Прекрасное утро обещало сказочный день. Суматоха, поднятая еще два дня назад, достигла своей кульминации. Из всех окон слышалось натужное пыхтение фенов, летела, сбиваясь в плотные облака, пудра, а от воя настраиваемых арф звенело в ушах. Неспешно переругиваясь отцы благородных семейств запрягали легкие кабриолеты увитые розами с расшитыми подушечками на сидениях. Многочисленные флажки слегка трепыхались на утреннем бризе. Заготовленные конфетти из лепестков лилий мирно покоились в широких корзинах на самых верхушках меллорнов. Иногда по подвесным лесенкам пробегали легконогие молоденькие эльфики изнемогая под грудой новомодного белья. Вздохи и перешептывания сливались с шорохом надеваемых нарядов и мелодичным звоном выбираемых украшений. Хотя все и было продумано заранее, но самые удачные мысли и находки всегда приходят в последний момент.
В десятый раз проверив почтовый ящик, я стала подозревать, что приглашения мне уже не дождаться. Удивительная непорядочность местного комитета праздников слегка смутила меня, но гораздо больше возмутила. И дело не в том, что мне так уж трудно нарисовать это самое приглашение, нет, просто, это даже неприлично – я же прибыла первой.
Листок с изящной вязью вежливых слов был изготовлен в течение часа. С перечислением всех титулов моих предков, хвалебными виршами в мой адрес и нижайшей просьбой почтить своим присутствием скромный вечер встреч с последующим концертом. И тут кошмарная мысль посетила меня – до торжественного марша оставалось менее четырех часов. Наскоро расчесав косы (два часа), облачившись в поношенное платье и прикрыв его не менее антикварным плащом (еще один час), изящно запахнув заштопанные дырки, я предстала во всей красе. Особенно сзади и с правого бока. Если бы у меня было в запасе еще часа три, то можно было бы и макияж навести. Но уже играли сигнальные дудки. Топот многочисленных ног и ножек раскачивал лесенки, из каждого дупла то и дело выбегали разряженные, пахнущие цветочными эссенциями небесные создания, притворно щебеча о радости встреч с соседками и придирчиво сравнивая наряды. Небольшие выяснения прав на лучшие места в колясках потонули в музыке щелкающих бичей и скрипе колес.
Я, как истинная, но неместная эльфийка, отправилась пешком в сопровождении Изика. Единорог безрогий, подлый предатель, наотрез отказался меня подбросить до ближайшего места встречи, сославшись на больную спину. Зато весь путь читал мне лекцию на тему, как должна выглядеть его высоконравственная спутница. Мой взгляд невольно искал что-нибудь потяжелее для воспитательных целей. Единорогу повезло, мне нет. Еще издали стало понятно, что мы опоздали – все конфетти рассыпаны, флажки брошены в небольшие кучки для дальнейшего хранения, несколько белок с вытаращенными глазами пытаются раскусить золоченые бубенчики. И так всегда…
Зато на торжественную встречу успела.
Королевский выход был великолепен. По ста ступенькам ровно в полдень величаво спускались царственные супруги. Их длинные шлейфы, тоже с достоинством, шуршали, покрывая пройденный путь. Придворный оркестр играл гимн. Торжественность момента слегка нарушило наше запоздалое появление: не успев затормозить, я сбила пару зевак, падая, они задели еще троих. Но что такое небольшая свалка из двух десятков эльдаров на фоне божественной невозмутимости монархов.
В ходе приветственной речи, с синхропереводом на человеческий, король ясно выразил мысль о необходимости интеграции и нежного слияния вооруженных сил присутствующих народов для мочения непонятливых в местах отдохновения. А также попросил не приставать к его жене с непристойными предложениями. Королева, улыбнувшись, слегка дернула его за подол кафтана. Где-то я уже видела эти глаза. Слегка водянистые со сверкающей нежностью. Вспомнила – лазарет и лечебные заклинания, грот и тазик с водой, талоны и поцелуй в лоб.
Королева.
Она всегда была рядом.
Чувство безграничной признательности, нахлынув, мягко растворилось в слезах
Определенно сентиментальна.
Проплакав, проглядела героев, облом.
Собственно праздник
Ну наконец-то за стол, правда, с дальнего края и возле кухни, зато, всегда можно получить добавку.
Сначала пели гимны всех присутствующих рас, затем выражались восторги от встречи, затем ответные славословия. Издевательства начались сразу. Незаметно сунула пирожок в рот, но прожевать не успела, надо было петь общую заздравную песню. Неплохо получилось даже с набитым ртом. Ритуальная чаша со здравуром дошла до меня уже пустая. Кто-то выпил лишний глоток, и я знаю кто. За главным столом сидела шайка уже окосевших гостей. Что им один глоток, небось еще и с собой отлили. Здравур обычно хранится в надежных подземных помещениях, где его разливают по бочонкам и иногда разбавляют. Пить этот напиток в одиночку строго возбраняется, но какие совершались подвиги по его добыче: с подкопами, погонями и перестрелками, их описание достойно отдельного романа, который я напишу позднее. Так, значит пить его в одиночку преступление, но не пить на пиру – разочарование, особенно для тех кто в конце стола.
