Любопытно, что именно в это время, в 1622 году, в Тобольске собрали последних оставшихся в живых участников похода Ермака, записали их рассказы и составили синодик павших в битве у Чувашского мыса казаков. Архиепископ Тобольский Киприан, назначенный на кафедру в 1621 году, приказал воздавать Ермаку «вечную память» как пострадавшему за христианскую веру [21, с. 6].
Видно в это время русские в сибирских городах почувствовали себя перед лицом очень серьезной угрозы. Понадобилась объединяющая героическая идеология.
Русских в Сибири в это время было слишком мало, чтобы суметь отразить объединенный удар степняков. Это был момент, когда русские могли быть выбиты из Сибири. Достаточно было ойратам перейти в общее наступление на русские границы, чтобы им достались обширные земли бывшего Сибирского ханства, завоеванные русскими.
Но этого не произошло. Ойраты потерпели поражение в долгой войне с казахами и Алтын-ханом. Они утратили свои прежние кочевья и оказались скученными в Барабинской степи, оттеснив барабинских татар на правобережье Оби. Ойратов терзала внутренняя междоусобица.
Поражение внесло в ряды ойратов глубокий раскол между сторонниками мира и сторонниками войны. Он был и до этого, но сейчас углубился и обострился. Самый активный среди торгоутов сторонник продолжения войны, тайджи Хо-Урлюк, принял решение откочевать из приобских степей на запад и поискать там для себя свободных земель. В 1623 году ойраты-торгоуты, которые подчинялись тайджи Хо-Урлюку, двинулись на запад, вдоль русских границ, обходя казахские улусы, в поисках лучших земель. Они проделали по степи более 3 тысяч километров, пока, наконец, не осели окончательно в низовьях Волги, в ее степном правобережье. Так возникла современная Калмыкия.
Оставшийся в приобских степях тайджи Далай занялся упрочением своего положения. Он вскоре заключил союз с чоросским тайджи Хара-Хулой, а в 1624 году заключил мирный договор с казахским ханом Есимом. Долгая ойрато-казахская война окончилась [37, с. 27].
Таким образом, по независящим от русских причинам на большей части русской границы в Сибири установился относительный и временный мир. Он дал русским передышку от вялотекущей войны на своих рубежах и позволил закрепить свои владения. Как раз в это время начинается массовое переселение из Московии. Переселенцы активно заселяли Тобольский, Верхотурский, Березовский и Тюменский уезды, создавая там хозяйство русского типа.
Историками много превозносилось «движение встречь Солнцу», которое якобы и составляло главное содержание русского завоевания Сибири. Мол, у русских не было никакого другого занятия, кроме того, чтобы идти «встречь Солнцу», вот они и захватили всю Сибирь от Урала и до Тихого океана.
На деле же, если внимательно посмотреть на обстоятельства начала этого похода, то видно, что начался он не от хорошей жизни. Заставила неотложная необходимость. Еще со времен завоевания Сибирского ханства перед русскими встала проблема безопасных путей сообщения. Никакие реки, пересекавшие Сибирское ханство: Обь, Иртыш, Тобол, Тавда, несмотря на то, что ими активно пользовались, тем не менее не были полностью безопасными. Время от времени караваны судов перехватывались и грабились местными народами. В царском указе, который содержал наставления для строительства Томска, специально указывается, чтобы при ночевках и при передвижении выставлялись дозоры и охранение. Передвигаться по Сибири было небезопасно даже для крупных отрядов.
Но снабжать города и гарнизоны, а также, самое главное, вывозить ясак как-то надо было. Вот тогда-то, в начале XVII века, когда начались первые крупные войны на южных и юго-восточных границах сибирских владений, русские стали использовать северные реки для безопасного сообщения. В Заполярье появились русские города — Мангазея на Тазе, Туруханск на Енисее. Мангазея довольно долго, вплоть до 50-х годов XVII века, была перевалочным пунктом для вывоза ясака, собранного в верховьях Оби, по Енисею и Ангаре.
