Приятель мой присел на корточки, пригляделся: дышит.
— Пускай лежит, — сказал. — По морде бейте иногда, чтобы дышать не забывал.
И ушел с цитрамоном, не стал оказывать первую помощь.
В кардиологии напряженно: дня не проходит, чтобы не было подношений. Больные приносят водку ежедневно; в пятницу, когда большая выписка — просто беда.
Одна дама, правда, принесла доктору тысячу рублей со словами:
— Возьмите, пожалуйста… У меня муж доктор, ему несли, и плохо кончилось…
Потом опять подарили бутылку.
Доктор повертел ее, повертел и побрел в хирургию.
Зашел к заведующему, выставил на стол.
Тот обрадовался:
— Ну что, давай по рюмочке?
— Нет, — сказал доктор, — давай ты меня подошьешь, а сам выпьешь рюмочку.
— Ну, давай.
Хирург уложил доктора, подшил его эспералем — десять таблеток засадил, особенным троакаром.
Закончил дело и выпил рюмочку.
Главный врач явился в реанимацию и накинулся на санитарку: что за срач? Совсем потеряли совесть? Под окнами прокладки валяются в неимоверном количестве — позор!
Санитарка подбоченилась и начала орать:
— Да какие у нас прокладки? У нас все в памперсах лежат!
Убедила—таки главного, что ни одной женщины с исправным циклом в реанимации нет. И все эти прокладки нанесло ветром, с гинекологии, с пятого этажа. Ушел он.
А там действительно — на ту сторону, где были прокладки, выходит только одно реанимационное окно, и палата тоже одна, и больная лежит там одна. Старуха.
Лежит уже в этой реанимации очень давно. За нее родственники платят, она и лежит. Расхаживает с папиросой и горя не знает.
И срет в мусорное ведро, которое возле дверей.
Больше некому.
Сначала многие удивлялись, когда туда заглядывали: откуда? и туалет рядом. Но потом перестали и удивляться, и интересоваться.
Иногда мне еще случается удивляться докторам. Общался тут с двумя. Первая — женщина в годах, два сына, они наркоманы, а у одного еще туберкулез и ногу сломал, а второму оторвало палец. И ничего! Живет докторша, не покладая рук трудится.
А второй доктор заходил ко мне на дом, мы разговорились, очень милый человек. Я даже растрогался, проникся к нему всячески и подарил книжку.
Его изумлению не было предела.
Он заявил, что никогда не прочел ни одной книжки и эту не будет.
— Но как же? Ведь вы когда—то учились?
— Ну, тогда — да, конечно. А дальше зачем? Я телевизор послушаю, что—то мне перескажут — и хорошо.
Немолодой такой доктор, лет под шестьдесят.
Поступил пациент — обыкновенный алкаш, ничего особенного. Ну, инфаркт у него.
Осторожный доктор с кардиологии рассудил, что пусть он немножко полежит в реанимации.
И забыл про него.
Сам—то доктор с кардиологии в реанимацию не ходит, потому что ему там нечего делать. Но вот прошел день, второй, пятый, а клиента все почему—то не возвращают. Доктор озаботился, пошел все—таки в реанимацию.
— Как тут мой подопечный? — спрашивает.
— А у него белая горячка, — отвечает реанимация.
Доктор взглянул — и правда: клиент лежит привязанный, не соображает ни хрена, ему что—то колют. Ладно, пускай лежит дальше.
Прошло десять дней, и клиент вернулся в кардиологию, в отделение, где доктор.
Тот интересуется:
— Ну как, понравилась тебе белая горячка?
Клиент отвечает:
— А я, доктор, не знаю, была у меня белая горячка или нет…
Ну, не знаешь — и хер с тобой.