- Она же будет сильно скучать по тебе.
- Придумаешь ей что-нибудь.
- А не боишься, что она от тебя отвыкнет? - женщина пристально посмотрела на своего мужа. - И когда ты вернешься, она уже не бросится радостно тебе на шею, и не сможет называть тебя папой?
Он не нашелся, что ответить, и только пожал плечами.
- Эрих, - совсем тихо произнесла женщина. - Прошу тебя, не торопись, обдумай все как следует. Обещаешь?
Но мужчина не успел ничего ответить.
- Ёдители, - перебила их Маня, подбегая и лукаво поглядывая снизу. - Вы что там септетесь? Мы уже пьишли.
Люди вышли на большую поляну, посередине которой среди высокой травы виднелся гигантский, по своей необъятной ширине, пень какого-то древнего-предревнего дерева.
Остановились. Разросшаяся после дождей трава скрывала тайные тропинки.
Мужчина и женщина опустили походные сумки на землю.
На открытом пространстве северный ветер чувствовался особенно хорошо.
- Маня, надо верхнюю пуговицу застегнуть, - решительно произнесла мама. - А то горлышко надует.
Клео боялась, что дочка заболеет. Ведь еще совсем недавно они с мужем отпаивали малиной совсем неподвижного ребенка, и не спали две ночи, через каждые полчаса-час растирая ее водой, чтобы сбить высокую температуру.
- Я сама, - ответила Маня, категорично отвергая помощь мамы, и решительно принимаясь за дело.
Осторожно раздвигая траву коротким копьем и медленно ступая, мужчина искал начало "тропы дани".
- Папа, папа! - радостно подбежала к нему дочка. - А я узе пуговицы научилась застегивать!
Мужчина выпрямился, недовольно глядя на жену - а если бы ребенок заступил за границу? Жена виновато развела руками - не удержала, мол.
Дочка между тем тянула к папе верхнюю пуговку своего платья. Глаза ребенка светились огромным, преогромным счастьем.
Эрих собрался было уже поругаться, но вместо этого улыбнулся, теплея душой.
- Какая ты молодец! Совсем уже большая! - сказал он, гладя дочку по головке. - Но ты только не ходи за мной. Хорошо?
- Знаю, знаю, - ворчливым голосом старой няни проговорила дочка. - Папа! Я узе не ма-енькая! Знаю, как надо ходить!
Малышка недовольно топнула ножкой и ушла к маме, обиженная. Жаловаться.
Наконец тропа была найдена. Они перенесли сумки к ее началу. Клео развязала походный мешок, достала пару судков с данью.
- А можно я!? - запрыгала Маня.
- Что, солнышко? - спросил папа, внимательно оглядывая окрестности.
- Я отнесу.
- У тебя не получится, - в сомнении ответила мама.
- Я посталаюсь! - еще выше запрыгала Маня, цепляясь за короткую кожаную юбку своей мамы. - Полусится, полусится! Вот увидис!
Клео вопросительно посмотрела на своего мужа.
Он замялся.
- Ну, пусть идет, - наконец произнес Эрих.
Когда-то ведь надо ей начинать взрослеть, подумал он.
И малышка тут же перестала прыгать и заметно посерьезнела.
Эрих присел на корточки.
- Ты же помнишь, что с тропинки сходить нельзя? - спросил он, внимательно глядя в глаза своей дочке.
- Да, папочка, - тут же кивнула Маня, каким-то внутренним детским чутьем ощущая всю важность наступившего момента.
- Иначе - война, - продолжил отец, тут же подумав, что это понятие ей совершенно незнакомо.
- Да, папочка, - снова кивнула дочка.
Эрих снизу вверх посмотрел на свою жену, отметив, как же она красива с этого ракурса.
Клео сняла крышки и протянула ему судки. Он передал их дочке.
- Ну, иди, - подтолкнул он ее. - Но только не торопись. И не смотри в траву.
И Маня снова кивнула.
Маленькая девочка, старательно придерживая судки с данью, шла по узкой тропинке, аккуратно выложенной мелким песком, и огороженной по краям округлыми белыми камушками.
За эту белую границу заступать было категорически нельзя - чтобы человек ненароком не раздавил муравья. Муравьи от людей получали дань, а за это они охраняли их поля от всевозможных вредителей.