27 апрель 1900.
Многоуважаемый Павел Федорович!
Посылаю Вам немного книг*, будьте добры, пошлите за ними в «Р<усское> о<бщество> п<ароходства> и т<орговли>». Они пошли с пассажирским пароходом и, вероятно, уже в Таганроге.
На Страстной неделе у меня приключилось геморроидальное кровотечение*, от которого я до сих пор никак не могу прийти в себя. На Святой неделе в Ялте был Художественный театр*, от которого я тоже никак не могу прийти в себя, так как после длинной, тихой и скучной зимы пришлось ложиться спать в 3–4 часа утра и обедать каждый день в большой компании — и этак больше двух недель. Теперь я отдыхаю.
Что нового в Таганроге? Разрешен «Гелиос»?* А когда начнутся работы?
Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку. Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Таганрог. Его Высокоблагородию Павлу Федоровичу Иорданову.
3091. А. Ф. МАРКСУ
27 апреля 1900 г. Ялта.
27 апреля 1900 г.
Многоуважаемый Адольф Федорович!
Простите, я несколько замедлил ответом на Ваши письма, потому что был нездоров. Корректуру я читаю* и вышлю ее завтра или послезавтра, непременно.
М. Горького я видел вчера и передал ему Ваше приглашение работать в «Ниве»* и дал ему прочесть Ваше письмо. Он поручил мне благодарить Вас и пообещал выслать Вам рассказ* при первой возможности.
Завтра или послезавтра я вышлю Вам корректуру второго тома и теперь еще раз прошу освободить мои рассказы от таких названий*, как «Были и сказки», и оставить общее для всех томов название «Рассказы» и «Повести и рассказы» и «Повести». Мои рассказы с таким названием, как «Были и сказки», не пойдут, потому что все эти книжные названия в последние десять лет устарели, выжили и не представляются интеллигентными. Решение этого вопроса полагаю совершенно на Ваше усмотрение, я больше ничего не буду писать Вам насчет названий моих книг и каждое буду утверждать своею подписью.
Искренно Вас уважающий и преданный
А. Чехов.
Ялта.
3092. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
29 апреля 1900 г. Ялта.
Прости, милый Виктор Александрович, долго не писал тебе; причины тому — болезни и актеры. На Святой приезжал Художественный театр, играл «Чайку» и «Дядю Ваню»* — и две недели прошли как в тумане*. А накануне Пасхи было у меня сильное кровотечение (геморроидальное), от которого я до сих пор еще не пришел в себя как следует. Скоро увидимся, я приеду в Москву в начале мая*. Не сердись, голубчик, не выдумывай на меня вины; я всё боюсь, что ты сердишься за мое молчание. Ну, да бог милостив.
Твой А. Чехов.
29 апрель.
На обороте:
Москва. Виктору Александровичу Гольцеву.
Шереметевский пер., в редакции «Русской мысли».
3093. В. С. ТЮФЯЕВОЙ
29 апреля 1900 г. Ялта.
29 апрель.
Благодарю, благодарю Вас, многоуважаемая Вера Сергеевна, дай бог Вам и здоровья, и счастья, и хорошего жениха*. Я ел Ваши конфекты два дня* и всё придумывал, что бы такое сладенькое написать Вам! Но разве придумаешь? Сто лет Вам жить! Двести тысяч Вам выиграть!
В Ялте уже совсем весна, тепло, зелено*, а я удираю в Москву* на недельку, очень соскучился по цивилизации. Через две-три недели опять буду в Ялте. Нового нет ничего, всё старо, извините за выражение.
Был здесь Моск<овский> Художественный театр*, играл и уехал — и теперь опять пусто. Здесь ли Абаринова, не знаю, так как был нездоров*, был занят с актерами*, был в Севастополе* и проч. и проч., так что совсем угорел и ничего не помню, и ни о чем не знаю.
Будьте здоровы и счастливы, да хранят Вас ангелы небесные. Карточка Ваша великолепна, она мне очень нравится*, большое Вам спасибо, тысячу раз спасибо! Желаю Вам всего самого лучшего на свете и еще раз благодарю.
Ваш А. Чехов.
На конверте:
Петербург. Вере Сергеевне Тюфяевой.
Гончарная 10, кв. 1.
3094. В. М. ДОРОШЕВИЧУ
30 апреля 1900 г. Ялта.
Приехать не могу*. Рассчитывайте на оправдательный приговор*. Он будет и должен быть…
3095. М. И. СУХОМЛИНОВУ
3 мая 1900 г. Ялта.
Милостивый государь Михаил Иванович!