Он вытащил из кармана деньги и швырнул их на камень, на котором держал ногу.
— Пять тысяч. Часть суммы на покупку мотоцикла. Точнее, три четверти.
Считая вопрос исчерпанным, он обернулся к сидевшему ближе остальных Котовичу.
— Януш?
Котович со скучающим видом полез в карман, извлек толстую пачку денег и быстро отсчитал пять бумажек.
— Пять бумаг. Дело чистое. Так называемые карманные деньги, честно заработанные на валюте. Впрочем, сами знаете.
— Порядок, — сказал Шреттер и обернулся к следующему. Следующий был Фелек Шиманский.
— Ты?
Тот молча положил на камень деньги.
— Откуда?
— О господи, вот зануда! Загнал часы, довольно с тебя?
Шреттер с минуту молчал.
— Порядок, — наконец сказал он. — Следующий! Алик, ты?
Алик, чувствуя, что покраснел до корней волос, неловко вынул деньги и, нагнувшись, положил в общую кучу.
— Откуда? — подчеркнуто сухо спросил Шреттер, потому что Косецкий был его лучшим другом.
Алик окончательно растерялся.
— У меня было немного…
— Сколько?
— Полторы.
— А остальные?
Алик молчал.
— Где достал остальные?
Делать нечего, пришлось сознаться.
— Украл.
Шиманский и Котович заметно оживились, Фелек даже свистнул. У Алика словно гора с плеч свалилась.
— У кого? — продолжал допрашивать Шреттер.
— У матери, — уже совершенно спокойно ответил Алик.
Сошло, и совсем не страшно. Он чувствовал, что его никто не осуждает. Даже наоборот.
— Порядок! — сказал Юрек Шреттер. — Марцин?
Марцин сидел в стороне, задумавшись и зажав ладони между колен. При звуке своего имени он спокойно поднял на Шреттера задумчивые глаза. Лицо Юрека омрачилось.
— Твои деньги где?
— У меня нет денег, — тихо ответил Марцин.
Януш Котович сделал такое движение, словно хотел встать и сказать что-то, но Фелек удержал его.
— Не лезь, не твое дело.
Все знали, что Марцин нуждается, он зарабатывал на жизнь уроками и содержал мать и младшую сестру. Но Шреттер не считал вопрос исчерпанным.
— Приказ, кажется, был сформулирован ясно. А ты его не выполнил.
Марцин молчал.
— Почему?
У Марцина задрожали губы.
— Сам знаешь почему. Будь у меня пять тысяч, я купил бы сестре туфли…
Януш Котович не выдержал и вскочил.
— Это нас не касается! Нам нет дела до твоей сестры.
Марцин обернулся к нему.
— А мне есть. Впрочем, не волнуйся, — прибавил он с горечью, — я не купил сестре туфель. У меня нет пяти тысяч.