— В прежние славные дни герцог Севин из Бордо был нашим другом и верным соратником, и все мы любили его, как родного брата. Герцог был достоин этой любви и высокой чести, а теперь выросли двое его сыновей, похожих на него как лицом, так и душой. Как юный Ивон воздал честь моим послам, так и его отец когда-то умел оказать уважение тем, кому должно.
Пусть благородные и прекрасные юноши украсят наше собрание, и я клянусь, что как только они приедут сюда, Ивон будет провозглашен пэром Франции, будучи утвержденным во владении Бордо и Аквитанией. Жерар же будет считаться членом моей семьи, и я сам помогу ему добиться успеха во всем.
Пэры согласились со словами короля, но граф Амари увидел, что все его надежды на гибель сыновей Севина рухнули. Амари понял, что ему снова придется строить козни против братьев, и в темной его голове начал вырастать новый коварный план.
Амари покинул залу советов и отправился в покои принца Шарлота. Там он нашел королевского сына в веселой компании юных рыцарей и оруженосцев. Амари упал на колени перед принцем, спрятал лицо в складках его плаща и принялся душераздирающе стонать и вскрикивать, изображая плач.
Принц, очень удивленный странным поведением Амари, отослал от себя всех остальных и приказал графу объяснить причину криков и стонов. Радостно забилось подлое сердце Амари, и он заговорил:
— Знайте, принц Шарлот, что Ваш отец, обманутый коварными врагами, пригласил ко двору предателя Ивона из Бордо и его братца Жерара. Наш Государь уже дал обещание пожаловать Ивону Бордо и Аквитанию, которые по праву принадлежат Вам. А здесь, при дворе, этим негодяям будет совсем нетрудно интриговать против Вашего Высочества, так как Ивон и Жерар принадлежат к плохому роду и так ненавидят меня, что они будут изо всех сил стараться оскорбить и обидеть Вас, — потому что я Ваш друг, — и они постараются погубить меня любым образом. Предупреждаю Вас, принц: если эти двое проникнут в королевский дворец, неисчислимые бедствия придут вслед за ними, и никто, даже высочайший, не спасется от их мерзостей!
Принц Шарлот испугался и встревожился, услышав слова Амари, потому что в глубине души он прекрасно знал, как ненавидят его во Франции за дурные дела, и что среди пэров многие настроены враждебно по отношению к нему. Значит, если Ивон и Жерар явятся сюда, чтобы тайно вредить принцу, многие послушают их. Озлобленный и боязливый, принц Шарлот стал просить у Амари совета, как избавиться от двух братьев из Бордо. Тогда Амари посоветовал принцу Шарлоту вооружиться и оседлать коней, и покинуть тайно вместе с ним, с Амари, пределы города, чтобы разделаться с Ивоном и Жераром до того, как они доедут до королевского двора. Принц Шарлот нетерпеливо и взволнованно согласился с графом Амари.
Пасха прошла, и Жерар с Ивоном стали собираться в путешествие ко двору короля Карла Великого. Братья выбрали среди своих рыцарей несколько человек и заказали для них новую одежду и снаряжение — начиная со шлемов и заканчивая шпорами. Рыцари были одеты пышно и с большим изяществом, чтобы произвести хорошее впечатление при дворе короля. Но Ивон и Жерар не надели в дорогу шлемов и панцирей, а младший брат не взял с собой меча. Братья ожидали, что их путешествие под покровительством короля будет мирным и спокойным.
Тем не менее, Ивон взял с собой в дорогу меч, чудесно украшенный золотом и серебром. С этим мечом герцог Севин не расставался когда-то ни в мирное время, ни в битвах. Немало вражеской крови стекло с этого меча во времена походов герцога на восток. Там, за морями, лежала неведомая земля, где обитали Демоны Ночи (как называл их простой народ во Франции), и герцог Севин храбро сражался с ними во имя славы Франции и короля Карла Великого.
Но доспехов у Ивона не оказалось, и он надел поверх нарядного платья легкую тунику и плотный плащ.
Герцогиня Акли исполнилась жалости и грусти, зная, что ее сыновья скоро уедут из Бордо. Никогда прежде с самого их появления на свет, Ивон и Жерар не исчезали надолго из поля зрения герцогини, и сердце ее теперь сжималось от недобрых предчувствий. Но добрая герцогиня не высказала сыновьям своих опасений и держала в тайне свой страх — ей не хотелось омрачать прощания и бросать тень на их полное надежд и блестящее путешествие. Герцогиня лишь прятала под покрывалом свои горькие слезы, когда ее сыновья выезжали из родного Бордо.
Жерар медленно выехал за ворота и даже не пришпорил коня навстречу свежему утру, расцветающему за крепостными стенами. Конь его двигался вперед грустно и неохотно, принужденной иноходью, и Ивону пришлось вернуться назад, чтобы ехать рядом со своим братом. Ивон тут же высмеял брата и назвал его улиткой, но Жерар вдруг очень удивил Ивона, когда, задыхаясь, проговорил:
— Брат, я боюсь, что недоброе ждет нас обоих путешествие! Давай вернемся в Бордо, и как можно скорее!
Ивон в ответ только рассмеялся и сказал, что его брат — сосунок, вечно хнычущий на руках у маменьки. Но Жерар словно и не почувствовал обиды, но только, проехав несколько шагов, повернул коня и бросил долгий взгляд на башни и стены Бордо.
— Нас подстерегает опасность, — сказал он Ивону. — О, великое горе принесет нам это путешествие! Вчера ночью мне приснилось, что я скачу по этой самой дороге, и вдруг из зарослей прямо навстречу мне прыгает разъяренный леопард, злобно рыча и разевая пасть. Он сбросил меня на землю и вонзил в меня свои клыки — мне показалось, что душа моя покинула тело, и я умер. Но тут ты, мой брат, атаковал его. Мне мой сон кажется таким понятным, что я думаю — само Небо предупредило меня о том, чтобы мы не ехали этой дорогой…
Но Ивон вскинул голову:
— Гораздо больше твой сон похож на искушение, посланное Дьяволом, чтобы помешать нам исполнить долг перед Государем и заставить нас нарушить нашу клятву. Только посмотри, что за день — как хорошо вокруг! Перед нами наш путь, за нами скачут двадцать отважных рыцарей, а наши слуги усердны и предупредительны. Отбрось прочь, Жерар, глупые свои страхи — это просто привидения, недостойные внимания взрослого рыцаря!
Жерар больше не сказал ни слова. Но в сердце он затаил обиду на брата за то, что Ивон не послушался предупреждения. Жерар ехал и думал о том, что еще очень долгое время Ивон, такой бесстрашный, дерзкий и беспечный, не будет серьезно относиться к нему. Ивона все любили и ценили, а он, Жерар, все еще оставался подростком, которого никто не желал слушать.
В сумерках братья встретились на дороге с достойным Аббатом Клюни. Братья очень рады были увидеться с этим человеком — он приходился им родным дядюшкой, и к тому же им всем было по пути. Братья присоединились к Аббату и вместе заночевали в одной комнате, в монастыре, которому Аббат Клюни наносил визит.
Утром они позавтракали, оседлали коней и все вместе тронулись в путь. Поездка казалась им веселой прогулкой, беззаботной и приятной, но скоро весь отряд поднялся на вершину холма, и люди увидели, что дорога спускается вниз, в дремучую чащу леса.
Ивон вдруг пришпорил жеребца и стремглав спустился вниз с горы. Остальные удивились, но последовали за ним. Тогда Ивон указал своим друзьям на что-то, мелькающее в пятнах света под деревьями — казалось, что там передвигается человек в латах. Отряд в растерянности приостановился — никто не знал, что ждет их впереди, в тени лесных деревьев.
Поскольку все, кто сопровождал Аббата, были мирными людьми, — монахами или слугами, — все они отступили в сторону от дороги. Священник искренне обратился к Ивону:
— Прекрасный сир, я и все мои спутники — люди мирные и доброжелательные. Если какой-нибудь злодей устроил здесь засаду, то, конечно, он намеревается напасть на тебя — ведь вокруг тебя вооруженные люди, и за тебя мечи и пики. Поэтому, раз я не имею права принимать участия в бою, нам необходимо расстаться здесь и ехать дальше разными путями. Ведь, если я пролью чью-то кровь, даже защищая свою жизнь, я совершу великий грех. Но ты человек военный, воспитанный для сражений!
Пока Аббат говорил с Ивоном, из лесной чащи выехал Рыцарь, прячущий лицо под низким забралом своего шлема. Этот незнакомец так развернул коня, что теперь он загораживал дорогу всем, кто спустился с холма. Рыцарь замер в молчаливом ожидании.
Глядя на неожиданную преграду в виде безмолвного Рыцаря, лошадь которого также была скрыта под попоной, Ивон сказал своему брату:
— У нас нет причин бояться кого бы то ни было из людей — нет у нас ни врагов, ни обиженных друзей. Ты без меча и доспехов — каждому ясно, что ты путешествуешь мирно. Спустись-ка вниз холма и спроси, что надобно от нас этому рыцарю.
Жерар послушался своего брата. Подъехав к самому лесу, он остановил коня напротив молчаливого рыцаря и смело обратился к нему с такими словами:
— Добрый господин, что Вам угодно от нас? До нынешнего дня у нас не было врагов. Да будет Вам известно, что я — Жерар из Бордо, а там, поодаль — мой брат Ивон, герцог поименованного города. По королевскому приказу мы спешим ко двору Карла Великого. Пожалуйста, не задерживайте нас — иначе король по закону призовет Вас к ответу!
