Лоренцо подбросил вверх маслину и ударом крышки перебросил ее на сторону противника. Лео легко справился с подачей. Новая игра, покорившая Медичи, была случайной выдумкой изобретателя.
— Слыхал? — поинтересовался между подачами Леонардо Медичи. — У меня в замке поселились привидения? Голова — их работа. Мало того, всю икру сожрали, сволочи.
— А я слыхал, что привидения бестелесны, еда им не нужна.
— Бессовестны они, а не бестелесны. Как тараканы — пожирают все на своем пути.
Медичи в раздражении крутанул крышкой, и отбитая маслина пошла по замысловатой траектории. Отбить ее не удалось. В голове Леонардо сами собой появились интересные графики и слова «крученая подача», но сосредоточиться ему не дали.
— Есть у меня предположение, — продолжил Лоренцо, — что в призраки пошли те мои родственники, которых во время еды отравила матушка. После смерти они мстят поеданием запасов. Надо с этим разобраться.
Тиран снова подал крученую, но на сей раз Лео рассчитал все заранее и отбил маслину с такой силой, что из нее вылетела косточка.
— Но только без фанатизма, — попросил Медичи, выуживая из бочки свежую маслину, — предки как-никак. Мне с ними еще на том свете компанию водить. Как говорится, мементо мори.[7]
Мементо так мементо, — согласился Леонардо, — у нас это быстро. Только покажите, где у них гнездо.
Это к Изабелле, она их видела последней. Да, в общем-то, и первой. Больше их никто не встречал.
Леонардо нашел Изабеллу Медичи загорающей возле бассейна. Изабелла, как и все девушки того времени, не была одинока. Ее постоянная свита состояла из шикарного колье с бриллиантами, украшавшего хрупкую шею. Колье было таким тяжелым, что однажды, свалившись в бассейн, Изабелла чуть не утонула. При ходьбе колье прижимало первую леди Флоренции к земле. Так что в некотором роде Изабелла была необычайно близка к земле и народу. По крайней мере, более, чем иные правители. Комфортно с бриллиантовым колье можно было только лежать. Что она постоянно и делала.
Нежась в лучах послеобеденного солнца, Изабелла вся искрилась, как рождественская елка.
— Извините, синьора Изабелла, ваш муж сказал, что вы видели привидений, — сказал Леонардо.
При этом он испытывал неуемное желание прочитать стишок, крикнуть: «Снегурочка!» или выкинуть какую-нибудь другую новогоднюю глупость.
Изабелла сквозь пальцы посмотрела на несчастного, решившего потревожить ее в столь ответственный момент, выдержала гроссмейстерскую паузу и ответила:
— Знаете, мне сейчас показалось, что вы один из них.
— Может, и тогда вы ошиблись? — поддержал тон разговора Леонардо.
— Тогда это были люди с картин, которыми украшен наш замок, я их узнала. Они преследуют меня ночью, и только днем в палящих лучах солнца я нахожу долгожданное спокойствие. Правда, не всегда, — с укором ответила юная кокетка.
— Простите, что побеспокоил. Но ваш муж поручил мне избавить….
— Напрасно, тот маленький, с картины неизвестного сицилийского художника, очень даже мил, все время рассказывает смешные истории про пожар, — Изабелла выглядела недовольной. — Впрочем… воля мужа для меня закон.
— Воля вашего мужа, — буркнул Леонардо, — для всех закон.
Изабелла проигнорировала бестактность и продолжила:
— Кстати, у меня к вам тоже будет просьба.
Супруга вдруг заговорила теплее и даже начала строить глазки, сначала левый, затем правый.
— Вы не могли бы изобрести новую тушь для глаз, чтобы она делала взгляд более выразительным? — сказала она. — Я слышала, у Марии Бианки, невесты германского императора, глаза необычайно выразительны.
Изабелла затрепетала ресницами, и Леонардо был вынужден признать, что эта часть красотки значительно проигрывала ногам или, скажем, бюсту. Но тратить время на всякую ерунду не хотелось.
— Это оттого, — попытался объяснить Леонардо, — что в детстве Мария Бианка наткнулась на медведя-шатуна и страшно испугалась.
— Так что мне теперь — бродить по лесу в поисках того медведя? — спросила Изабелла. — Или придворный художник и изобретатель способен лишь привидений ловить?
Не дожидаясь ответа, Изабелла закрыла глаза и снова предалась государственной службе — принятию солнечных ванн.
Леонардо провел весь день в мастерской, разрабатывая прибор для выявления привидений. Сперва он изучил всю имеющуюся литературу и пришел к выводу, что лучшим прибором для обнаружения привидений является кот.
Будто почувствовав, что хозяин думает о нем, Бес куда-то пропал.
Отыскать его среди груды недописанных картин и недоизобретенных изобретений оказалось немыслимо. Это было равносильно наведению абсолютного порядка во всей мастерской.
Пришлось сделать прибор, похожий на кота. Для этого Леонардо смастерил железный каркас, полностью повторяющий контуры тела Бестолоччи. Обмотал в заячью шкуру, на лицевую часть установил специальные усики, чувствительные к колебаниям воздуха. Систему молоточков, наковален и колокольчик поместил в голову прибора.
Лео провел испытания и остался доволен. Прибор на любое движение воздуха реагировал быстро и звонко. Мышь не прошмыгнет незамеченной.
Замок Медичи погрузился в ночной сон, когда Леонардо вместе с новым прибором затаился напротив картины Нерона работы неизвестного сицилийского художника. Уж очень Леонардо хотелось изловить именно этого весельчака, который спалил Рим, а все никак не нахохочется.
Просидев больше часа в тишине, Леонардо решил немного побродить по замку. Прибор остался дежурить возле картины.
Да Винчи шел по коридорам, рассматривая многочисленные портреты. В душе Леонардо художник победил изобретателя, и он погрузился в созерцание гениальных и не очень полотен. Переходя от одной картины к другой, Леонардо не заметил, как оказался напротив дверей, ведущих в кладовку. Дверь была открыта, а вдали виднелись отблески свечи.
«Надо еще раз проверить ловчий прибор. Мышей не ловит», — подумал Леонардо и осторожно вошел внутрь.
Посреди комнаты в одной ночной сорочке сидела Изабелла и огромной деревянной ложкой черпала икру из бочки. Такого кощунства Лео не доводилось видеть никогда.
— Вкусно? — спросил Леонардо.
Не ожидавшая гостей Изабелла выронила ложку. Несколько секунд госпожа Медичи была в растерянности, но затем взяла себя в руки. Вернее, в одну руку она взяла себя, во вторую — ложку и с достоинством повернулась.
— Да, вы правы, — сказала Изабелла, — никаких привидений не существует. Это моя выдумка. К сожалению, я ненавижу есть икру маленькими ложечками, да еще с хлебом, как требует маменька. Что мне после этого — и не жить?
Леонардо проводил глазами очередную ложечку (не маленькую и совсем без хлеба), сглотнул и посоветовал:
— Признайтесь мужу, он все поймет.