Последние упоминания о ЗИС-30 относятся к ранней весне 1942 г. Группа Муравьева оснастила находившуюся на заводе первую опытную машину ЗИС-30 76-мм пушкой ЗИС-3 (это орудие было поставлено на серийное производство в конце декабря 1941 г. взамен 57-мм-пушки ЗИС-2). Однако результаты испытаний были признаны неудачными, и дальше заводского опробования этого образца дело не пошло. В марте был изготовлен деревянный макет аналогичной САУ на шасси танка Т-60, но даже невооруженным глазом было видно, что САУ получается со слишком высокой линией огня; больший динамический ход подвески обуславливал большее раскачивание на ходу. Поэтому опытный образец машины не изготавливали.
Самоходки ЗИС-30 начали поступать в войска в конце сентября 1941 г. Поскольку штатов самоходных частей не было, все они шли на укомплектование батарей ПТО в танковые бригады Западного и Юго-Западного фронтов. Всего ими было укомплектовано около 20 танковых бригад. В документах того времени довольно сложно отличить машину ЗИС-30 от буксируемой 57-мм пушки ЗИС-2. Дело в том, что заводской индекс ЗИС-30 не был известен в войсках, и поэтому в военных сводках все орудия ЗИС-2 и САУ ЗИС-30 проходили как «57-мм пушки ПТО». Лишь в отдельных документах есть упоминания о «самоходных 57-мм пушках ПТО» или «57-мм пушках на тракторном лафете».
Они имели массу недостатков. Прыгали при стрельбе, сбивая наводку, обладали недостаточной проходимостью, плохим балансом. Но в первых же боях ЗИС-30 показали себя очень хорошо. Так, уже 1 октября на пленуме артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления (ГАУ) под председательством Э.А. Сателя было доложено «об успешном боевом применении машин ЗИС-30». Однако при более длительной эксплуатации техническое несовершенство машин давало о себе знать. Так, к 15 апреля 1942 г. в арткоме ГАУ накопилось большое число нелестных отзывов из войсковых частей на 57-мм противотанковые пушки, ЗИС-2 и ЗИС-30. В отношении последней, в частности, было сказано следующее: «Машина неустойчива, ходовая часть перегружена, особенно задние тележки, мал запас хода и возимый боекомплект, велики габариты, слаба защищенность моторной группы, не обеспечена связь расчета с водителем. Стрельба часто ведется с поднятыми сошниками, так как нет времени на развертывание, при этом наблюдались случаи опрокидывания машин». Тем не менее при всех отмеченных недостатках ЗИС-30 воевали и успешно боролись с вражескими танками под Москвой.
К лету 1942 г. ЗИС-30 практически не осталось в войсках. Часть из них была лотеряна в боях, а часть вышла из строя по причине поломок.
Зенитные 25-мм автоматы 72К в кузовах грузовых автомобилей ГАЗ. 1942 г.
Необходимость зенитных САУ в начале войны была очевидна, и, как уже говорилось выше, 1 июля 1941 г. Д.Ф. Устинов в приказе о создании первых САУ военной поры отметил особые задания заводам № 4 и № 8 по разработке 37-мм и 85-мм артсистем на автомобильном или тракторном шасси.
Прототип 85-мм самоходной зенитной пушки был разработан в кратчайший срок, в конце июля изготовлен и в первых числах августа проходил испытания под Москвой. Он был столь же незатейлив и прост, как и ЗИС-30. При его создании сотрудники техуправления ГАУ и КБ завода № 8 сконструировали для артиллерийского тягача «Ворошило-вец» боевую платформу с откидными бортами по типу платформы зенитной САУ на ЯГ-10 и разместили ее вместо кузова. Конструкция платформы позволяла размещать в нем 76-мм или 85-мм зенитную пушку, одну машину планировалось отдать под прибор управления артиллерийским зенитным огнем (ПУАЗО).
Зенитная 25-мм самоходная пушка. Волховский фронт, 1943 г.
Несмотря на то, что испытания закончились успешно, выпуск данной САУ организован не был, поскольку армия испытывала острейший недостаток гусеничных тягачей большой грузоподъемности, равно как не был налажен массовый выпуск ПУАЗО для 85-мм зенитных орудий.