Неизвестным Рыцарем был принц Шарлот, королевский сын. Однако он даже и не подумал назвать Жерару свое настоящее имя. Вместо этого он грубо и гневно ответил мальчику:
— Наглый мальчишка! Знай, что я сын герцога Тьерри, давнего врага вашей семьи. Я здесь, чтобы покончить со всем твоим родом! Сейчас я убью тебя и того гордого петушка, который сидит на коне там, поодаль, — и называет себя герцогом Бордо. Земли в Бордо по полному праву принадлежат мне и только мне!
Жерар, в ужасе от страшных слов рыцаря, попытался спастись бегством. К несчастью, конь его споткнулся, и незнакомец настиг Жерара своей тяжелой пикой.
Глубоко в хрупкое тело мальчика вошла острая сталь, его выбило из седла, и тело Жерара упало в дорожную пыль. Кровь из раны ручьем хлынула на землю, и раненый потерял сознание. Он не услышал даже, как Шарлот громко завопил над ним:
— Так я разделываюсь с теми, кто служит моим врагам! Точно так же сдохнет сейчас и второй пес из Бордо!
Но этот крик услышал Ивон, и сердце его наполнилось гневом. Ивон подумал, что его брат уже мертв — беззащитный и безоружный, подло лишен жизни скрывающим свое лицо убийцей. Ярость на миг ударила в голову Ивону с такой страшной силой, что все закружилось у него перед глазами, и целый мир окрасился в красный цвет — в цвет крови, текущей рекой из простертого тела Жерара.
Ивон пришел в себя и снова увидел впереди своего любимого младшего брата, который лежал, точно мертвый, в широкой луже крови. Ярость снова закипела в нем, и юный рыцарь не замечал никого и ничего вокруг себя, кроме негодяя, посмевшего напасть на безоружного мальчика. Выхватив из ножен тот самый добрый меч, который так долго прослужил отцу Ивона герцогу Севину, Ивон стрелой пустил своего коня вниз и вперед, навстречу врагу.
Видя, что его противник так юн, беспомощен и потрясен — без шлема на голове, без доспехов, с одним только мечом в руке, — Шарлот обрадовался, предвкушая легкую победу. Он снова поднял свою пику и пришпорил коня, спеша в бой.
Но Ивон умел неплохо биться на мечах. Он заметил, что незнакомец целится в него пикой, и плотно обвернул руку плащом.
Этой рукой он отбил удар пики, сильно покачнувшись в седле. Затем копье Шарлота запуталось в тяжелых складках плаща и застряло там. Атака принца была отбита без особенного вреда для Ивона, хотя острие и проткнуло на боку одежду Ивона и сильно ушибло его. Пока Шарлот, метнув пику, старался высвободить из ножен свой меч, Ивон нанес ему опережающий удар. Этот удар был таким сильным и стремительным, что принц упал с коня, и жизнь оставила его прежде, чем его тело коснулось земли.
Ивон не позаботился о том, чтобы поднять забрало своего поверженного врага и внимательно осмотреть того, кого он убил. Оттуда, где лежал поверженный Жерар, послышался глубокий стон, и Ивон бросился к раненому брату. Он оторвал длинную полосу ткани от своей туники и туго обвязал рану Жерара, остановив кровь. Затем Ивон поднял так и не приходящего в себя брата, положил его на седло своей лошади и бережно повел лошадь в поводу. Ивон направился к холму, прочь от страшного места боя, и оставил на дороге безжизненное тело принца Шарлота.
Ивон подошел к рыцарям и слугам, сопровождавшим его в пути. Все настаивали на том, что нужно ехать вперед без остановки, опасаясь, как бы сообщники мертвого рыцаря не вышли из леса и не напали на путешественников. Весь отряд достал оружие и приготовился к отражению атаки.
Скоро они нагнали Аббата Клюни. Аббат предостерег их и велел им приготовиться к худшему, потому что он видел с вершины холма, как какой-то человек унес в лес тело незнакомца. Отряд быстро поскакал вперед, след в след за Ивоном.
Гнев Ивона еще не улегся, и сердце у него щемило от жалости, когда он смотрел на бледное лицо и неподвижное тело своего младшего брата. Не слушая предчувствия, которое шевельнулось у него в душе, Ивон сказал своим спутникам:
— Проклятие королю, если эта смерть задумана им. Если он втайне задумал погубить нас и положить конец роду герцога Севина — то король уже мертвец! Покуда я жив и могу стоять на ногах и держать в руках меч моего отца — я буду мстить до последнего вздоха этому злодею! Эти слова и все, что я думаю об этом, я выскажу перед самим королем. Нас заманили в западню и хотели погубить, и я не прощу этого вероломства и не оставлю его безнаказанным.
Аббат Клюни не смог умерить гнев Ивона никакими словами — этот гнев только разрастался от вида Жерара. Несчастный несколько раз простонал и негромко вскрикнул, мучаясь от боли, которую причиняла ему рана, и произнес слабым голосом имя Господа Христа.