не в пищевод... И снова высовывал, чтобы лихорадочно полизать уздечку и всю залупу по
кругу... Разве мог неискушенный паренек долго терпеть это?
- Ай-яй-яй! У-у-у-уй! Ой, сейчас... - очень скоро заголосил Руська и прогнулся, выпятившись колесом.
Мышцы ягодиц напряглись до ломоты и, казалось, что все внутренности неожиданно
расплавились и, превратившись в жидкость, под напором выливаются тугими струями
через член прямо в рот Сережке, рождая при этом невероятную, совершенно нестерпимую
истому во всем теле... Кайф в промежности вообще не с чем было сравнить и невозможно
описать! Голова закружилась, как от невесомости...
...Очнулся Руська, лежа на траве, над ним навис Сергей, вопросительно уставившись в
глаза.
- Ты в порядке? - спросил он.
- А я еще жив? - вопросом на вопрос ответил Руська, - и почему я уже лежу?
- Ты вырубился, когда кончал, - ответил Сергей, - я такой реакции еще не встречал... У
тебя голова не кружится? Может, тебе нехорошо?
- Нет... Мне очень даже хорошо! - расслабленно и удовлетворенно ответил Руська. - Как
может быть нехорошо после такого невозможного кайфа! Я и не знал, как это классно
может быть! Серый, зачем ты это сделал? Тебе не противно было? Ну, все равно, спасибо!
Я твой должник на всю жизнь...
- Хорошо бы! - усмехнулся Сергей, - Ну что ж, думаю, у тебя еще будет много
возможностей отблагодарить меня. Да и я ответно в долгу не останусь... Ну что ж, с днем
рождения тебя, мой Малыш!
И губы Сергея подарили Русику долгий поцелуй, какие уже бывали во время их ночных
купаний.
- Ты пахнешь мокрой штукатуркой... И рот у тебя соленый, как от морской воды, -
удивился Русик, когда после поцелуя Сергей опять уставился на него.
- Нет, мой львенок, это не море, это вкус твоей собственной спермы...
- Моей спермы?! - скривился Русик, - Не знал, что она такого вкуса... А почему ты
называешь меня львенком?
- Ну, а как же? Ведь ты родился в августе. Значит, по гороскопу твой знак Лев, но ты еще
львенок...
- Тогда я не львенок, а настоящий лев! Мне сегодня восемнадцать уже. И я сильный! -
Руська легко опрокинул расслабленного Сережку на спину и зарычал, как ему казалось, по-звериному устрашающе. Хотя, получилось очень потешно, и Сергей от души
расхохотался.
- Ты не веришь в мою мощь?! - грозно спросил Руська, - Ну, тогда держись!
И он принялся тискать и щекотать бедного Серегу, пока тот, уже плача от гомерического
хохота, не запросил пощады:
- Русь, Русик, все! Не надо... Я сейчас уссусь! Ма-ма-а! Перестань... Ой, я не могу
больше... Я сдаю-ю-юсь...
- Проси прощения, неверный! - сверкая черными глазищами и грозно хмуря мохнатые
брови, Русик навис над поверженным другом.
- Прости, я больше не буду... - проголосил Сережка, - Ты, конечно же, лев. Очень сильный
лев! И очень красивый лев... - уже тише добавил он, - ...и я тебя безмерно обожаю!
Сережкины руки при этом обняли лежавшего на нем Руську, а сам он, внимательно
посмотрев парнишке в глаза, добавил: