— Так меня сюда взяли поработать.
— Лизавета, а ты не догадываешься, что тебя пригласили для меня? Не сопоставляла факты нашего присутствия на этой даче?
— Когда? Мне сказали убирать — я убираю.
— А, если я скажу тебе любить, ты будешь меня любить?
— Как скажите, Тор Николаевич.
— Что ты такая покорная?
— Так подчиненные всегда влюблены в своего хозяина, а я у вас давно работаю, значит, давно вас и люблю…
— Что ж ты молчала? Мне поговорить не с кем, а тут любовь моя пропадает! Где говоришь, встретимся? Ты лучше меня знаешь комнаты в этом доме, и они на месяц в нашем распоряжении. Жаль — неделю мы уже потеряли. Куда вино принести?
— Вы не шутите? А то завтра меня возьмете и уволите!
— Лизавета, я приглашаю тебя на романтическое любовное свидание без свидетелей! Говори, где здесь лучшая спальня?
— Лучшая спальня у Самсона. А вдруг он вернется? Лучше вы ко мне придете.
— А почему ни ко мне?
— У меня надежнее. Жду вас вечером после ужина.
— Разумно, я приду…
Тор Николаевич давно жил праведной жизнью, он уже и забыл, как это все может быть без жены. Красивый мужчина, с густой шевелюрой наполовину седых волос, появился на пороге спальной комнаты Лизаветы. Он был несколько обескуражен простым убранством ее комнаты. У него в комнате все было в стиле люкс, а у нее словно свалка старых вещей, далеко не антикварного вида. Среди этого мебельного хлама сидела приятная женщина, в платье с белым воротником, в белых босоножках. Его чувства попали в состояние облома, не по приколу хозяину любить служанку в нищих условиях.
— Лизавета, перейдем в холл, там приятнее, и вид из окна лучше.
Да, ангел любви куда-то улетел.
Лизавета, выпив вина в присутствии Тора Николаевича, почувствовала, что она человек. Ей импонировало его внимание, рядом с ним приятно было. Она перестала себя чувствовать горничной, душа ее возвысилась до уровня собеседника, и она спокойно отстегнула белый воротник со своего платья. Невольно женщина потянула молнию на платье до груди, маленькая золотая цепочка лучше подходила к моменту их общения.
Тор и Лизавета вышли из-за стола и, не сговариваясь, направились к его спальне. Обстановка полностью соответствовала моменту, оба они были высокие и в меру стройные, остановились у кровати и обнялись, в порыве, своих проснувшихся чувств. Редкое единство взглядов привело их в душ, они стояли под струями воды, улыбаясь, словно смывали с себя прикосновения прошлой жизни. Ей доставляло удовольствие касаться его тела в струях прохладной воды. Он с внезапным желанием, и с большим удовольствием ощущал новые, волнующие импульсы в своем теле, о которых последнее время подзабыл. Они вытерли друг друга полотенцами, не касаясь себя, словно их души уже переселились в любимые тела. Так и дошли они до кровати, продолжая ощущать себя в двух кратном увеличении импульсов желания. Желание, страсть, влечение, прикосновение, поцелуи, объятия воссоединили их требующие любви тела. Они поплыли по воле волн царственного желания любви.
Шустрый Красс сделал так, что новые звонки с предложениями антикварной мебели поступали к нему. Он наклеивал на мебель гранатовые камни, после этого заказ поступал к Ивине. Вот откуда взялась в разных местах мебель с гранатами! Красс скупил все гранатовые бусы в городе и заказал их за его пределами. А Ивина верила в чудеса. Только первые часы были гранатовыми на самом деле и конторка. В каждом деле важен результат. И вновь стоял готовый к продаже трельяж с гранатовыми камнями, а Красс услышал очередное предложение от неких наследников. Ему предлагали шкаф — шарманку, естественно без гранатовых камней, а у него весь гранат кончились, хоть объявление давай: скупаю гранатовые бусы. Если мебель была без гранатовых камней, то она попадала на реставрационные работы в магазин, а если на ней находился, хоть один гранатовый камушек, она попадала к отцу Родьку Селедкина. Вот в чем состоял прикол и бизнес любовь, хотя второго случая судьба не предоставила.
