Еще он беседовал с братией, как вдруг послышался стук в ворота. Привратник посмотрел в окошечко и увидел, что к воротам кто-то привез много хлеба. Будучи сам очень голоден, он от радости не отпер ворота, но, повернувшись, побежал к Преподобному Сергию со словами: "Отче! Благослови принесших хлебы! По твоим молитвам нам привезли много еды, и вот она у ворот". Преподобный повелел: "Отворите побыстрее ворота, пусть войдут". Когда ворота отворились, монахи увидели телегу и корзины со снедью и прославили Бога, пославшего им на землю все это – чудесно приготовленный ужин, чтобы накормить и насытить алчущие души и напитать их в день голода.
Преподобный Сергий повелел монахам позвать к столу тех, кто привез снедь, добавив: "Будучи голодными, насытьте сытых до сытости, накормите ваших кормильцев, напитайте питающих вас, угостите и почтите их, ибо они достойны угощения и почета". Хотя Преподобный был очень голоден, он не сразу попробовал принесенной приготовленной снеди, но приказал бить в било и отправился вместе с братией в церковь, чтобы отслужить молебен и воздать великую благодарность и похвалу Богу, Который не оставляет надолго Своих рабов, терпящих ради Него. Выйдя из церкви, Сергий сел с братией за трапезу, и перед ними были положены привезенные свежеиспеченные хлебы. Преподобный сотворил молитву, благословил хлебы и, разломив, разделил между своими иноками; все ели, насытились и прославили Бога, напитавшего их. А хлебы были теплыми и мягкими, как будто только что испечены, и на вкус чудесно сладкими, медвяными, как если бы они были пропитаны медовой сладостью и ароматом, или испечены с маслом из благовонных семян, или в них были добавлены благоуханные пряности, – такова была их постная сладость. В древности Бог так же послал израильтянам56 в пустыне манну, о чем говорит пророк Давид: "Дождем послал им манну в пищу и хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек, пищу послал Бог им в изобилии, и они ели и насытились весьма" [Пс. 77, 23–25]. Тогда иноки воистину поняли, что посланные им хлебы были пищей нерукотворной.
Так Господь воздал Преподобному Сергию плод его четырехдневного терпения и воздержания. Алчущий и страждущий, борясь с голодом, Преподобный все претерпел ради Бога, по слову пророка Давида: терпение бедных не погибнет до конца [Пс. 9, 19]; плоды трудов твоих ешь; блажен ты и добро тебе будет [Пс. 127, 2]. В награду за гнилой хлеб Бог послал блаженному сладкое брашно: за гнилой хлеб – не гнилые, но свежеиспеченные, сладкие, благоуханные караваи, вместо тленных благ – наслаждение нетленными благами уже на земле. И это в настоящей жизни, а в Будущей Бог дарует наслаждение благами не тленными, но вечными, не земными, но небесными, как сказал апостол: ... не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его [1 Кор. 2, 9]. Не только Сергия, но и всякого возлюбившего Бога, творящего Его волю и хранящего Его заповеди ждет великая награда.
За трапезой Преподобный спросил: "Где тот брат, который роптал на заплесневевшие хлебы? Пусть увидит, что ныне мы едим не заплесневевшие, но сладкие и мягкие хлебы. Как не вспомнить, братие, слова пророка Давида: "Я пепел, как хлеб, ел и питие мое слезами растворял" [Пс. 101, 10]". Потом начали узнавать, чей это хлеб, кто его привез и кто послал. Братия смотрели друг на друга, расспрашивали и допытывались между собой, но никто до конца так и не смог понять случившегося, наконец Преподобный спросил: "Разве я не повелел вам позвать к столу тех, кто привез хлебы; где же они? Почему они не пришли к началу трапезы?" Братия ответили: "По твоему слову мы их звали, отче, и спрашивали о хлебах от кого они присланы. Но они только сказали нам, что один христолюбец, человек богатый, прислал их издалека Сергию и живущей с ним братии". По повелению Сергия иноки вновь позвали приезжих на обед, но те отказались, спеша отправиться в дорогу в другое место, и вскоре исчезли из глаз. Удивительно было, что иноки и после расспросов не поняли и не узнали, кто привез хлебы или кто послал их; придя к Игумену, они с изумлением говорили: "Отче! Как хлебы, испеченные с пряностями и маслом, могут быть теплыми, ведь они привезены издалека?" На следующий день в монастырь вновь было привезено много снеди – еды и напитков. И на третий день из других мест таким же образом, как мы описали, прибыли съестные припасы. Видя все это, Игумен Сергий со всей братией прославил Бога: "Братия! Уразумели ли вы, что Господь Промыслитель не оставит этого места и Своих рабов, здесь живущих и соиночествующих, работающих Ему день и ночь и терпящих все с верой и благодарением?" Старец напомнил инокам слова апостола Павла: "Имея пищу и одежду, тем довольны будем" [1 Тим. 6, 8] – и продолжал: "Не будем заботиться ни о чем бесполезном, но будем уповать и надеяться на Господа, Который