание Доверенного Лица к кошелю. Воскресенье слегка поднял руку, и пояс Артура распался на части, а кошель пролетел по воздуху к ногам Воскресенья. Безводное мыло, тряпка и щетка, несколько гаек и болтов и бесценная серебряная сумочка выпали из него.
Еще один жест, и сумочка выплюнула свое содержимое: Полный Атлас Дома, желтого игрушечного слоненка и медальон Морехода. Атлас исчез, едва коснувшись травы. Артур вздрогнул, когда книга возникла спереди под его комбинезоном.
— Как и Ключи, Атлас может быть отдан только добровольно, — сказал Воскресенье. — Надеюсь, что так ты и поступишь, прежде чем пройдет слишком много времени. Что до навевающих воспоминания личных вещей, я не стану заботиться о комфорте, который они тебе приносят. Полдень, возьми эти вещи и брось с холма.
Артур мог только наблюдать, как более высокий из двух Жителей подбирает слоненка и медальон и швыряет их прочь. По дороге предметы разделились: слоненок полетел по крутой дуге, закончившейся на высоких ветках дерева, медальон, брошенный ниже и дальше, миновал несколько сотен метров и исчез за краем террасы.
Артур следил за каждым мгновением его полета, чувствуя, что теряет последнюю надежду на освобождение.
— Мне нужно ухаживать за садом, — сказал Лорд Воскресенье. — Я вернусь через несколько часов, и надеюсь, что ты получше обдумаешь мое предложение.
Он сошел с горизонтального циферблата и направился прочь, но не к веревочной лестнице стрекозы. Вместо этого он, провожаемый взглядом Артура, проследовал на другую сторону террасы, где вверх по холму вились ступеньки. Двое Жителей последовали за ним. Все трое были уже на ступеньках, как вдруг яркая красно-синяя птица промчалась мимо Артура и зависла перед лицом Лорда Воскресенье. Ее крылья работали с такой скоростью, что казались размытым ореолом. Воскресенье поднял палец, птица уселась на него и была поднесена к плечу, после чего заговорила в ухо, высоким голоском, который Артур почти мог расслышать, но недостаточно громким, чтобы уловить что-либо, кроме основных слов.
— Суббота… не… Драсили увядают… больше…
Птица умолкла. Воскресенье кивнул, и она упорхнула назад, вниз по холму. Воскресенье повернулся обратно, в сторону Артура.
— Похоже, ты не единственный упрямец, не осознающий своего истинного положения, — произнес Лорд Воскресенье. — Как обычно, в конечном счете мне приходится самому разбираться с происходящим.
С этими словами он вручил сетку с Ключами Полдню, который принял ее обеими руками. Ему явно приходило прикладывать большие усилия, чтобы держать ее: Ключи продолжали метаться внутри, стремясь достичь Артура.
— Расстояние сделает их менее беспокойными, — сообщил Воскресенье. Он поднес руку к груди, коснувшись Ключа, свисающего на цепочке с его шеи, но скрытого рубашкой, и на мгновение прикрыл глаза, сосредотачиваясь. — Они совершенно уймутся, когда будут заперты. Я открыл клетку, но она скоро закроется, так что позаботься об этом немедленно. Рассвет, ты идешь со мной.
Воскресенье вернулся по ступенькам на террасу, и в сопровождении Рассвета забрался по веревочной лестнице на стрекозу. Но Артур не видел этого и только краем глаза заметил отлет стрекозы. Все его внимание было приковано к Полдню, который аккуратно унес серебряную сетку и Ключи верх по лестнице, на следующую террасу и из поля зрения.
Несколько минут спустя стрекоза уже скрылась вдали, сделав разворот и обогнув холм. Артур остался один, прикованный к часам. Он видел только ближайшую тридцатиметровую живую изгородь впереди, у подножия холма, и склон террасы позади.
Часы тикнули — звук напоминал резкий стук топора по очень твердому дереву. Минутная стрелка передвинулась вперед, и цепь на левой руке Артура звякнула.
