С. БУНТМАН: Со своими документами и архивами… М. ГАРЕЕВ: Зачем историк должен выпрашивать у них — дайте такие-то документы. Пусть хоть для себя через 65 лет разберутся и представят картину, почему все так происходило.
С. БУНТМАН: Картина дипломатическая, разведывательная, государственная.
М. ГАРЕЕВ: Конечно. Я думаю, что наиболее изученными у нас остаются операции 1944–1945 гг.
«Вот оно!» — подумал я.
Картина ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ, РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ, ГОСУДАРСТВЕННАЯ!
Ну конечно! А как же иначе?
Именно!
Например, на моем форуме в Интернете в эти же дни возникла тема про малоизвестную битву в 1941 г. под названием «Кто слышал о танковом сражении под Сенно?». Написал «Борис»:
— Я впервые услышал где-то в 1957 году, когда отец мой покойный, земля ему пухом, привел домой друга, еще с войны, обгоревшего танкиста; они выпивали за что-то — я не помню, но помню, что несколько раз поминали ребят, погибших под Сенно…
Я почему запомнил: я посмеялся (да простят меня они — павшие…), мол, погибли под сеном, но получил подзатыльник и вылетел во двор — за дело…
А тут довелось прочитать в Интернете вот эту статью:
«Сергей Буткевич. Танки горели, как свечки».
В сражении под Сенно участвовало вдвое больше танков, чем под Прохоровкой.
6 июля 1941 г. войска 20-й армии, которой командовал тогда генерал-лейтенант П.А.Курочкин, предприняли контрудар из района Орши по войскам 3-й танковой группы немцев. В контрударе участвовали 7-й и 5-й танковые корпуса, которые имели около 1 тысячи танков. Примерно столько же машин имела и 3-я танковая группа противника…»
Так вот, разбор хода битвы — это одна тема. Но есть и другая, которой мало касаются историки. Реальная атака 7-го и 5-го танковых корпусов — это «верхушка айсберга». Чтобы танки двух корпусов могли пойти в атаку, их предварительно надо было сформировать, вооружить, снарядить боеприпасами и прочим довольствием. А чтобы выдать им танки, их должна была изготовить промышленность. И это все время, и немалое. А еще раньше должна была возникнуть какая-то теория под идею создать подобные боевые соединения. Кроме того, чтобы 7-й и 5-й танковые корпуса могли пойти в настоящую атаку в настоящей войне, должен появиться реальный противник. Но любая война возникает, если не договорятся дипломаты/политики. И все эти «мероприятия» за день-два тоже не происходят. Требуется длительный срок. И потом, а куда смотрит разведка? Если видна угроза нападения, то разведке просто обязаны были поставить задачу отслеживать действия возможного противника и искать дату и направления его будущих ударов. А если такую задачу не поставили, то это означает, что ощущения угрозы не было. Но какие-то задачи разведка должна была отрабатывать? Какие? Вот и получается, что действительно «корни» надо искать в дипломатии, в разведке и в государственном управлении. А не только в ресурсе правого шатуна или в длине пушки в калибрах. Они тоже важны, но не главные.
А коль сам президент Академии военных наук заявляет, что «картинка» до сих пор не исследована, то остается два варианта: или дожидаться, пока исследуют, или, не дожидаясь, попытаться выяснить ситуацию как-то иначе. Ибо ждать придется долго. Вряд ли все эти «незаинтересованные организации» быстро о чем-то между собой договорятся. Хотя попутно может и вопрос возникнуть: а чем же занимаются штатные военные историки в рабочее время за зарплату? Или им кто-то «сверху» спускает какие-то другие задачи?
Но не будем настаивать. Не могут, значит, не могут. Мешает им что-то. Очень непреодолимое. Тратить время на выяснение отношений — это тема длинных телесериалов. А коль сам президент Академии военных наук не видит возможности решения этой проблемы только историками (в том числе своими подчиненными), то никто не запрещает заняться этим делом любому заинтересованному. Тем же очень нетерпеливым любителям. Вот с благословения Махмута Ахметовича можно и попытаться.