Больше повезло самоходным зенитным автоматам. Уже в июле прошли испытания 37-мм зенитного автомата 61К в кузове фузовика ГАЗ-AAA. Их итоги показали, что «ведение огня при небольших углах возвышения или поперек движения автомобиля раскачивает кузов, сбивая наводку. Большой вес зенитной пушки ухудшает проходимость машины и приводит к необходимости ограничения возимого боезапаса…». Рекомендовалось продолжить испытания данной зенитной установки на шасси грузового автомобиля ЗИС-6 или ЗИС-22. Но эти автомашины относились, как говорится, к «остродефицитной продукции», и потому самоходный зенитный автомат мог совершенно не увидеть свет в 1941 г.
Трудно сказать, кому пришла в голову светлая мысль провести подобные испытания с 25-мм автоматом в кузове ГАЗ-ММ, но они закончились успешно. Более того, поскольку отгрузка армии 25-мм зенитных пушек обр. 1940 г. 72К сдерживалась отсутствием зенитной повозки, выпускать которую было негде и некому, то размещение орудия в кузове ГАЗ-ММ одним ударом убивало двух зайцев. Давало и повозку и тягач для зенитного автомата в одном лице. Уже в начале июля в Коломне было организовано производство боевых платформ и их монтаж в кузове автомобиле.
Всего до декабря 1941 г. Красная Армия получила около 200 шт. таких эрзац-зенитных САУ, выпуск которых был прерван эвакуацией Коломенского паровозостроительного завода. Но конструкция боевой машины была сочтена удачной, и потому их выпуск был организован также в Ленинграде и осажденном Севастополе, под управлением начальников артуправления фронтов. Так, например, при обороне Севастополя в начале 1942 г. была изготовлена одна батарея подобных САУ в кузовах грузовых автомобилей, куда пошли 2 зенитных автомата калибра 37 мм, один калибра 25 мм, снятые с поврежденных кораблей, и 3 полуавтоматических 45-мм пушки 21 К. При этом конструкция платформы была идентичной 25-мм самоходному автомату выпуска КПЗ.
Чуть ранее при обороне Одессы воевали две 45-мм полуавтоматические наземно-зенитные пушки 21 К, установленные на гусеничном тракторе Т-20 «Комсомолец», и велись работы по установке 76-мм зенитного орудия обр. 1931 г. на шасси трактора ЧТЗ.
Уже говорилось, что проектирование 57-мм танковой пушки большой мощности для Т-34 прошло перед самой войной. Поскольку танковый вариант 57-мм ЗИС-4 отличался от 76,2-мм танковой пушки обр. 1940 г. (Ф-34) только трубой ствола с затвором, то изготовление опытного образца и организация производства проблем не составила. Ввиду крайней необходимости в противотанковых пушках, способных вести борьбу со средними и тяжелыми немецкими танками на средней и большой дистанции, ЗИС-4 была спешно принята на вооружение и в июле 1941 г. поставлена в валовое производство на заводе № 92.
Подбитый танк Т-34, вооруженный 57-мм пушкой ЗИС-4.1941 г.
Серийное производство ЗИС-2 и ЗИС-4 велось с 1 августа до 1 декабря 1941 г., когда ввиду трудностей производственного характера, загруженности завода «Баррикады» и недостатка боеприпасов производство 57-мм артсистем было остановлено, а задел по ним законсервирован.
Сегодня трудно однозначно оценить выпуск истребителей Т-34-57. В 1941 г. НКВ отчитался о сдаче 100 шт. орудий ЗИС-4, причем 30 шт. до начала эвакуации завода № 183. Бесспорно, что в сентябре 11 шт. 57-мм пушек было передано на завод № 183, а 42 орудия этого типа 20 декабря 1941 г. были возвращены с завода № 112 на завод № 92. Пока известен лишь один достоверный факт при менения на фронте танковой бригады, в составе которой были танки Т-34-57, Все остальные предположения о действии таких танков могут быть объяснены наличием в бригадах САУ ЗИС-30, так как бесспорных доказательств наличия в Т-34 57-мм орудий пока нет.
Тот же танк Т-34, что и на предыдущем снимке.