Недолгая трапеза была прервана дребезжащим фальцетом самого старого эльфа: этот маразматик решил вспомнить свою жизнь длиной в 1200 лет и вывести мораль из своих амурных похождений. Ну и пусть слушают, а я буду есть.
Приятное чувство насыщения настало у меня значительно раньше чем у остальных, что дало мне возможность рассмотреть новоприбывших гостей. Так и есть – это те, что были на перевале Карадраса, но только их было больше на одного. Тот, что с бородой, видно отстал по дороге. Смешные карлики со спутанными волосами испуганно прижимающиеся друг к другу, два человека довольно приятной наружности, особенно тот, что со щитом размером с хороший чайный столик. Рыжий колобок на поверку оказался молоденьким гномиком с нежной первой бороденкой, искусно заплетенной в мелкие косички. Интересно кто ему их заплел?
Кто-кто, единорог в пальто, все приехали. То-то косички со знакомым плетением.
Тихо сползаю со скамейки в направлении кухни, если смоюсь незаметно, то у меня еще есть шанс на счастливое проживание на данной территории в течение ближайших ста лет. Зацепляюсь за пустую здравурную чашу и в грохоте ее падения смутно осознаю свой конец. Поднимая взор я чувствую эти глаза, что преследовали меня постоянно в кошмарных снах. Все! Узнал, вспомнил и, отупев наполовину от здравура и на наполовину от такой встречи, идиотски заулыбался. Как же, я тоже тебя помню. Удар лопаткой в раннем детстве не прошел даром, с него начались все мои заскоки. Выдрать бы тебе все три косички. Подсыпать в шампунь пороху и дать искрящий фен. Положить стрелы в колчан вверх ногами. Сунуть паука за шиворот.
Примерно с такими мыслями я наконец ввалилась на кухню.
Теперь наябедничает королеве-хозяйке, и меня опять выгонят на большую дорогу.
А так хорошо начинался день…
Вторая перемена блюд прошла уже без моего участия. Я сидела в уголке закопченной кухни притянув колени к подбородку и, слегка покачиваясь, изливала свое отчаяние в протяжных всхлипах. Там меня нашел второй помощник повара по ягодным киселям, решив, что это расстройство желудка а не души, он предложил выйти на свежий воздух. Слегка поддерживаемая вежливым поваренком, я все дальше удалялась от нахлынувших воспоминаний (люди называют это ностальгией) и, в предвкушении дальнейших объяснений, заранее лихорадочно искала оправдания.
Изик мягко ткнулся в плечо и, пытаясь слизнуть слезы языком, окончательно обслюнявил, но я не рассердилась. Что он может понимать в крушении всех надежд на тихое пристанище с бесплатной столовой и сауной…
Остались позади и пиршественный зал блестевший как капельки росы на паутине, и легкий говор беззаботных эльфов, и смех, и чудесные ароматы блюд. Опять одна в темноте на дороге. Изик предложил остаток пути проехаться.
Так покачиваясь на его спине, я тихо добралась до пока еще нашего дома. Спать не хотелось. Мириады звезд завели свой нескончаемый танец, где-то проухала сова, заквакали лягушки в ближайшем болоте.
Надо собрать вещи и исчезнуть по холодку.
Но эта мысль как-то лениво и нехотя проплыла в моем сознании, и я снова, сидя возле корней осинки, предалась воспоминаниям. Лучи рассветного солнца нежно поцеловали мои ланиты, разливая золотистое марево и высвечивая темные закоулки кустов. Хор сверчков дружно взял верхнюю ноту соль и, отвечая ему, запели соловьи.
День потрясений и недоумений
С утра слегка покачивающийся патруль прошел мимо, скользнув по мне равнодушно-страдающим взглядом. Значит мой соотечественник еще не оповестил высшее руководство, хотя, судя по его вчерашнему состоянию, это было вполне возможно. Но к обеду, да если еще с рассолом, все подвиги опишет и приврет для красочности, сплетник лесной. Все мои подружки охотно сочиняли любовные романы о его похождениях, и он их не опровергал. Только загадочно улыбался.
Раздалось легкое позвякивание – начали разносить колокольчики для танцев в сумерках. Каждая молоденькая незамужняя эльфийка сладостно замирает от этого перезвона, ведь это приглашение со значением.
Объяснение подобного поведения эльфиек.
Создание правильной и гармоничной семьи является приоритетным направлением для нашего племени. Мы выбираем себе пары с раннего детства, затем лет сто присматриваемся, лет пятьдесят раздумываем и, взвесив все возможные варианты, убедившись в полном генетическом и этическом соответствии, идем закупать колокольчики. Данную продукцию продают только в королевских лавках под строгим контролем особо продвинутых в музыкальном отношении эльфов. Перед танцем предполагаемый будущий спутник жизни посылает своей любимой один из колокольчиков, объявляя тем самым всю серьезность принятого решения. Полное соответствие вызваниваемой ноты двух колокольцев в руках влюбленных подтверждает их серьезное согласие пройти весь оставшийся отрезок жизни вместе. Этим нежно-тихим перезвоном скрепляется обоюдное желание и оповещается родня о необходимости заготовки подарков. Очень романтично. Каждая эльфийка на выданье накануне праздника с замиранием сердца ждет посланца с колокольчиком, что говорит о твердом решении ее избранника. После такого танца он уж никуда не денется.