Артур закусил губу и попытался все обдумать. Медальона нет, но, возможно, удастся сделать еще что-нибудь. Есть шанс, что Первая Дама или доктор Скамандрос сумеют его спасти; впрочем, он сразу же отбросил эту мысль. Единственный шанс — суметь что-то предпринять самостоятельно. Нужно снова заполучить Ключи, или освободить Седьмую часть Волеизъявления, или как-то вернуть медальон Морехода.
Часы снова тикнули, стрелка сдвинулась, и цепь зазвенела. Артур встал и огляделся. Он не видел, куда упал медальон. Он видел только желтого слоненка, застрявшего в верхних ветках высокого дерева, растущего на террасе ниже по склону. Слоненок казался необычным плодом, его желтый цвет резко контрастировал с бледно-зелеными листьями дерева.
Хоть бы ты мне помог, подумал Артур. Слоненок, ты всегда помогал мне в детстве, пусть даже только в моем воображении…
Артур отвел взгляд от Слоненка, на циферблат под ногами, а затем на зеленую траву террасы. Старик создавал предметы из Пустоты, когда я его впервые встретил, подумал он. Он тогда говорил, что мне нужен Ключ, чтобы делать так же, но это было давным-давно, еще до моего преображения. Может быть, я смогу что-то наколдовать из Пустоты.
Он положил руку на поверхность часов. Не чувствовалось никаких вкраплений Пустоты, скрытых где-то внизу, как в других частях Дома. Вероятно, Несравненные Сады полностью ограждены от Безграничного Ничто, но попробовать стоило. Что угодно стоило попробовать.
— Телефон, соединенный с Цитаделью в Великом Лабиринте, — твердо произнес Артур. В тот же момент он представил себе телефон, который Первая Дама дала ему давным-давно в красном ящичке. Он старался вообразить его как можно реальнее, но не почувствовал ни следов чар Дома. Хотя ломота и боль, порождаемая ими, бывала неприятна и порой весьма сильна, он бы только приветствовал ее, если бы она обозначала, что попытки создать из Пустоты телефон увенчиваются успехом.
— Телефон, соединенный с другими частями Дома! — повторил он с нажимом, словно приказывал непослушному слуге. Но по-прежнему не ощутил никаких чар, и телефон не появился.
Артур попытался вызвать в себе ярость, которую испытывал в своем доме, когда разнес стол, надеясь, что эта энергия каким-то образом поможет его попыткам вытащить нечто из Пустоты. Но он не ощущал гнева и не мог снова уловить ту эмоцию. Он чувствовал себе опустошенным, побежденным и незначительным. Состояние торжества и мощи исчезло, пропало в тот момент, когда Лорд Воскресенье и его слуги сковали его.
— Может, телефон — это слишком сложно, — сказал сам себе Артур. — Или создать соединение трудно… но что еще может помочь?
Он подумал о кусачках или ножовке по металлу, но они были бы бесполезны против магической стали оков. Кроме гарпуна Морехода или Ключей, Артур вообще не мог вообразить, что могло бы справиться с его цепями.
Что мне на самом деле нужно, это вернуть медальон. Он здесь, ниже по склону. Мне нужен дрессированный пес или что-то вроде… сообразительное существо, которое сделает, что ему скажут. Вот бы Слоненок был настоящим, каким я его считал в четыре года…
Артур улыбнулся своим мыслям, вспоминая, каким живым был тогда Слоненок, какие разговоры Артур вел с Эмили, рассказывая, что Слоненок сделал за день. Иногда он даже говорил за Слоненка и двигал его хоботом, как будто это он говорит.
Внезапная резкая боль пронзила все суставы Артура от лодыжек до плеч, и что-то коснулось его руки. С криком он вскочил на ноги, думая, что это деревянный дровосек со своим топором, или, что еще хуже, кукольная старуха со штопором. Но люк был закрыт, а прикосновение повторилось, на сей раз к колену, и было это мягкое касание хобота маленького желтого слоненка. В его блестящих черных глазах, устремленных на Артура, светились ум и привязанность.
Артур упал на колени и схватил своего старого друга на руки, закусив губу, чтобы сдержать слезы, которые уже готовы были вырваться наружу. Слоненок терпеливо ожидал, пока Артур достаточно соберется, чтобы сесть. Мальчик взглянул на дерево, где только что была игрушка. Она исчезла оттуда, а слоненок рядом совершенно точно был живой и дышащей версией товарища его детских игр.
