— Народ Бордо, в наших стенах еще много запасов еды и питья. В каждой нашей вылазке против врага гибнут наши храбрые рыцари и мужчины, способные воевать, так что рано или поздно наступит такое время, когда бойцов среди нас не останется. Луи Французский не пришлет нам подмоги.
Но Салибрант, брат моей жены, правит в Тунисе. Он христианин и может помочь нам, потому что очень любит свою сестру. Это наша единственная надежда — я тайно покину город и поеду к нему с просьбой о помощи. Будет ли на это также и ваша воля?
Все собравшиеся в зале, понимая, что их ожидают тяжелые дни, согласились с тем, что Ивон должен ехать за помощью. Ивон назначил главой города на время своего отъезда рыцаря Жерома. Потом он попрощался с женой и с маленькой дочкой. Ночью герцог Ивон выехал из города в сопровождении нескольких человек.
Много доблестных подвигов совершили воины Ивона, которые защищали свой город от врага. Но с каждой боевой вылазкой за ворота, с каждым боем люди погибали от мечей неприятеля или от острых стрел. Никто из бойцов не покинул своего места на крепостных стенах. Но все меньше и меньше воинов могли откликнуться на призыв боевой трубы и выйти на защиту крепости.
Жером, видя, как с каждым часом редеют ряды защитников крепости и как многие воины не возвращаются назад после вылазок в лагерь неприятеля, сильно опечалился. Но его, как и всех остальных, ободряли приветливые речи госпожи Кларимонды. Она надевала на свое нежное тело тяжелые доспехи и поднималась на городские стены, и оттуда стреляла из лука по лагерю алеманцев.
Тем не менее, в конце концов наступил черный день, когда управляющий крепостью отыскал Кларимонду и доложил ей:
— Госпожа герцогиня, в городе много верных вам сердец и сильных рук, готовых послужить Вам. Но все эти люди нуждаются в еде и в питье. Широкие двери наших хранилищ давно уже заперты, и в наших погребах не осталось больше съестных припасов. Не осталось ничего, чем можно было бы накормить наших воинов, сегодня нечего будет подать на ужин нашим бойцам. Дальше все будет обстоять точно так же.
Жером ответил на это:
— Действительно, воин должен есть, и мы не сможем защищать крепость собственными силами очень долго. Но на лугу за рекой пасутся коровы и овцы, которых наши враги пригнали сюда для своих нужд. Этой ночью надо сделать вылазку и пригнать стадо в крепость.
Так и решили на военном совете. Когда стемнело, Жером с лучшими воинами, оставшимися в живых, тайно выехал из крепости. Но на беду постовые императора заметили их и целым отрядом поскакали наперерез Жерому и его бойцам из крепости, которые не успели вернуться в замок. Отряды сшиблись, и в темноте начался страшный бой. И правда, печальной оказалась судьба защитников Бордо. Те, кто пытался переплыть реку, тонули в ее быстрых волнах под тяжестью стальных панцирей — смерть настигала их в воде, и никто не услышал их предсмертных криков. Остальные погибали от мечей и копий или же, раненые, падали на землю, и их затаптывали кони. Так погибли последние защитники крепости Бордо.
Среди них был и рыцарь Жером, который когда-то сражался с сарацинами, обитал в пустыне и был добрым другом и советчиком герцогу Ивону во все дни его жизни. Жером погиб в смертельном бою, как и подобает отважному рыцарю — он умер от раны на поле боя. С его гибелью умерла и последняя надежда на победу в сердце герцогини Кларимонды.
Бернар, слуга Жерома, был свидетелем смерти своего господина и уцелел в бою. Ему не удалось довезти тело своего господина до городских ворот. Так он и въехал в крепость, где, весь истекающий кровью и полуживой, спешился и вбежал в замок, чтобы увидеть герцогиню Кларимонду.