Дважды звякал колокольчик и у наших дверей в Лихолесье, мои старшие сестры притворно-стыдливо ахали и загадочно улыбались. Мамочка начинала вспоминать свой танец напевая старомодную мелодию, чем доводила отца до белого каления, и он, ругаясь сквозь зубы, уходил к соседу, чтобы забыться за чашей пива. Братья, а их было десяток, язвили и прикалывались, пытаясь угадать будущего жениха, заранее подготавливая ему домашнее имя.
После замужества сестер тишина на пороге как-то неприятно отдавалась в ушах моих родителей. После очередного обноса нашего дома мама вздыхала и бодро выражала мысль о следующем празднике, с надеждой заглядывая мне в глаза. Дохлый номер. Кто же отважится пройти с мной свой жизненный путь, только самоубийца. Дураков нет, а жаль. Ни тебе священных клятв, ни венчальных песен, даже кольцо и то уплыло. Собственно мне это замужество и не нужно, просто маму хотела порадовать.
Да, несколько отвлеклась от темы – значит позвякивали колокольчики и в унисон им бились сердечки. Ожидание с надеждой разливалось в воздухе.
Взяв ведро и щетку я принялась начищать Изика. Интересно, а кто его мыл до меня? Тот фыркал от удовольствия подставляя бока и перхоть сыпалась мелкими снежинками под стройные блестящие копыта. Протерев в очередной раз его выразительные ноздри и заплетя сто три пряди гривы, я выразила надежду, что он не изгваздается в ближайшие полчаса, и наше отступление из Лориэна пройдет весьма достойно.
Собрав вещи и закинув лук за спину, я ждала своей депортации. Выражение лица заранее отточила перед зеркалом.
Сижу…
Ближе к обеду осторожный стук в дверь прозвучал для меня торжественным набатом. С натянутой улыбкой превосходства я взяла послание и на деревянных ногах вернулась на свою оставляемую жилплощадь.
– Никто не должен видеть твоего горя, сохраняй самообладание, будь хоть на миг светлой эльфийкой спокойной и невозмутимой – дрожащим шепотом уговаривала я себя. Руки не слушались, глаза застилали предательские слезы. Неловко надорвав сбоку пакет, я пытаясь нащупать извещение о выселении и уронила какой-то предмет. Больше ничего в конверте не было. Переведя взгляд себе под ноги, я почувствовала, что схожу с ума: на коврике из сухих трав переливался в солнечных бликах маленький мифриловый колокольчик.
Вихрь мыслей и образов, медленно набирая обороты, начал закручиваться в причудливую спираль. Трое из дозора, вежливый парикмахер, повар по компотам, добрая дюжина соседей, строгий судья по дорожному движению? Кто?
В пятый раз читая надпись на конверте убеждаюсь, что это не ошибка. Мое имя обычно пишут с одной "р", даже в анкете миграционного центра ошиблись, а здесь все правильно две буквы. Слабый запах духов тоже показался довольно знакомым, но память упорно отказывалась мне помогать. Так мучаясь догадками, я совершенно забыла про оседланного Изика, который несколько раз принимался ржать по окном. Консультант по косметическому уходу за кожей лица, писарь выдающий талоны, кланяющийся при каждой встрече фонарщик, дворник с жалобой на обжору единорога, вчерашний поваренок? Изик охрип и в отместку начал выбивать степ в самой глубине аккуратной лужи. Тот самый бюрократ из королевской приемной, продавец подержанных расчесок, скинувший мне залежалый товар, смотритель общественной сауны с масляными глазками? Все. Но кто бы он ни был, на танцы я не пойду. Хватит с меня и вчерашнего конфуза.
Мягко наступившие сумерки обволокли город таинственной пеленой, счастливые обладательницы колокольчиков в окружении родственников изящно дефилировали в направлении танцевальной поляны, а все остальные просто шли поглазеть на чужое счастье. Развевались подолы бальных платьев, концы затканных золотом накидок трепетали на легком вечернем ветерке, невероятные смеси духов с цветочными эссенциями забивали носы заставляя непрерывно чихать. Все были в каком-то лихорадочном ожидании и томлении. Весь воздух казался пропитанным этими чувствами, и высыпавшие звезды старались светиться особенно ярко, озабоченные столь высокой миссией. Кстати, моя мамочка говорила, что я рождена под самой счастливой звездой, она вся переливалась и искрилась в день моего рождения и не было на небе ничего равной ей. Где ты моя счастливая звезда? Которая из них, может та, что так низко стоит на горизонтом со слабым молочным свечением, или та, что повыше вспыхивающая красным отблеском. Поди разберись.