— Представляю отца в его лондонской конторе.
— А чем занимается ваш отец?
— Собственное дело. Торговая компания «Бэйли Йорк».
— Чем вы торгуете? — поинтересовался Лодж.
— Медь, свинец, скот. Чем попало и всем на свете. Вообще-то мы транспортная фирма.
Он записал все это быстрым, четким почерком.
— Ну, а теперь, — сказал он, положив перо, — выкладывайте, в чем дело.
— В чем дело, я не знаю, а произошло вот что… — Я рассказал ему все, что знал. Он слушал не перебивая, потом спросил:
— Что же вас заставило думать, что это не обычное падение?
— Адмирал — самый надежный прыгун на свете. У него ноги гибкие, как кошачьи лапы. Он не делает ошибок в прыжке.
Но по его вежливо-удивленному выражению лица я понял, что он очень мало знает, если вообще знает что-нибудь, о скачках с препятствиями и, наверно, думает, что упасть может любая лошадь.
Я попытался еще раз убедить его.
— Адмирал блестяще берет препятствия. Он ни за что не упал бы вот так, этот забор — безделка для него, он сам рассчитывал темп, его никто не подгонял. Он отлично поднялся в воздух, я сам видел. Его падение было неестественным. Для меня оно выглядело так, словно что-то было подстроено, чтобы свалить его. Я подумал, что это, может быть, проволока. И я вернулся, чтобы найти ее, и нашел. Вот и все.
— Гм. А эта лошадь должна была выиграть скачку?
— Безусловно.
— А кто выиграл на самом деле?
— Я.
Лодж помолчал, покусывая кончик своей авторучки.
— Как принимают на работу служителей на скачках? Есть определенный порядок? — спросил он.
— Точно не знаю. Это народ случайный, их, кажется, берут на один раз, — сказал я.
— А для чего бы такой человек стал вредить майору Дэвидсону? — спросил он с наивным видом. Я пристально посмотрел на него.
— Что же, вы думаете, я все это сочинил? — спросил я.
— Да нет. — Он вздохнул. — Этого я, поверьте, не думаю. Вероятно, следовало бы поставить вопрос так: трудно было бы кому-то, кто хотел повредить майору Дэвидсону, получить работу служителя на скачках?
— Легче легкого, — сказал я.
— Мы должны будем это выяснить. — Он задумался. — Это очень удобный способ убить человека.
— Тот, кто это устроил, не собирался убивать его, — сказал я решительно.
— Почему нет?
— Потому что меньше всего было шансов на то, что майор Дэвидсон разобьется насмерть. Я бы сказал, что это было задумано для того, чтобы он не смог выиграть скачку.
— При таком падении — и мало шансов разбиться? А мне казалось, это очень опасно, — сказал Лодж.
Я ответил:
— Те, кто это подстроил, хотели выбить его из седла, так мне кажется. Обычно, когда ваша лошадь скачет быстро и сильно задевает барьер, когда вы этого не ждете, вас катапультирует из седла. Вы летите по воздуху и приземляетесь далеко впереди от того места, куда падает лошадь. Это может кончиться для вас серьезной травмой, да, но редко ведет к смерти. И потом, Билл Давидсон не полетел вперед. Может быть, он застрял в стремени носком сапога, хотя и это маловероятно. Может быть, он зацепился за проволоку и она задержала его. Он упал отвесно вниз, и его лошадь грохнулась прямо на него. Но даже тогда это просто случай, что лука седла угодила ему прямо в живот. Такое нарочно не придумаешь.
— Понимаю. Вы, кажется, немало поразмышляли на этот счет.
— Да. — По ассоциации Мне пришли на память узоры на портьерах и на коричневом линолеуме в комнате для ожидания.
— А вы не думали, кому это могло быть выгодно повредить майору Дэвидсону? — спросил Лодж.
— Нет, — сказал я, — его все любили.
Лодж встал и потянулся.
— Пойдемте посмотрим на вашу проволоку, — сказал он. Он высунул голову в приемную. — Райт, поищите Гокинса и скажите, что мне нужна машина, если она на месте.
Машина была на месте. Гокинс (так я подумал) сидел за рулем, я сел на заднее сиденье рядом с Лоджем. Мы поехали. Главные ворота ипподрома были все еще заперты, но, как я убедился, нашлись и другие способы проникнуть за ограду. Полицейский ключ открыл неприметные ворота в деревянном заборе.
— Это на случай пожара, — сказал Лодж, перехватив мой удивленный взгляд.
В конторе ипподрома было пусто, администратора не было. Гокинс поехал через круг поперек ипподрома к самому дальнему препятствию. Нас здорово трясло на неровной почве. Гокинс подкатил вплотную к откосу барьера у бровки, и мы с Лоджем вылезли из машины.
Я пошел вдоль барьера к наружному откосу.
— Проволока там, — сказал я. Но я ошибся.
Был столб, был откос, была высокая трава, был барьер из березовых кольев. Но не было мотка проволоки.
— Вы уверены, что это то самое препятствие? — спросил Лодж.