Кларимонда увидела Бернара в горестном и бедственном положении и спросила его, что за страшную весть принес он ей с поля боя. Но когда Бернар воскликнул: «В бою только что погиб мой господин, достойный сир Жером», — Кларимонда застыла на месте как статуя, с искаженным от скорби лицом, ожидая, что может услышать еще что-нибудь ужасное. Спустя некоторое время она вышла из оцепенения, повернулась к Бернару и заговорила с ним глухим и печальным голосом:
— Без рыцаря Жерома, который был нашим главой и нашим защитником, мы уже не можем надеяться выстоять против императора, который правит доброй половиной Европы. У нас уже не осталось людей, чтобы оборонять стены. Опаздывает мой господин, опаздывает помощь, за которой он поплыл в Тунис! Но может быть, когда герцог Ивон снова вернется во Францию, он отомстит за всех нас. Сейчас я пойду к воротам и через окно переговорю с императором, чтобы узнать, на каких условиях он примет нашу сдачу. Но сначала, Бернар, я должна побеседовать с тобой.
Она отвела слугу во внутреннюю часть залы, где они остались одни, и отдала ему личный приказ, а именно: чтобы Бернар пошел в конюшню и собственноручно оседлал коня Амфэйга, которого Ивон когда-то отбил у императора. Затем Кларимонда решила тайно передать слуге через одну из своих дам маленькую Кларетту. Девочка должна была быть отвезена в Аббатство Клюни и там поручена опеке Аббата, который был родным дядей герцога Ивона и его добрым другом.
— Ведь, — сказала Бернару Кларимонда, — император может взять Бордо силой, и тогда он просто превратит меня в пленницу. Но девочка — наследница герцога Ивона и должна быть спасена от этой злой участи.
Бернар поклялся перед Распятием, что он будет беречь дитя больше собственной жизни и доставит ребенка в Аббатство Клюни, чего бы это ему ни стоило. Затем он пошел в конюшню и отвязал Амфэйга и принял из рук дамы запеленутую в темный плащ маленькую Кларетту. С ребенком на руках слуга выехал из Бордо малоизвестной дорогой, и скоро оказался в поле за городом. На свободе Бернар пришпорил коня и в ночной темноте галопом поскакал в Аббатство Клюни.
Когда дама доложила Кларимонде, что ее дочь отдана Бернару и что слуга благополучно выехал за пределы крепости, герцогиня пошла к городским воротам, поднялась на башню и остановилась в проеме окна. Ее было видно далеко ото всюду за пределами замка. Тогда герцогиня приказала трубачам трубить в трубы.
Об этом доложили императору, и он сам выехал к воротам верхом. Император увидел Кларимонду, стоящую на башне при свете факелов, и она ему показалась совсем молоденькой и очень красивой. Императору стало жалко ее. Но вспомнив, что перед ним жена герцога Ивона, император убил всякую жалость в своем сердце и остановился в молчании, ожидая ее слов.
— Государь император, — громко и ясно, без слез и дрожи в голосе, прозвучал голос герцогини, — противостоявший до последнего часа Вашим войскам город Бордо сдается Вам. Наша оборона теперь бесполезна, потому что Вы можете в самое ближайшее время взять наш город приступом и разграбить его. Но Вы и все, кто сопровождает Вас — христиане, и как христиан я прошу вас обойтись с нами милосердно, как велел нам всем Господь Иисус Христос.
— Герцогиня, — отвечал император, — будьте уверены, что этот город не будет разграблен, если вы сами добровольно сдаетесь мне. И я обещаю не обходиться с Вами и с Вашими людьми после сдачи, как какой-нибудь варвар.
С этим полуобещанием Кларимонда вынуждена была согласиться, и город был сдан императору. Но в душе она радовалась, что ей только что удалось отправить из города свою дочь.
Так сдался город Бордо. Император не стал грабить и разрушать его, но поставил в городе своего наместника. Всех людей герцога Ивона, оставшихся в живых, император отвез с собой в Майнц как пленников. Они были брошены в темницы, а Кларимонду заточили в крепкую башню, и она даже не могла увидеть лица своего сторожа. Но сердце ее не разбилось — в безвыходном и тяжелом положении она продолжала ожидать возвращения герцога Ивона.