может накормить и одеть нас и позаботиться обо всем потребном для нас, от Него будем ожидать всего нужного и полезного для душ и тел наших. Будем молиться Богу, чтобы Он заботился о нас, а более укрепимся в своей надежде на Него, ибо Он в древности накормил в пустыне многие тысячи израильтян, ожесточенных и непокорных, и впоследствии не раз насыщал многих. Одождил на них манну в пищу и хлеб небесный дал им. Хлеб ангельский ел человек, пищу послал Бог им в изобилии, и они ели и насытились весьма [Пс. 77, 24–25]. Они попросили – и налетели перепелы, и Бог одождил на них, как пыль, мясо и, как песок морской, птиц пернатых: они ели и насытились весьма [Пс. 77, 24–25, 27, 29]. Сам Господь отныне будет заботиться о нас. Разве истощилась Его сила или уменьшилась Его забота о Своих созданиях? Нет, как в древние времена, так и теперь Господь готов послать нам пропитание".
С того времени монахи положили больше не роптать в бедах и лишениях, и, если случались скорби и недостаток самого насущного, они все терпели с верой и надеждой на Господа Бога, имея залогом обетования Преподобного отца нашего Сергия.
Здешние старцы рассказывали о Преподобном Сергии, что новая одежда никогда не покрывала его тела, он не носил ни одежды из немецкого сукна, нарядного и разноцветного: голубого, багряного, коричневого или других ярких цветов, ни одежды белой, мягкой или пышной, ибо сказано: носящие мягкие одежды находятся в чертогах царских [Мф. 11, 8]. Одежда его была из простого сукна — сермяги, спряденной и вытканной из овечьей шерсти, простой, некрашеной, небеленой, совсем ненарядной и грубой; эта сермяжная риза преподобного была ветхой, не раз перешитой, неотстиранной, испачканной, пропитанной многими его потами, иногда с заплатами.
В связи с нашим рассказом показателен следующий случай: в монастыре было сукно — плохо вытканное, дурно окрашенное, некрасивое и ни на что не годное, так что все братия с презрением отворачивались от него, гнушаясь им. То один инок брал его и, немного подержав у себя, возвращал, потом другой, третий, так что это сукно побывало у семи человек. Один лишь Преподобный Сергий не побрезговал им, но бережно взял ткань, благословил ее, раскроил и сшил себе рясу, которую не погнушался носить. Надев эту рясу, он уже не хотел снимать ее и выбросить, пока в течение года она не обветшала вконец и не разорвалась. Из этого случая видно, до какой степени старец возлюбил смиренномудрие, что не возгнушался и нищенского обличья.
Его повседневная одежда была очень бедной, так что если бы человек, никогда не видевший и не знавший Преподобного, встретил его в его обычной одежде, то не поверил бы, что он тот самый Игумен Сергий, но принял бы его за одного из странствующих монахов, нищего и убогого, или за трудника, выполняющего черную работу. Попросту говоря, блаженный был одет беднее и хуже всех иноков своей обители, так что некоторые люди, не знавшие его, могли обмануться и соблазниться его видом, что и происходило на самом деле; о случае с одним крестьянином я постараюсь рассказать.
Слух о жизни Преподобного прошел по разным землям, и многие люди приходили издалека в монастырь, чтобы только посмотреть на Сергия; увидев его, они возвращались восвояси, рассказывая о Преподобном и дивясь его жизни. Один человек – христианин, земледелец, крестьянин-пахарь, живший в деревне, которая находилась далеко от монастыря, пахавший плугом землю и этим трудом добывавший себе пропитание, наслышавшись о преподобном Сергии, возгорелся желанием его увидеть. Управившись с работой, этот крестьянин пришел в монастырь. В то время Преподобный Сергий копал лопатой землю в огороде для посадки овощей. Поскольку крестьянин никогда не видел Сергия, то, придя в обитель, он начал усердно разыскивать Преподобного, расспрашивая братию: "Кто из вас Сергий? Где мне найти этого чудного и славного мужа, о котором столько рассказывают? Как мне его увидеть?" У каждого встретившегося ему монаха этот крестьянин спрашивал о преподобном и просил показать его. Ему отвечали: "Старец, уединившись, копает огород. Подожди немного, пока он не выйдет". Нетерпеливый посетитель не мог дождаться появления старца и, заглянув в щель забора, увидел блаженного в разодранной, ушитой заплатами бедной одежде, трудившегося в поте лица. Крестьянин не мог и подумать, что это был тот, кого он так сильно желал увидеть, и не верил, что это был тот, о котором он столько слышал. И снова он досаждал братии своими настойчивыми просьбами, говоря: "Почему вы не показываете мне его? Я издалека пришел поклониться ему, и у меня есть важное дело". На это иноки отвечали: "Мы показали тебе Игумена, и ты видел его в щель. Если же не веришь нам, то вскоре снова его увидишь". Но крестьянин упорно отказывался им верить и стоял у огородной калитки, ожидая Сергия неизвестно откуда.