Я создал пустотника, подумал Артур, и по идее, должен быть напуган тем, что натворил. Но он не боялся. Он был счастлив. Он больше не был один, и что еще лучше — обрел союзника.
— Я так рад тебя видеть, Слоненок, — сказал он. — Мне действительно очень нужна твоя помощь. Где-то внизу по склону холма, примерно в том направлении, лежит костяной медальон вот таких размеров. Пожалуйста, пойди туда и достань его, и принеси назад ко мне. Только будь осторожен. У нас здесь много врагов — даже растения могут быть опасны.
Слоненок с умным видом кивнул, поднял хобот и тихо протрубил в знак подтверждения. Затем он спрыгнул с циферблата и затрусил по траве к краю террасы.
Глава 12
К счастью для всех, клетка в самом деле перенесла Сьюзи, Заката, Джиака, Шестую часть Волеизъявления и четыре десятка артиллеристов почти к самой Цитадели. Там они встретились с проводником арьергарда, который провел их мимо озера Пустоты, медленно и неотвратимо расползающегося, как чернила по промокашке, в саму Цитадель, через заброшенные траншеи и почерневшую от огнеметов землю — следы осады новопустов.
Огромная крепость была пуста, ее строения покинуты. Столб черного дыма поднимался над озерным бастионом — его подожгли, чтобы уничтожить последний склад, который не смогли забрать в Средний Дом.
Проводник вел их в главную крепость кратчайшим путем, который в обычное время был бы прегражден запечатанными воротами, решетками и укрепленными дверями. Но сейчас все проходы и ворота были открыты, и немногочисленные часовые покидали свои посты, присоединяясь к проходящему отряду, хотя и посматривали назад, опасаясь, что за ними могут следовать обыкновенные свободные пустотники. Множество этих тварей уже начало возникать из луж и сгущений Пустоты, возникающих вокруг Цитадели.
Солдаты, уже отбывшие в Средний Дом, оставили позади множество ненужных вещей: по сторонам комнат и коридоров валялись пакеты, сумки, сундуки и коробки. По пути Сьюзи разжилась мундиром бригадного генерала Полка для себя, а Джиаку вручила синий мундир среднего офицера Орды, с кольчужными эполетами и причудливым кивером — он принял и то, и другое с большим энтузиазмом.
Лифт в кабинете Сэра Четверга вырос до своего максимального размера, примерно тридцать на сорок метров, со сводчатым потолком пяти метров высотой. К тому моменту, когда прибыли Закат и Сьюзи со своими людьми, он уже был почти заполнен арьергардом, включая дюжину не-коней, повозку, груженую пустотным порохом и больше сотни солдат из Легиона, Орды, пограничников и Полка, а также разных офицеров и младший командный состав из разных подразделений. Все эти командиры пытались использовать свой авторитет, чтобы обеспечить своим солдатам лучшие и самые удобные места.
Весь шум улегся, едва Закат появился и взял командование на себя. Сьюзи оставила его все организовывать и пробралась сквозь толпу к трем детям Дудочника, сидящим на бочке. Все трое носили причудливую смесь из деталей формы разных частей — ее излюбленный стиль, перенятый нерегулярным подразделением, известным как Рейдеры Сьюзи. Этих троих Сьюзи знала, хоть и не очень хорошо — у нее не было времени как следует познакомиться со всеми детьми Дудочника в Армии.
— Держите сухарик, генерал, — сказал один из детей, засовывая руку в бочонок, который оказался до краев заполнен сухарями с изюмом. Ни Жителям, ни детям Дудочника было вовсе не обязательно есть, хотя они делали это с удовольствием, так что довольно странно, что бочонок был помечен НЕОБХОДИМОЕ СНАБЖЕНИЕ ДЛЯ ЭВАКУАЦИИ.
Сьюзи радостно схватила сладкий сухарик и в промежутке между жеванием всех представила.
— Брен, Шан, Атан. А это вот полковник Джиак. Он мой новый заместитель.