Енисей, текущий практически строго в меридиональном направлении, оказался очень удобной транспортной артерией. Большой, широкий, он был удобной дорогой как летом, для стругов и дощаников, так и зимой, для обозов. Кроме того, он не пересекал никаких враждебных русским земель, и вообще, в среднем и нижнем течении был малонаселен. Поэтому неудивительно, что Енисей стал осваиваться русскими довольно рано, в 1604 году, когда была основана Мангазея и был освоен переволок из Таза в Енисей. В 1605 году на Енисее был основан Туруханск, а в 1619 году напротив впадения Ангары в Енисей, на крупном перекрестке водных путей был основан Енисейск.
Преимущество енисейского пути, несмотря на его протяженность и трудные условия (все-таки Приполярье: сильные морозы, ветра, бураны и крайне редкое население), он обладал в глазах русских одним крайне важным качеством — был практически безопасен.
Однако овладение и этим важным перекрестком водных путей — слияния Ангары и Енисея, который и открыл дальнейший путь на восток, не обошлось для русских без борьбы.
На восточной границе русских владений в Сибири, которые соприкасались с владениями кыргызов, мира не было. В начале 20-х годов XVII века томский воевода Таврило Хрипунов, поняв, что с кыргызами ему не сладить, предпринял новые усилия по захвату и объясачиванию новых земель восточнее своих владений, в обход кыргызских владений. С одной стороны, томский воевода пошел по пути наименьшего сопротивления, Севернее кыргызов жили довольно редкие и слабые роды, для которых русские были серьезной военной силой. Но, с другой стороны, те места отличались своей дикостью, глухой тайгой и обилием таежного гнуса. Нижнее течение Кети, Чулыма и всех его нижних притоков, в первую очередь Кемчуга, шло по самой восточной окраине Васюганских болот.
Русские заблаговременно, сразу же после постройки Томска, закрепили за собой Кеть, реку, уходящую прямо на восток и не сворачивающую, как большинство рек, к югу. От Кетского острога, поставленного в 1606 году на притоке Оби Кети, открывалась короткая дорога к Енисею. С верховий Кети был удобный и короткий переволок в Кемь, левый приток Енисея. Это место было настолько удобным, что впоследствии, в XVIII веке здесь был прорыт канал, соединявший систему Енисея с системой Оби. Канал активно использовался вплоть до открытия Севморпути.
В том месте, где русские, идущие с Кети, выходили в Кемь и на Енисей, жили небольшие народы енисейской языковой группы, палеоазиатской языковой семьи: кеты, аринцы, ассаны, котты и пумпуколыды. Это были народы со своеобразным языком, своеобразной культурой и довольно высоким уровнем развития. Первооткрывателем енисейских языков стал Г.Ф. Миллер, который еще застал в живых последних носителей аринского, ассанского и пумпукольского языков и записал последние слова этих уходящих енисейских языков. Сейчас из них живым языком является только кетский, и то для очень небольшой группы населения Енисея.
Енисейцы были развитым народом, хорошо знали обработку железа и умели делать хорошее оружие, в частности, знаменитые пальмы.
В районе современного Енисейска тоже была Кузнецкая волость, в которой жили кеты князя Тюметка, которые добывали, выплавляли и обрабатывали железо. Рядом жили аринцы, управляемые князем Татушем, а также остяки князя Намака [34, с. 40].
Эти малолюдные приенисейские волости в начале XVII века постоянно подвергались нападениям и разграблениям со стороны воинственных тунгусов, живших в долине Ангары. Особенно воинственным был тунгусский князь Данула, имевший войско из 300 воинов.
В 1608 году тунгусы совершили крупный поход на эти волости. Пострадавшие от набега местные жители обратились за помощью и защитой к русским в Кетский острог. В мае 1609 года Кетский воевода выслал отряд русских служилых, зырян и остяков, которому удалось отразить еще один набег тунгусов и разгромить их отряд. По всей видимости, сбор этого отряда велся под руководством томского воеводы и проходил в рамках подготовки большого похода на кыргызов в 1609 году (этот поход, как мы помним, окончился неудачей).
После этого русским удалось объясачить и привести в подданство Кузнецкую землю на Енисее, в районе устья Ангары, и Тюлькину землю, в которой жили ассаны и небольшой татарский род Бохта.