Зенитные танки Т-50 и Т-34 с башнями Савина к 1 сентября 1941 г. были близки к готовности. В частности, башня для Т-50 была готова и даже установлена на танк, монтажу же башни на Т-34 мешало отсутствие необходимого электрооборудования и, в частности, двигателей постоянного тока нужной мощности. Но даже их наличие вряд ли чем-то убыстрило бы работы в данном направлении. Дело в том, что завод № 4 НКВ к эвакуации из Ленинграда так и не подал группе Савина ни 25-мм, ни 37-мм зенитного автомата с измененной системой питания. Поэтому перед эвакуацией башня с танка Т-50 была демонтирована, а сам танк, укомплектованный серийной башней, отправлен на фронт. Зенитная же башня Савина для Т-34 была вывезена в Свердловск.
Испытания 107-мм пушки ЗИС-6 в башне танка КВ-2.1941 г.
С началом войны ввиду отказа от выпуска танка КВ-3 вновь был поднят вопрос о продолжении работ по созданию артиллерийских танков на шасси танка КВ. Так, уже в августе 1941 г. главный конструктор завода № 92 В.Г. Гра-бин выходил на ГКО с письмом, в котором говорилось: «Поскольку разработка 107-мм танковой пушки подходит к концу, прошу вашего распоряжения о перевооружении имеющихся гаубичных танков KB 107-мм пушкой, имеющей лучшие боевые показатели… ОГК завода № 92 начата разработка строенной установки указанной 107-мм пушки с 45-мм пушкой обр 34 и пулеметом позволит наилучшим способом расходовать дорогостоящие снаряды корпусной пушки… Жду ваших указаний». Но указаний не последовало, так как практически все КВ-2 были потеряны в боях лета-осени 1941 г., выпуск 107-мм пушек М-60 был прекращен ввиду частичного разрушения и эвакуации завода, производство 107-мм снарядов свернуто в пользу увеличения выпуска 76-мм, 85-мм и 122-мм пушек и гаубиц и боеприпасов к ним. Поэтому общий выпуск 107-мм танковых пушек ЗИС-6 на заводе № 92 ограничился 6 шт. (одно орудие было в начале 1942 г. установлено в ЗИС-6А) и более не возобновлялся.
Эталонный образец артиллерийского танка КВ-9. 1940 г.
Вообще в планах Бронетанкового управления на 1941 г. предпочтительнее выглядел артиллерийский танк KB-122, вооруженный штурмовым орудием с баллистикой гаубицы М-30 в штатной башне танка KB, работа над которым уже началась в 1940-м на Л КЗ. Однако до начала войны эти работы имели весьма низкий приоритет. Лишь осенью 1941 г., после решения о прекращении работ над КВ-3, данный танк вновь засиял на небосводе НКТП.
1 октября артиллерийское КБ Кировского завода в количестве 30 человек во главе с Л.И. Горлицким было эвакуировано в Свердловск, где они вошли в артиллерийское КБ Уралмашзавода. Спустя три дня по прибытии они начали проработку более мощного вооружения танка КВ.
В ноябре 1941 г. конструкторы А.В. Усенко, Н.В. Курин и В.Е. Сидоренко защитили проект 122-мм танковой пушки с баллистикой гаубицы обр. 1938 г. После доводочных работ опытная партия в 10 шт. орудий, получивших индекс У-11, весной 1942 г. была изготовлена на заводе № 9.
Но оказалось, что в штатную башню КВ-1, равно как и Т-34, установить орудие затруднительно. Поэтому специально для него Челябинским Кировским заводом была отлита башня с измененной лобовой деталью и новой маской. Предполагалось, что танк с новым вооружением, получивший индекс КВ-9, займет в войсках место снятого с вооружения артиллерийского танка КВ-2 и будет активно использоваться «для борьбы со скоплениями живой силы, средними и тяжелыми танками, а также укреплениями противника».
В феврале 1942 г. КВ-9 прошел испытания обкаткой и стрельбой, причем 122-мм гаубица выдержала их удовлетворительно, но вес танка при этом вырос более чем на 500 кг. Даже столь «несерьезный» перегруз был признан неприемлемым, так как качество изготовления трансмиссии KB к тому времени упало донельзя и увеличение массы танка даже на полтонны могло вызвать катастрофический результат. Работы над КВ-9 были прекращены.
