— Скажи, умник ты гениальный, зачем мне здесь привезенные Колумбом индийские шелка по демпинговым ценам?! Разорить меня хочешь?
Медичи встал и подошел вплотную.
— Или, может, это измена экономическим интересам республики Флоренция? — сказал он вкрадчиво.
Да Винчи вздрогнул. Республика Флоренция славилась самым справедливым и спорым судом.
— Да нет… я не подумал… я не хотел.
— Верю тебе, мальчик мой, — диктатор неожиданно смягчился, — верю, что не по недоброму умыслу, но по неопытности позволил ты втянуть себя в столь опасную политическую авантюру.
Медичи прошелся по комнате.
— Только политическая незрелость объясняет твое поведение. В общем, у тебя есть возможность исправить ситуацию.
— Какая?
— Мяу? — спросил кот из-под кровати. Он уже давно понял, что дело пахнет греческим огнем, и предпочел воспользоваться укрытием.
— Укажи Колумбу неправильный путь, — Медичи был тверд, но непреклонен.
— То есть как? А куда же он приплывет? — опешил Леонардо.
— Да куда угодно! В Гренландию! В Австралию! В Атлантиду, наконец, — туда ему и дорога! Мой Лео, мой великий и глупый Лео, неужели ты хочешь погибели родной Флоренции? — диктатор говорил вдохновенно, словно на открытии нового пешеходного маршрута «По местам боевой и другой славы Лоренцо Медичи».
Погибели Флоренции Лео, конечно, не хотел, о чем тут же сообщил:
— Ээ…
— Ну вот и замечательно, красноречивый ты мой, — Медичи окончательно успокоился. — Так что давай, ора эт лабора.[2]
Да Винчи почувствовал, что его опять обидели, и спросил:
— А как же великие географические открытия? Как же движение вперед прогресса?
— Против движения прогресса вперед я ничего не имею, — строго, но справедливо возразил всенародно избранный, — однако пусть твой прогресс движется в противоположную от Индии сторону. Лады?
— Лады, — понуро согласился Лео.
— Ну вот и славно!
Медичи хлопнул Лео по плечу, подошел к двери, на пороге неожиданно обернулся.
— Жалобы-пожелания есть?
— Нет… то есть есть… — Лео путано рассказал повелителю о вчерашней встрече с людьми Моны Лизы.
— Ну положим, кто она, знать тебе не положено, — заметил Медичи. — Трогать тебя не будут, можешь не беспокоиться. Если на следующих выборах победит справедливость в моем лице. Но картину Лизке нарисовать все-таки придется. Дикси.[3]
И Лоренцо царственно удалился.
«Сегодня же куплю латино-итальянский разговорник», — подумал да Винчи.
Черная тень на сей раз подслушивала под окном. То есть над окном подвальчика великого изобретателя.
После ухода «набравшего 75 %» озадаченный Лео начал готовить холст под картину загадочной Лизы, но другой характерный стук заставил его прерваться.
Если стук самого демократичного диктатора Европы звучал по-хозяйски уверенно, то стук нового гостя звучал по-хозяйски расчетливо. Лео без труда распознал в нем своего частого гостя, миланского правителя, а по совместительству известного в высших сферах олигарха и мецената Людовико Сфорца.
Сфорца давно славился привычкой скупать все, что шевелится, везде, где что-то пошевелилось. А Лео давно был для него лакомым куском, но пока устойчиво противостоял все более соблазнительным предложениям от Сфорца переехать в Милан.
Честно говоря, немалую роль в этом сыграл отказ Джинни переехать вместе с ним. «Ты что, — сказала она. — Это же нужно искать какого-нибудь миланского богатея, выходить за него замуж, а у меня еще пол-Флоренции не охвачено!»
На вторую половину у Джиневры должно было уйти года три. Поэтому Леонардо подошел к двери с твердым намерением вежливо отказать гостю.
— Семен Семеныч! — как обычно, Сфорца был весел, румян и упитан. — Какие люди!
Лео терпеливо прошел процедуру троекратного целования, а также похлопывания по спине, после чего пропустил гостя в дом.
— Как здоровье? Как отец? Как Джинни? — бодро расспрашивал меценат, показывая своими вопросами немалую степень осведомленности о личной жизни великого мастера.
После того как вежливые вопросы кончились, Сфорца посерьезнел.
— А ведь я к тебе по делу, самородок. Ты знаешь, я — человек серьезный и всегда думаю на два шага вперед.
И гость сделал два строевых шага вперед. Лео согласно кивнул. Лео знал.
— Скажу сразу, — продолжил Сфорца, — что я в курсе этой дурацкой испано-португальской кампании по поиску альтернативных путей в Индию.
— Почему «дурацкой»? — осторожно поинтересовался Лео.
Кот, кстати, так же осторожно выбрался из-под кровати.
— Ну как почему! — Сфорца азартно достал из-за пазухи карту и разложил на столе. — Медичи был у тебя? Ладно, не ври, знаю, что был. Во все времена есть люди, которые хотят перемен, и люди, которые перемен боятся как черта. Медичи из последних, и это понятно, у него налаженный бизнес. Зачем ему перемены?..
Да Винчи и его кот внимательно следили: первый — за мыслью, второй — за тенью от шпаги Сфорца.