Герцог Ивон и его спутники пробрались через вражеский лагерь незамеченными и скоро доехали до морского порта В порту герцог хотел нанять корабль, чтобы поплыть на нем в Тунис. Но начался сезон сильных штормов в открытом океане, и несколько капитанов отказались рисковать своими судами из-за порывистого ветра и высоких волн. Спустя много дней Ивон все-таки уговорил одного капитана, который согласился испытать судьбу, и тогда герцог Ивон и его друзья отправились в плавание.
Почти сразу после того, как их судно покинуло гавань, в море поднялся страшный ветер и подхватил корабль, увлекая его в открытый океан, где бушевал шторм. Целые горы воды обрушивались на суденышко одна за другой, и никто уже не знал, где находится их корабль и куда они плывут, потому что корабль потерял управление. Людей швыряло с одного конца палубы в другой, и все были в полном отчаянии. Ивон изо всех сил держался за поручень правой рукой и в конце концов так перетрудил ее, что уже не в силах был ее разогнуть или пошевелить ею. Так их носило в открытом море много дней, и все это время они не видели солнца — только молнии прорезали угрюмую тьму, и было невозможно определить, день сейчас или ночь.
Затем поперек неба перед ними появились мрачные огни, и послышался звук, внятный всем, кто был на корабле — звук, похожий на громкий треск пламени. Капитан судна, испуганный и дрожащий, еле передвигая от страха ноги, подошел к Ивону и сказал ему:
— Господин герцог, знайте, что мы и впрямь великие грешники, самые последние из людей. Шторм отнес нас за границу мира людей и опустил в преисподнюю, и теперь перед нами стоят Врата Ада — так говорится в наших морских поверьях!
Герцог Ивон вгляделся в тревожную ленту огней и прислушался к жалобным стонам, которые доносил ветер. Ивону стало страшно. Но он стоял прямо, глядя вперед на огни, и сказал капитану корабля:
— Мы обыкновенные люди, и поэтому полны греха. Но в это плавание мы отправились с чистыми сердцами и хотели только помочь несчастным людям, которые от нас зависят. Поэтому, именем милосердного Господа нашего Иисуса Христа я прошу Вас — не бойтесь! Ад не поглотит нас, и сегодняшний день для нас — не последний!
Герцог Ивон сказал правду, потому что течение скоро отнесло их близко к железным воротам, которые преграждали путь в это отвратительное место. Изнутри доносились вопли отчаяния, и путешественники слышали это. Скоро тучи немного раздвинулись на небе, и между ними показался луч ясного солнца, рассеявший мглу.
Этот луч осветил высокую скалистую гору, стоящую посреди моря, гору из такого же черного камня, как и беспросветное штормовое небо. Но на вершине этой горы возвышался белый замок, такой прекрасный и величественный, что у герцога Ивона и у всех остальных на корабле радостно забились сердца. Такой прекрасный замок мог принадлежать только великому властелину, который смог бы приютить попавших в бурю людей и оказать им помощь.
Как только скала и белый замок наверху стали видны, хозяин корабля снова показался измученным и испуганным. Он сокрушенно крикнул:
— Горе нам! Мы самые несчастные люди на свете! Этот замок и скала Адаманта, настоящая ловушка для невезучих моряков! Знайте, друзья, что эта скала притягивает к себе железо и все железное, будь это даже гвозди, которыми скреплен корабль, и это притяжение невозможно преодолеть! А те, кто отваживаются подняться наверх скалы, никогда не возвращаются назад!
Кроме их корабля, они увидели у подножия скалы множество других судов и суденышек, уже старых и полусгнивших, развалившихся от времени и, по-видимому, давным-давно попавших сюда. И посередине этого кладбища кораблей стояло их собственное судно, а обломки и останки мертвых судов колотились в борт корабля, на котором стояли друзья.
Когда день стал угасать, герцогу Ивону показалось, что свет мелькнул в окне замка над ними, и ему захотелось подняться на скалу и попросить обитателей замка о помощи, потому что запас воды и продовольствия, который находился на борту судна, подходил к концу. Но руки все еще не слушались его, и сам он не смог бы забраться наверх.