Русские смогли объясачить эти волости, но защитить их от нападений тунгусов уже не получалось. Все свободные силы Томска были заняты на отражении нападений кыргызов и на ответных рейдах на кыргызскую территорию. В 1610 и 1611 годах тунгусы разоряли и грабили ясачные волости по Енисею, Кеми и Кети.
Остяцкий князь Намак решил на свой страх и риск привлечь внимание русских. В 1612 году он прибыл в Кетский острог и заявил, что тунгусы собираются перейти в русское подданство. Были ли эти сведения ложными или правдивыми, сейчас трудно сказать. Но кетский воевода в начале 1613 года послал отряд служилых в тунгусские земли. Этот отряд натолкнулся на ожесточенное сопротивление и вынужден был отступить. Тунгусы в тот же год начисто разграбили улус князя Намака, отобрав у него все имущество [34, с. 40].
За следующие несколько лет в русских документах практически нет сведений о заметных событиях на границах русских владений по Енисею. Скорее всего, русские, исчерпав силы в попытке подчинить тунгусов, оставили на время дальнейшее продвижение и накапливали силы. Приходилось, за неимением сил на отражение набегов тунгусов, мириться с недоплатой ясака объясаченными волостями. Тунгусы, а вслед за ними и буряты, грабили ясачные волости, отнимая ясак, приготовленный для русских.
Военные силы русских в это время были заняты на войне с кыргызами за Кузнецкий улус на Томи.
В 1619 году кыргызы попытались поднять мятеж против русских во владениях арийского князя Татуша. Местные жители отказали кыргызам. В связи с этим в 1619 году напротив впадения в Енисей Ангары был поставлен Енисейский острог. Из него можно было не только держать в подчинении и оборонять уже объясаченные волости по Енисею, но и продолжить расширение русских владений, а также контролировать устье Ангары, откуда приходили тунгусы и буряты.
Управляли Енисейским острогом сыновья боярские, присылаемые из Тобольска, пока в 1623 году из Москвы не был прислан воевода Яков Игнатьев Хрипунов.
Первым делом енисейские служилые попытались уговорить тунгусов перейти в русское подданство. К тунгусским князьям было направлено посольство. Зимой 1619 года в Енисейск приехали князья Харичей и Тасика, которые заявили, что они хотели бы перейти в русское подданство, чтобы не зависеть от бурятов и не платить им дань, но перехода не желает простой народ тунгусских улусов [34, с. 45].
Впрочем, в 1620 году в русское подданство перешел тунгусский князь Илтик. С него брался обычный ясак соболем, и в его волости платили в 1621 году 6 человек, а в 1622 году — 9 человек. Он был, вероятно, самым захудалым князем, для которого переход в русское подданство был некоторым облегчением положения.
Вслед за ним в русское подданство стали переходить один за другим мелкие тунгусские князья. В 1621 году в Енисейск приехали Ялым, привезший 30 соболей, и Иреней, привезший 40 соболей. В июле 1621 года 73 соболя ясака заплатил князь Юган. В 1622 году в русское подданство перешел брат Ялыма Тасей, заплативший 45 соболей [34, с. 46].
Эти цифры показывают, что улусы этих владетелей были совсем небольшими: от 50 до 300 человек общего населения.
После принятия в подданство тунгусов, живущих в устье Ангары, русские владения стали охватывать владения кыргызов и их данников с двух сторон: с запада и с севера. Татарские волости по Чулыму и Кие, платившие алман кыргызам, стали клином кыргызских земель, которые выступали в сторону русских владений. Но, с другой стороны, русские вторглись во владения, которые были подвластны кыргызам по Енисею. Их владения доходили до устья Ангары, и потому русские, поставив Енисейский острог, уже распространили свое влияние на самые северные владения кыргызских князей.
В 1620 году томский воевода Хрипунов попытался подчинить эти территории путем постановки русского острога в верхнем течении Чулыма, который отрезал бы их от кыргызов. Но от этой идеи отказались, как от слишком рискованной. В таком случае русский острог был бы окружен враждебным населением, и помочь ему в случае необходимости было бы невозможно. Потому было принято несколько другое решение — укрепить русско-кыргызскую границу на дороге от Томска до Енисейска, которая как раз проходила вблизи самых северных кыргызских владений.