Но на что же обратить более пристальное внимание в этот раз? Может, на «главное»? Как там ехидничают борцы с фальсификацией, обращаясь к обсуждению книг Виктора Суворова? «Так в главном же он прав!» Остается определиться, что же оно из себя представляет.
Главный вопрос: как же так получилось, что враг смог не только напасть неожиданно, но и пройти тысячи километров? И почему перед «обратным броском» потребовалось понести столько потерь? Если спустя год боев и страшных лишений наконец-то нашлись силы, которые смогли остановить врага, а потом и повернуть его вспять, то куда они подевались в самом начале?
И что означает само понятие «силы»? Вот некоторые предлагают аллегории. Одну сторону сравнивают с пионером — юным любителем, которому до профи — аса еще расти и расти. А другой стороне отводят роль готового боксера — Тайсона. Который, дескать, уже давно набрал мастерский класс. Корректно ли сравнение?
Вряд ли. Но на ровном месте такая аллегория возникнуть не может. Что-то ее должно «питать». Например, давно кочующее по разным изданиям объяснение, что в июне 1941 г. связи не было. В первую очередь радиостанциями. Действительно, в мотомеханизированной войне при большой динамике мотать телефонные кабели как бы не всегда удобно. Рации в этом плане более полезны. Но, говорят, в июне 1941 г. раций в армии было мало. А если и были, то еще вопрос, как ими пользовались. Тем более что рациям нужны батареи или аккумуляторы. Это сейчас их можно купить почти в каждом подземном переходе. А тогда? И особенно в поле-лесу? Сядут аккумуляторы — и рация превращается в бесполезный тяжелый груз.
Но так ли это?
Знакомство с перечнем выпускавшихся до июня 1941 г. средств связи и военных учебников по подготовке солдат — связистов показывает, что технически связь была. Вплоть до боевых почтовых голубей. Кстати, в национальном музее Великой Отечественной войны города Киева выставлен приказ немецких властей времен оккупации уничтожить всех голубей в городе и прекратить их содержать (кто содержал на чердаках). Есть там еще один экспонат — портативная переносная динамо-мини-электростанция с ручкой. Крутишь — и получай ток для рации. Или для приемника «Телефункен». А чтобы не было перерывов в подаче тока, на такую станцию можно выделить двоих бойцов (или даже бригаду). Пока один крутит, другие отдыхают. И никакие зарядные станции типа ПЗС-З-У на базе ГАЗ-ААА не нужны (см. «Руководство по походным зарядным станциям (ПЗС)», Воениздат, 1940). Выставлена такая «ручная» станция в зале про быт партизан. Значит, у партизан в лесу источники тока были, а у профи-армии с ее зарядными станциями — нет? Странно как-то.
Однако некоторые историки предлагают как бы «забыть» и про станции ПЗС-З-У, и про передвижные обувные мастерские, и про массу другого всего прочего, что перечислено, например в длинных таблицах февральских 1941 г. предложений Генштаба по мобилизации армии. Вот только тогда при этих условиях и можно говорить, что армия не была профессиональной и ее вполне можно сравнить с пионером—начинающим любителем. И предлагать другие варианты объяснений аналогичного типа. В прошлом они выглядели вполне как бы логичными: «не успели…», «вовремя не развернулись по боевому штату…», «не закончили реорганизацию…», «враг напал неожиданно…», «и хотя угрозу вражеского нападения видели и вовсю готовились, но в полной мере подготовиться не смогли…».
Действительно, если не успели подготовиться, то ни о какой хорошей обороне речь идти не могла. Вроде бы логично. Вот только где-то в душе оставался «червяк» даже не сомнения, а большого сожаления о том большом количестве потерь в людях, технике и времени. Неужели нельзя было их резко уменьшить? Что же помешало? И «червяк сомнения» оставался.