Самсон от Красса узнал о готовом трельяже с гранатами, и немедленно появился перед очами. Ивина мысленно обругала Красса, так ей не хотелось с трельяжем расставаться, но клиент есть клиент. Вслух Ивина сказала, что такой предмет интерьера для продажи готов, в голове у нее промелькнула любовь с Самсоном. Ехать, и демонстрировать трельяж Самсону у нее желания не было. Ивина вспомнила про Леночку, та в последнее время стала такой модной женщиной, что не грех ее представить дорогому клиенту.
Леночка поехала показывать товар лицом господину Самсону. Трельяж с деревянными вензелями в тон гранатовым часам, и с гранатами светился в комнате Родьки. Самсон, как увидел это сокровище, так и присел на распахнутый диван. Леночка подошла к трельяжу, встала рядом с ним на скрещенных ногах в черных босоножках на шпильках, отделанных крупными стразами по вырезу и по широкой застежке, расположенной в узкой части точеных ног. Белые бриджи и черный топик, украшенный такими же стразами по воротнику на шее, завершали летний наряд девушки. Белые волосы крупными волнами опускались на молодую грудь, не рожавшей женщины. Ее грудь полностью скрывал топик, оголяя руки и плечи. Самсон смотрел то на солнечный трельяж, то на томную Леночку в летнем наряде, купленном на его деньги, о чем они и не догадывались.
Под руку меценату попался маленький флакончик, мельком посмотрев на надпись, он прочитал: 'пихтовое масло'. Самсон осмотрел диван, на котором сидел и заметил в углу простынь. На окнах сквозь офисные прямые жалюзи просвечивалась решетка. Леночка уловила взгляды импозантного мужчины, внешний облик которого превосходил все ее требования к мужчинам, но она продолжала стоять у трельяжа, как статуя. Он забросил флакончик с коварным содержимым в угол комнаты, и встал с убогого дивана.
— Я беру этот трельяж, можете возвращаться в магазин.
Из закрытой одеждой груди женщины вырвался вдох сожаления, что такой мужчина так быстро появился и исчез из ее жизни. Трельяж привезли на дачу. Самсон пошел в свою комнату, но по дороге заметил дядю Тора с Лизаветой. На ней грудь была закрыта, и белый воротник вокруг шеи довершал наряд. Самсон подумал: почему красивые женщины стали прятать от него то, что ему больше всего нравится в их облике!? Племянник присоединился к компании, он смотрел на Лизавету, а думал об Ивине, зря он ее вернул Крассу, ну и что, что молоко у нее кончилась…
Леночка так захотела Самсона, что позвонила любимому Крассу, и назначила ему встречу у себя дома, ведь его жена вернулась от Самсона… А Самсон, дойдя до своей комнаты, тут же позвонил Элле, и сказал ей, чтобы она приехала на дачу к своему благоверному Тору Николаевичу. Он меньше всего хотел увеличивать число наследников дяди Тора, ведь у Тора с Эллой детей не было, а у Лизаветы была дочь Инна.
Инна в отсутствии матери замечательно третировала бабушку, пропадая на пляже, или у подруг, или на скамейке в парке с друзьями. Бабушке оставалось смотреть на часы, греть воду, отключенную на летний ремонт и по возможности молчать. На ее упреки Инна реагировала круто и неожиданно, так, что бабушка кормила внучку и помалкивала.
После отличной любовной ночи, проведенной с Лизаветой, Тор предложил ей привезти на дачу Инну. Он прекрасно знал, что еще такая ночь ему в ближайшие дни не под силу и решил упрочить свое отношение с женщиной, сделав приятное предложение ее дочери. За Инной он сам съездил на машине. Инне на даче очень понравилось, она внесла оживление в местное общество и частенько сидела с Тором Николаевичем в его беседке, пока ее мать работала по дому. Она от скуки обошла дачу Самсона, заметила странные окна, закрытые ставнями. Инна приоткрыла ставни, за ними были стекла, ажурная металлическая решетка, плотные вишневые портьеры.