Летом 1621 года отряд Молчана Лаврова из Томска поставил острог в устье Кемчуга при впадении его в Чулым, в центре Мелесской волости, отчего сам острог стал назваться Мелесским. Это был русский форпост среди многочисленного татарского местного населения.
Как пишет Миллер:
«Но всей землей владели там татары, а из русских со времени основания живет в остроге только небольшое число служилых людей» [34, с. 47].
Мелесский острог также стоял на перекрестке водных путей, но только меньшего значения, чем слияние Енисея и Ангары. По Чулыму вверх можно было попасть в центр кыргызского Толы Хоорай, а вверх по Кемчугу можно было обойти кыргызские владения стороной, и в самых верховьях, через длинный и неудобный волок на Качу попасть прямо к месту, где Енисей проходит через узкую горловину Восточных Саян. Этот путь, очевидно, использовался в самом начале, для разведки, но потом был заброшен. Он шел по глухой и ненаселенной местности через высокую горную котловину, образованную северными отрогами Восточных Саян. В верховьях река была совсем мелкой и не проходимой для судов.
Но, по всей видимости, уже тогда русские разведчики ходили по Кемчугу вверх и по Каче до Енисея и уже знали о существовании Красноярской степи — удобного места для города на Енисее.
В результате этих завоеваний русские владения в Сибири к началу 20-х годов XVII века распространились на 1800 километров к востоку от Тобольска. Южная граница сибирских владении представляла собой практически прямую линию, протягивающуюся от Тюмени и Тобольска через Тару и Томск до Енисейска, который был некоторое время самым восточным городом Московии. Русские владения в Западной Сибири в то время представляли собой громадный клин, протянувшийся почти на две тысячи километров от Урала до устья Ангары, впадающей в Енисей. Приенисейские владения были вершиной этого клина.
Скоро русским на Енисее пришлось столкнуться с самыми сильными вассалами кыргызов — качинскими татарами, или просто качинцами, которые сами себя называли «хаас» или «хаастар», от чего и пошло их русское наименование «хакасы». Эта территория была подвластна кыргызским князьям Исарского княжества. Это русское и довольно искаженное название этого кыргызского княжества, которое по-хакасски звучит как «Истысархы-хоорай», то есть «Внутреннее княжество», которое по отношению к другим кыргызским княжествам действительно занимало самое удаленное положение и граничило, кроме кыргызов, с горными хребтами Восточного Саяна и Ангарой. Качинцы, или хаастары, были вассалами князей этого княжества.
Как следует из их названия, качинцы жили на реке Каче, левом притоке Енисея, которая сейчас протекает по территории Красноярска и впадает в Енисей прямо в центре города, в месте, известном под названием «Стрелка». Здесь Енисей и Кача образуют острый угол, подчеркнутый коренным берегом Енисея.
Сейчас, будучи в городе, нельзя уже увидеть той Качинской степи, которая открылась глазам первых русских, пришедших сюда. Для того, чтобы увидеть ее почти в первозданном виде, надо выехать из Красноярска на запад. Вдоль автодороги в Ачинск примерно на сорок километров раскинулась эта самая Качинская, или правильнее — Хаастарская, степь. Она сильно всхолмленная, с глубокими долинами, по которым протекают ручьи и реки, с высокими голыми сопками. Но долины достаточно широкие, чтобы вместить много скота и прокормить большой народ. Хаастары разводили скот, пахали землю и сеяли ячмень и гречиху-кырлык.
От них сегодня остались жалкие остатки и редкие названия, вроде поселка Бадалык, рядом с которым расположено самое большое в России кладбище.
Интерес к этой области у русских возник после сообщения князя Татуша в 1622 году о том, что к его владениям приближаются буряты с войском около 3 тысяч человек, не считая кыштымов. Русские ничем не смогли помочь своему ясачному князю. Тому пришлось пережидать набег в труднодоступных укрытиях и укрепленных городках.