И вот в конце 80-х нашелся один писатель, который к этим вопросам добавил уточнения: «не успели…» [а кто-то помешал?]. «Вовремя не развернули по боевому штату…» [на угрожаемой территории никто не воспрещает более полно развернуть войска заранее]. «Не закончили реорганизацию…» [извините, армия обязана быть готовой к обороне от нападения в любое время — хоть с реорганизацией, хоть без]. «Враг напал неожиданно…» [а разведка за что зарплату получала?] «И хотя угрозу вражеского нападения видели и вовсю готовились, но в полной мере подготовиться не смогли…» [если видели угрозу, то почему враг напал неожиданно?]. И так далее.
А действительно, так ли уж полно объясняют случившееся те объяснения? Может ли случиться одно, а объяснения даются про нечто другое?
Могу предложить вариант.
Допустим, жил-был себе в одной стране, в одном городе один Большой Дом. И пришла в него угрожающая весть, что в скором времени возможно наводнение. И стали его жильцы срочно к наводнению готовиться. И много чего сделали.
В частности:
Купили большой тримаран, многослойный корпус которого отлит из эпоксидной смолы. (Тримаран лучше обычной лодки, так как обычная лодка может перевернуться, если встать на ее борт или через него затаскивать груз.)
Заказали помпы по откачке воды. Много помп. И разместили их в одной большой комнате.
Купили очень большую канистру бензина для мотопомп, мотора тримарана и для других нужд. А также очень большую канистру керосина для керосинок. И поставили их в другой большой комнате.
И пригнали рать экскаваторов и бульдозеров прокопать обводной ров для отвода воды. И насыпать разные насыпи.
Да заготовили лопат, которые поскладировали в той же комнате, что и мотопомпы.
Да понасыпали насыпей, понакопали каких-то рвов. И замуровали дыры в фундаменте.
Короче, успели провести определенную подготовку, но не всю. Не везде через ров восстановили дорогу, не довели до ума насыпи, не подучили персонал работе с помпами и лопатами. Не назначили часовых (в очередь) бдить начало наводнения. Думали, что время еще есть.
Но вдруг внутри Дома однажды под утро случился пожар. Огонь сразу затушить не смогли. Кто проснулся, сразу не понял, что происходит. А огонь добрался до комнаты с канистрами бензина и керосина. Ну и все это ка-а-а-а-к полыхнет!
Народ начал выскакивал из Дома, в чем был. Тушить дальше организованно не получилось. Кто смог дотянуться до огнетушителей, тот пустил их в дело. Но часть из них оказалась просроченной, часть заперта в чуланах, остальных оказалось оч-ч-ч-ень ма-а-а-ло.
И лопат СНАРУЖИ тоже оказалось мало (так как все это было размещено внутри, которое полыхало «гори-гори — ясно»).
И помпы пропали внутри, так как быстро вытащить их все не смогли. Пришлось кидать землю на огонь чем попало, детскими лопатками, руками, а кто-то догадался еще и распилить-разломать Тримаран на куски. И приделать к тем кускам палки. Вот ими и кидали землю. И экскаваторы пригодились — их стрелы с ковшами на гидроприводах использовали как подъемники. И бульдозеры в дело пошли — к ним сзади на крюк цепляли бадьи, на которых к огню подтаскивали канистры с водой от соседней речки. И долго пытались дозвониться до пожарников. Местный телефон не работал — экскаватором повредили кабель. Мобилок тогда не было. Пришлось посылать гонца сначала пешком, а потом общественным транспортом.
Но он задачу выполнил. Донес весточку до пожарных. И вот через много часов к Дому подъехали пожарные машины. Но сначала к самому огню они подойти не смогли, так как рвы и насыпи помешали (на которых не успели мосты перекинуть). Пришлось время тратить на наводку понтонов.
И вот в конце концов понтоны навели, пожарники доехали, огонь потушили. И вышел вперед Главный Пожарник и задал вопрос: а почему так произошло? Разве к пожару этот Дом не готовился?
И вышел к нему Главный из жильцов и стал объяснять, что они только к пожару и готовились…