5.5. Вторая молодость старых танков
Сегодня многие любители истории бронетанковых войск недоумевают, почему фашистская Германия рачительно использовала свои небогатые запасы танковых шасси, превращая даже малосерийные легкие и трофейные машины в САУ, тогда как СССР, обладавший тысячами слабых и устаревших морально и физически танков Т-26 и БТ «не почесался» переделать их в более мощные САУ, пригодные для борьбы со всеми немецкими танками?
Ответ на сей вопрос и сложен, и прост. Сложен потому, что рассуждающие таким образом отличаются, как правило, абсолютизацией своего собственного я. Они чаще всего лучше других знают, как надо было поступить когда-то тому или иному ответственному лицу, но при этом совершенно незнакомы с положением дел, что сложилось в рассматриваемое время, и совершенные профаны в конкретике.
Дело в том, что такие планы имелись, но по целому ряду обстоятельств не были реализованы. Так, в течение 1940-1941 гг. КБ завода № 174 не менее пяти раз рассматривало вопросы использования устаревших шасси в ходе капитальной модернизации танков Т-26. Предлагалось применять их для создания «спецтранспортеров», бронированных заправочных машин, санитарных машин, ремонтных летучек и всевозможных самоходно-артиллерийских систем. Некоторые из них были доведены до уровня рабочих чертежей и предполагались к реализации во втором полугодии 1941 г. или же в 1942 г. Другие же остались в эскизах и расчетах, чаще всего так и не опробованных на практике. Просто не успели. В 1940-1941 гг. нужны были танки для укомплектования 30 мехкорпусов. Можно и нужно было переделывать устаревшие танки, но лишь после того, когда в мехкор-пуса на их место начали бы приходить новые, а ждать этого можно было только со второго полугодия 1942 г.
Одним из интересных проектов таких САУ, рассмотренных весной 1941 г. и получивших удовлетворительную оценку, была «легкая самоходная полковая пушка», которая, по замыслу проектировщиков, должна была служить для огневой поддержки подразделений моторизованной пехоты при ведении боев по ликвидации очагов сопротивления. К сожалению, изображений проекта не сохранилось, но, судя по описанию, САУ должна была быть подобной немецким «Мардерам» на шасси PzKpfw II, иметь вооружение из 76,2-мм горной пушки обр. 1938 или танковой пушки КТ обр. 1927/32 гг., нести частичное противопульное бронирование толщиной 10-12 мм и экипаж 3 человека. Сегодня нет ясности, какова была судьба этого проекта, так как в числе одобренных к реализации в ходе обсуждения 1 апреля 1941 г. он не значится. Тем не менее подобная машина все-таки увидела свет в 1941 г. И мало того - тогда же пошла в бой.
Начало ее рождения приходится на июль 1941 г., когда в Ленинграде началось формирование Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО). Для вооружения армии изыскивались все возможные резервы. Так, стрелковое и артиллерийское вооружение выбиралось из всех возможных закромов, к которым в первую голову относились имеющиеся заводы боевой и транспортной техники. Точнее - то, что осталось на их территориях после эвакуации в глубь страны. Военный совет обороны Ленинграда постановил, чтобы все оружие, что подлежало восстановлению, в кратчайший срок было отремонтировано и передано для оснащения ЛАНО.
Изготовление СУ-26 на заводе подъемно-транспортного оборудования. 1941 г.
В этих условиях конструкторская группа завода Подъемно-транспортных сооружений имени Кирова (в которую вошли инженеры пяти ленинградских оборонных предприятий, по каким-то причинам не успевшие эвакуироваться из города) пыталась вернуть фронту восемь неисправных химических танков ХТ-26, XT-130 и XT-133, что остались в Ленинграде еще со времен советско-финской войны и были привезены на завод. Вполне понятно, что сначала проводились лишь ремонтные работы, призванные восстановить функционирование МТО, но вскоре их ремонт был отставлен в*пользу модернизации.
Почему? Скорее всего, это было связано с недостатком компрессорных станций для заправки баллонов с воздухом, что сводило на нет боевые возможности танка в качестве подвижного средства усиления пехоты.
Монтаж вооружения в СУ-26. 1941 г.
