Мы с Джейн вздохнули и вернулись к работе.
Джейн сделала несколько звонков и договорилась, что Эрик переночует у своего приятеля Питера. Объяснить ситуацию моей жене оказалось потруднее.
— Ты хочешь задержаться на работе, — произнесла жена очень странным голосом. — С секретаршей.
— Мне больно слышать, что ты можешь предположить подобную чушь, — ответил я. — Кроме того, Нэнси тоже остается.
— Ты хочешь задержаться на работе, — повторила моя жена таким же странным голосом, но уже на октаву выше, — с обеими секретаршами.
— Кто-то забирается к нам в офис по ночам, — раздраженно объяснил я. — Нэнси думает, что это Элвис, поэтому хочет остаться и посмотреть. Кстати, на днях нам нужно серьезно поговорить о Нэнси.
— Не уходи от темы. У тебя интрижка с моей племянницей, или с секретаршей, или с обеими одновременно?
— Почему бы тебе не прийти сюда и не поскучать с нами в ночной засаде? — вздохнул я. — Сможешь убедиться, что у меня нет никакой интрижки ни с секретаршей, у которой, между прочим, семилетний сын, ни… — здесь я понизил голос, чтобы произнести последние четыре слова, — …с твоей безмозглой племянницей.
Адель пришла ровно в 6.30, к закрытию офиса. Я пригласил всех в китайский ресторанчик. Перекусив, мы быстро вернулись, поскольку не знали, во сколько он заявится. На этот раз я оставил пару подошв на стойке в первом кабинете, чтобы у нашего полуночного гостя (или гостей) не терялась бдительность. И еще потому, что в первом кабинете подсобка для хранения материалов была достаточно большой и могла вместить четверых.
Мы заняли позицию, периодически поглядывая между планками жалюзи, нет ли его еще. Если честно, мы с Джейн поглядывали редко. Нэнси же, как приклеенная, не отрывала глаз от щелки.
Адель пожаловалась на скуку.
— Я говорил тебе, останься дома, — упрекнул я жену.
— Я думала, у тебя роман. Ты себя очень подозрительно вел. Что мне оставалось делать?
— Роман? — переспросила Джейн с такой интонацией, что даже при выключенном свете мне стало ясно — она ухмыляется.
Адель тоже это поняла, и я почувствовал, что теперь она еще больше успокоилась. А по поводу Нэнси она уже не волновалось: ей достаточно было посидеть с племянницей за одним столом в ресторане.
— Тихо! — шикнула на нас Нэнси. — Он может появиться в любую минуту.
Мы с Адель и Джейн вздохнули. Нэнси действительно рассчитывала увидеть короля рок-н-ролла.
А я не знал, что ожидал увидеть. Но думаю, чего-то ожидал. Или, скорее, кого-то. В противном случае я не сидел бы с затекшими ногами ночью на корточках в кладовке вместе с секретаршей, женой и ее бестолковой племянницей, помешанной на Элвисе.
Адель уселась на пол рядом и прислонилась к моему плечу. Вскоре она уже похрапывала. Я бы тоже с удовольствием вздремнул, но боялся все пропустить (если, конечно, чему-нибудь вообще суждено было случиться), а мне очень не хотелось испытывать подобное неудобство и беспокойство еще раз.
Кажется, прошла целая вечность. Вдруг я услышал, как Нэнси начала тихо подвизгивать. Так она старалась удержаться от восторженных криков. Я гордился ею: по крайней мере, она пыталась.
Снаружи что-то брякнуло и скрежетнуло. Кто-то стукнул дверью и выругался. А потом в комнате зажегся свет.
Мы дружно прильнули к щелкам жалюзи.
Это и в самом деле был король рок-н-ролла. Он ни капли не изменился и выглядел так же молодо, как на своих последних фотографиях. А ведь прошел не один десяток лет!
Правда, одна вещь все-таки изменилась, или, по крайней мере, раньше я этого не замечал.
— Посмотрите-ка, — прошептал я, — у него подошвы протерты до дыр.
— Ой, бедняжка! — громко сказала Нэнси и выскочила из нашего укрытия.
Может, Элвис и удивился ее появлению, но виду не показал.
— Ты должна мне помочь, мама, — произнес он, растягивая слова. — Я попал в западню и не могу выбраться. La belle dame sans merci, я видел, я пропал.
Нэнси, конечно же, готова была на все ради своего кумира.
— Прекрасная дура тоже пропала, — вздохнула Джейн, устремляясь из укрытия спасать Нэнси.
И опять меня обрадовало, что она спешит на помощь безмозглой племяннице моей жены, хотя и не переваривает эту девицу.
И Джейн затронула некие глубинные вещи, подумал я, вспомнив стихотворение Китса, которое мы обсуждали в медицинском институте, изучая символы в английском языке. Удивительно, как Элвис похож на королеву фей, что околдовывает ничего не подозревающих смертных, лишая их чувств, заставляя забыть обо всем на свете.
Но я не хотел остаться сторонним наблюдателем событий, поэтому отложил свои размышления на потом и тоже покинул убежище.
— Что за проблемы? — спросил я.
— Мои ноги, — пожаловался король.
— Понимаю, понимаю, — начал я мягким, успокаивающим тоном. — Почему бы вам не сесть вот сюда, я посмотрю.
Забравшись на стол с мягким покрытием, Элвис забарабанил каблуками по выдвижным ящикам.
— Я не могу прекратить танцевать, — продолжал Элвис. — Это все королева! Она заставляет меня танцевать. Но я не такой выносливый, как эти эльфы.
И вдруг до нас с Джейн одновременно дошло, о чем он говорил раньше. Прекрасная дама, королева фей, держала в плену Элвиса, а не наоборот, как я понял из слов Джейн. Наконец-то разгадана тайна исчезновения Элвиса! Неудивительно, что он совсем не изменился и выглядит так молодо! Я помню стихотворение. Там говорится, что время в наших мирах течет с разной скоростью. Семь лет в реальном мире равняются всего лишь одному дню в волшебном королевстве.
— В «Инквайере» никогда в это не поверят, — тихонько заметила Джейн. — Может, Спилберг.
— Уже семь лет я у нее в рабстве, — сообщил король, когда я встал перед ним на колени и развязал шнурки его изношенных голубых замшевых ботинок.
— Бедняжка! — воскликнула Нэнси.
Адель взяла племянницу за руку, во-первых, чтобы успокоить ее и не дать совершить какую-нибудь глупость, а во-вторых, чтобы успеть ее подхватить, если вдруг она снова вздумает упасть в обморок.
Я стянул с Элвиса носки. От его ног исходил типичный запах грибка.