Тогда один их его людей, рыцарь Арнольд, который вырос в горах и часто лазал по скалам ради азарта, поднялся с места и сказал, что он сможет легко взобраться на черную скалу. Он снял с себя латы и все оружие, оставив при себе только кинжал на поясе. Друзья пожелали ему удачи, и Арнольд начал взбираться вдоль обрыва, нависающего над морем, так что высокие пенные брызги волн долетали до него.
Подъем оказался не очень трудным, и скоро рыцарь Арнольд добрался до ворот замка. Но никто не ответил ему на стук, кроме свистящего ветра, и никого не было видно на стенах и укреплениях. Не было слышно и какого-нибудь движения за стенами замка.
Постояв немного у ворот, рыцарь Арнольд решился все-таки войти. Но ни мужчины, ни женщины не было видно во дворе замка. Арнольду показалось, что этот замок давно брошен хозяевами и вымер. Пока рыцарь медлил во дворе, немного дрожа от холода и безлюдья, он услышал странный звук — но этот звук не был звуком человеческих шагов. Повернувшись, рыцарь увидел ползущего к нему по мостовой огромного отвратительного змея. Выше крепостной стены поднимал змей свою зубастую голову, а в его открытой пасти торчал ядовитый язык, и зеленая слюна капала с языка на камни.
Рыцарь Арнольд, не имея при себе ничего для защиты, кроме ножа, решил спасти свою жизнь. Он увернулся от змея, бросился за ворота и стал спускаться вниз со скалы к своему кораблю. На корабле рыцарь рассказал всем о том, что он увидел в замке, и как спасся от смерти, ядовитой и зубастой. Арнольд сказал, что никто из людей не в силах войти в замок.
Все очень огорчились, потому что запасы еды убывали с каждым днем. Люди оплакивали свою судьбу, а многие уже едва держались на ногах. Но скоро к скале прибило течением второе судно, и оно оказалось пиратским кораблем. Герцог Ивон приказал всем вооружиться и приготовиться к бою, и люди из Бордо захватили пиратский корабль и уложили пиратов мечами. Так Ивон и его спутники получили провизию, которая оставалась на пиратском корабле, и воспряли духом.
Но у них не было никакой возможности освободить свое судно из-под власти Адаманта, и неделя проходила за неделей у черной скалы. Один за другим люди стали болеть и умирать — кто от голода, кто от болезней, которые приходили с мертвых кораблей вокруг них, а некоторые погибали просто от безнадежности. Только герцог Ивон не поддавался отчаянию, только он один помнил еще о цели их путешествия и постоянно думал о Бордо и о тех людях, которые ждали его возвращения с подмогой. Герцог Ивон поклялся себе, что сделает все, что будет в человеческих силах, и сделает еще больше ради спасения своего родного города.
Наступило утро, когда герцог Ивон один-единственный остался в живых из всех в отряде, и один на корабле. Не было уже ни воды, ни хлеба, чтобы утолить голод и жажду. Ивон понял, что его смерть близка. Но он решил, что еще способен выбрать, какой именно смертью ему умирать. С долгими передышками, оттого, что тело его было истощено и ослаблено, Ивон надел на себя кольчугу, шлем и опоясался мечом. Затем он повернулся к скале и крикнул громким и звонким голосом:
— Чудовище или демон зла, знай, что я, Ивон из Бордо, иду на тебя сейчас и несу тебе смерть на конце меча!
После этого Ивон стал карабкаться вверх, продвигаясь вперед с большим трудом и очень медленно — слабость, истощение и тяжесть оружия и доспехов мешали ему. Но спустя долгое и долгое время он все-таки взобрался на вершину горы и увидел перед собой ворота замка. Солнце блеснуло на золотых буквах, которые были выгравированы на воротах. Ивон прищурился и прочел послание Адаманта ко всем пришельцам: «Всякий, кто желает войти сюда, пусть побережется, даже если он достойнейший из смертных рыцарей и тело его тверже стали, потому что это приключение станет для него последним. Но если отвага не оставляет тебя — входи!»