Вопрос перевооружения бывших «химических» танков в ходе их ремонта оказался не таким простым, как то может показаться на первый взгляд. Конечно, установка в башнях XT-130 45-мм танковых пушек обр. 1932 г. не вызвала бы особых проблем. Пушки имелись, в частности, на «Большевике», но в тот момент Ленинградский фронт испытывал острый дефицит 45-мм осколочных фанат и взрывателей к ним. Запасенного количества с трудом хватало на две-три недели боев для вооружения всего арсенала 45-мм батальонных орудий, а также уже имеющихся танков Т-26 и БТ Распоряжением начальника Управления Артснабжения (УАС) Ленфронта начались работы по изучению вопроса переточки старых морских фанат калибра 47 мм для применения их в составе 45-мм высфела, а также организации выпуска на заводе им. Лепсе 45-мм гранат из ковкого и серого чугуна. Правда, с бронебойными снарядами положение было немного лучше, но чего стоит танк, не имеющий осколочных боеприпасов, и где были гарантии, что изыскания в направлении собственного выпуска суррогатных осколочных боеприпасов увенчаются успехом?
Примерно 5 августа 1941 г. Военный совет Ленинградского фронта рассмотрел предложение инженеров завода № 174 и подъемно-транспортных сооружений о создании танка Т-26 с вооружением в виде 76-мм полковой пушки. Это предложение пришлось по душе, так как на Кировском заводе уже велся ремонт и планировалось возобновление выпуска 76-мм полковых пушек обр. 1927 г., запасы боеприпасов (главным образом - шрапнели) к которым имелись еще с Первой мировой войны. Эффективность же орудия калибра 76,2-мм по живой силе была не в пример больше, чем у 45-мм пушки. Очевидно, что решение было принято положительное, так как 11 августа 1941 г. эскизный проект танка был рассмотрен на заседании Военного совета фронта, а 24 августа состоялись испытания двух образцов этой боевой машины.
Строго говоря, «танк», поданный на испытания, фактически являлся САУ поддержки, в котором орудие за щитом открыто установлено на боевой платформе. Тем не менее в отчетности фронта машина шла, как «танк Т-26-76».
Во время его сборки серийный «химический» или «линейный» Т-26 (а всего было модернизировано 8 танков ХТ-130/ХТ-133, по крайней мере, четыре «двухбашенных» Т-26 и несколько машин с разрушенной башней) сначала подвергался разбронировке. При этом с него демонтировались башня, подбашенная коробка и практически все внутреннее оборудование боевого отделения. На отремонтированном и препарированном подобным образом облегченном шасси устанавливалась «палуба» из рифленой «щитовой стали» высокой твердости, подкрепленная по оси танка коробчатой балкой. Почти по центру «палубы» ставилась автомобильная артиллерийская тумба, выполненная по типу артиллерийской установки СУ-1-12 на шасси «Мореланд». В 1999 г. озвучивалась версия, что эта САУ была изготовлена только благодаря найденным на складах Завода подъемно-транспортных сооружений нескольким полуразобранным. СУ-1-12, что поступили на утилизацию, тумбовые установки которых использовались не то в качестве прототипа для серии, не то для изготовления всей серии.
СУ-26 в бою. 1943 г.
Согласно описанию машины внутри боевого отделения танка располагался снарядный погреб на 50 выстрелов, для доступа к которому в «палубе» прорезались два люка, закрываемых откидными крышками на петлях. Также известно, что для 8 машин было подготовлено «глубокое щитовое закрытие», а для пяти - легкое. Но чем отличались данные варианты закрытия, автор сведений не имеет.
Автор не имеет сведений об итогах испытаний прототипа, однако уже через два дня после пробега, 26 августа, директору Завода подъемно-транспортных сооружений Мойкину поступило постановление Совета Обороны об изготовлении 12 машин, названных теперь «самоходными установками», со сроком сдачи их 10 сентября. Однако, поскольку ходовая часть и механизмы поступивших Т-26 требовали подчас большого ремонта в условиях недостатка сырья, материалов, оборудования и кадров, завод не уложился в отведенные сроки и лишь 21 сентября смог сдать шесть машин, а еще за восемь отчитался лишь в 1942 г.