На завтрак зажариваем яичницу из десятка яиц с мукой и молоком. Чувствую сегодня отвратительно, все тело ноет. Пробовал почитать, но не смог, решил прилечь.
В полдень перебираюсь в машину — там прохладнее, благо она стоит в тени, да и мухи не так досаждают. Подходит время обедатьга у меня кусок в горло не лезет. После обеда снова лежу, но чувствую себя получше. В 16.30 готовлюсь к построению. Только мы нагладились, побрились и умылись, как построение вдруг отменяется.
Приносим довольствие, я все же заставляю себя съесть два куска хлеба с маслом. Спать ложусь на машине, подстелив сена, накрываюсь шинелью, двумя одеялами, а поверх кладу еще и прорезиненный плащ.
Над нами снова гудят русские бомбардировщики, и снова бомбовые удары сотрясают все вокруг. Русские бомбят участки в 4 километрах слева и 8 километрах справа от нас. Несмотря на относительно большое расстояние, оконные стекла дрожат так, что едва не высыпаются.
Подъем в 5 утра, но я считаю, что это слишком рано, и сплю до 6 часов.
Встаю, не торопясь умываюсь, после этого завтракаем.
Сегодня выдался снова очень жаркий день. Устраиваюсь в тени и читаю. В 10 часов построение в спортивных костюмах.
Едва дежурный унтер-офицер скомандовал: «Строиться!», как командир кричит: «Разойдись!»
К 11 часам мы должны быть готовы выступить.
Мы несказанно рады: ведь это уже, наверное, в третий раз, когда стоит роте начать построения и заниматься всякой тыловой ерундистикой, как ее отправляют на марш.
Уже полчаса спустя мы все успеваем сложить, ровно в 11 подкатывает наш командир, впереди следует наш взвод тяжелых бронемашин в полной боевой готовности, за исключением разве что 1 разведвзвода, который переподчинен батальону Брузе.
Следуем все время вдоль канала, проезжаем мимо зарослей колючего кустарника, мимо селения, где нам уже приходилось побывать.
Жара такая, просто сил нет. Дороги уже кое-где вполне подсохли так, что мы поднимаем пыль.
Проехав около 30 километров, оказываемся в непосредственной близости от Моздокского плацдарма. Вот уже несколько дней до нас доносится артиллерийская канонада. Здесь царит оживление, повсюду, куда ни глянь, обозы, в каждом селении, за каждым кустом.
Боевые группы сворачивают влево к предмостному укреплению. Останавливаемся посреди поля, слева видим сбитый русский бомбардировщик. Возвращаются наши «рамы» — двухфюзеляжники, — которые также используются в качестве бомбардировщиков.
Заправляемся, получаем у полевой кухни еду и еще ужин на два дня сухим пайком. После обеда на большой скорости следуем по очень красивой дороге в направлении Терека. Перед нами большое селение. Внимание привлекает большая церковь.
Въезжаем в это селение, где-то слева находится и Моздок.
Время от времени вздрагиваем от очередного залпа батареи 21 — см орудий.
В небе кружат несколько «Ме-109» и штурмовик. Со стороны Терека доносится стрельба.
Едем к церкви. Но что с этим селением? Нет дома, который не был бы разрушен, крепко здесь бились, нечего сказать. На одной из улиц слева так и осталось стоять русское противотанковое орудие. Кое-где в домах окна превращены в бойницы. Церковь тоже сильно разрушена. Наш командир оберлейтенант Айк, едущий вместе с нами, кажется, не очень хорошо ориентируется.
Останавливаемся у Терека, потом снова катим к церкви. Здесь надо смотреть в оба — пыль такая, что, не ровен час, отстанешь от остальных.
В конце концов оберлейтенант все же находит дорогу, мы выезжаем из селения и едем вдоль Терека. Примерно 20 километров приходится ехать по отвратительным дорогам, сплошь усаженным кустарником. В одном селении останавливаемся. Здесь относительно мало войск. Чуть дальше по дороге расположился батальон Брузе, они охраняют Моздокский плацдарм. Поблизости враг сосредоточил значительные силы. Завтра группам Гляйза и Зимона предстоит провести там основательную разведку.
В этой же деревеньке мы и остаемся. Наша разведгруппа размещается в какой-то старой развалюхе, где обитают исключительно старики и старухи.
Со стороны Моздокского плацдарма стрельба и разрывы.
Первым делом умываемся с дороги, потом съедаем на ужин бутерброды — хлеб с маслом. Уже около 18 часов, так что успело стемнеть.
Прошлой ночью русские сбросили на это селение около 60 бомб, поэтому всем приказано ночевать в окопах. Я быстро отрываю для себя окопчик, укладываю в него кусок брезента, ложусь и тут же проваливаюсь в сон.
Но вскоре пробуждаюсь — где-то неподалеку рвануло штук 10 бомб. На нас сыплются осколки и комья земли. Поспешно натягиваю на голову одеяло.
Остальную часть ночи спал спокойно, хотя бомбы по-прежнему рвались. Ну и черт с ними, в конце-то концов.
Что же будет завтра?
Моздокский плацдарм был создан несколько дней назад. Кроме того, нашим удалось овладеть и переправой через Терек чуть левее. Оба предмостных укрепления, в целом, слабоваты, конечно, и до сих пор никак не удалось их объединить.
Наш полк успел переправиться и даже отбить танковую атаку русских. Потери противника: около 30 подбитых машин.
Наша авиаразведка докладывает о подходе танков и крупных сил противника.
Отныне мы переподчинены командованию батальоном Брузе по всем вопросам проведения разведки.
Вчера, как рассказывают, наши истребители сбили 27 русских самолетов и наши зенитчики еще 10.
Такова обстановка на Моздокском плацдарме.
Подняли нас сегодня около 6 часов утра. Первое, чем мы занялись, так это отловом гусей. Удалось поймать четыре птицы.
Перебираемся вместе с нашей бронемашиной на другую сторону улицы к более приятным людям. Женщина, у которой мы стоим на квартире, имеет большую и просторную кухню. Там мы и отвариваем наших гусей. Час с четвертью спустя они готовы.
Вся наша разведгруппа унтер-офицера Ваака (8 чел.) обедает в полном составе. К великолепному супу съедаем и отварной гусятины с картошкой. Ну совсем как дома. Уже забыл, когда мы как следует ели.
Хочется надеяться, что не в последний раз!
Около 14 часов является унтер-офицер Арндс и приносит обед, шоколад и почту. Я тоже принес две кастрюли гуляша, но его уже никто есть не хочет — все сыты.
После обеда все садимся и читаем.
Около 16 часов ставим варить оставшихся двух гусей. К ужину печем бисквит из яиц по новому рецепту: немного молока, мука, белок и желток 12 битых яиц. Пирожные вышли на славу.
Темнеет, наш радист и водитель К.-Х. Бюсс ловит по рации отличную музыку.
Сегодня все мы заступаем в охранение. В небе постоянный гул русских самолетов, каждую минуту рвутся бомбы. Едва я вышел на улицу, как услышал хорошо знакомый свист. Бросаюсь во двор, хочу спрятаться за машиной, но калитка почему-то не открывается. Пригибаюсь и жду. Страшный бзрыв.