Девочка не выдержала любопытства и спросила у матери:
— Мама, что находиться в комнате, в которой на окнах есть ставни? В других окнах решеток нет, и шторы легкие.
Лизавета ответила:
— Инна, у меня нет ключей от этой комнат.
Инна этот же вопрос задала Тору Николаевичу.
Он ответил:
— В комнате находится семейный музей, который пока еще в стадии подготовки. Повар ничего не добавил к информации. Зато охранник, которому пришлось заносить в комнату славянский шкаф, сказал, что в комнате находиться склад древней мебели. Поговорив с охранником, Инна попросила выпустить ее за ворота, чтобы осмотреть дачный поселок, пообещав ему вернуться через час. Дачный поселок состоял из внушительных заборов с большими, новыми домами. Ничего интересного девочка для себя не обнаружила, если не считать машину, выезжающую из чужих ворот. Она попросила довезти ее до города.
Так Инна оказалась на свободе. Трое суток она гуляла по подругам, потом появилась в квартире отца. Алексашке она рассказала о даче с музеем, который так и не видела, тот сразу понял, куда исчезает вся антикварная мебель с гранатами в деревянных вензелях. Выпросив у отца денег на жизнь, она пошла к бабушке, у нее и осталась до возвращения Лизаветы с дачи. Алексашка что-то пропустил в этой жизни, все женщины вышли из-под его власти, хоть шаром покати, а никого нет. Инесса Евгеньевна куда-то уехала, исчезла и Лизавета, не сказав ему слова. Оставалась на месте его первая женщина, мать Паши. На безрыбье и рак рыба, поехал Алексашка навестить мать своего старшего сына.
Удивительная была женщина Маня, она всегда спокойно реагировала на отъезды и возвращение блудного Алексашки. Паша ухмыльнулся отцу и ушел к другу. Алексашка и Маня оставались вдвоем, как два старых друга: без большой любви, без эмоций, просто сидели и беседовали. Он оставил ей деньги, но чувства в нем не возникли, словно все давно бурьяном поросло. Косить бурьян чувств было лень, поговорив немного о Паше, Алексашка уехал в свою холостяцкую квартиру. Он решил осуществить задуманное, его безумно тянула Ивина. Алексашка приоделся и пошел к ее дому в надежде, что она появится с коляской во дворе. На этот раз ему повезло. Первым вышел из подъезда Красс и ушел в сторону дома Леночки. Вскоре появилась Ивина с детской коляской. Алексашка встал перед ней, как Орфей. Он весь лучился силой, желаньем и любовью к молодой матери. Ивина грустно улыбнулась ему и покатила коляску по своему излюбленному маршруту в парке. Алексашка пошел рядом. Они разговорились.
В это время к ее подъезду подъехала крутая, большая машина Самсона, он вышел из нее и увидел силуэты Алексашки и Ивины на аллее парка. Драка с могучим Алексашкой в планы Самсона не входила.
Самсон подъехал на машине к аллее, вышел навстречу парочке, и просто сказал:
— Привет! Алексашка, а твоя жена Лизавета у меня на даче обслуживает своего начальника Тора Николаевича, а вчера они в холле пили вино.
Алексашка в лице изменился.
А Самсон продолжал говорить, улыбаясь:
— Если хочешь, я тебя к ней отвезут на свидание, — и он кивнул своему шоферу.
Что оставалось делать Алексашке? Любовь — любовью, но жена дороже. Он сел в Машину и его повезли к ней на дачу. Самсон остался на аллее парка, с детской коляской, в которой еще не уснул его сын… или не его. Алексашка проехал квартал на машине Самсона и попросил шофера остановиться, ему стукнуло в голову, что мешать Лизавете он не будет, а лучше пойдет домой. Алексашка, войдя в дом, лег ничком на диван. Проснувшись, на автомате позвонил Ивине. Она, почувствовав шестым чувством, охлаждение к ней Красса, пригласила Алексашки к себе в гости.