Когда преподобный, закончив свое дело, вышел из огорода, монахи сразу показали его поселянину со словами: "Вот тот, кого ты желал увидеть". Но крестьянин, отвернувшись от блаженного, презрительно рассмеялся и сказал: "Я пришел посмотреть на пророка, а вы мне показываете сироту. Я путешествовал издалека, надеясь получить пользу, но вместо пользы встречаю только насмешки. Хотя я пришел в честную обитель, но не нашел полезного для себя: вы глумитесь надо мной, считая меня за сумасшедшего. Я надеялся увидеть святого мужа Сергия в великой чести, славе и величии, ибо я так слышал о нем. Но у того, на кого вы мне указываете, я не вижу ни чести, ни славы, ни величия, ни красивой и многоценной одежды, ни служителей, которые бы предстояли ему, ни слуг, которые бы немедленно выполняли его приказы, ни множества рабов, которые бы прислуживали и воздавали честь своему господину, — этот человек имеет вид нищего, обездоленного сироты; поэтому я думаю, что он не тот, кого я ищу" — так говорил этот селянин-земледелец монахам. Поистине он был селянином-невеждой, ибо не видел внутренними очами, но смотрел только телесными глазами и не знал Священного Писания, в котором премудрый Сирах пишет: человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце [1 Цар. 16, 7]. Этот крестьянин смотрел на внешнее, а не на внутреннее, и, увидев бедную одежду блаженного и его труды на огороде, он надсмеялся над добродетелью и нищетой старца, не веря, что это был тот человек, о котором он столько слышал. Не доверяя тому, что ему говорили братия, этот поселянин думал: "Мне рассказывали о величии, чести и славе Сергия, но почтенный и прославленный человек не может жить в такой нищете и скудости".
Братия сказали Игумену: "Мы не смеем ничего сказать твоему гостю ради тебя, потому что боимся тебя, иначе мы давно бы отослали его из обители, как человека негодного и бесчестного: этот селянин-невежа тебе не воздал чести и не поклонился и нас не слушает и позорит, называя лжецами. Если хочешь, мы выгоним его". Видя смущение братии, Божий человек Сергий возразил: "Ни в коем случае не делайте этого, братия, ибо он пришел не к вам, а ко мне. Не трогайте его: он сделал для меня доброе дело, и я не вижу никакого за ним преступления. Если вы знаете о каком-либо его проступке, то вспомните слова апостола Павла: "Если и впадет человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости" [Гал. 6,1], которые заповедуют нам исправлять людей смирением и кротостью". Сказав это и не дождавшись от крестьянина поклона, Преподобный поспешно подошел первым, чтобы с любовью и усердием поприветствовать гостя. Сергий с великим смирением поклонился ему до земли, с любовью по-христиански поцеловал его и, благословив, похвалил за верное мнение о нем. Из этого поступка Преподобного видно, как глубоко было его внутреннее смирение, ибо он сверх меры возлюбил невежду поселянина, который с гневом и презрением отвернулся от него, — насколько гордые радуются почестям и похвалам, настолько же смиренные радуются своему бесчестью и осуждению. Преподобный не только поцеловал своего гостя, но, взяв его за руку, посадил справа от себя, угощал едой и напитками и сотворил ему трапезу с почестями и любовью. Крестьянин рассказал блаженному о своей печали: "Я пришел сюда издалека ради Сергия, чтобы увидеть его, но мое желание не исполнилось". Преподобный на это ответил: "Не скорби, Бог так милостив к этому месту, что отсюда никто не уходит неутешенным. И твою печаль Он скоро разрешит и покажет того, кого ты ищешь и хочешь увидеть".
И вот, пока они еще продолжали беседу, в монастырь со славой и почестями прибыл некий князь, окруженный воинами, боярами, приближенными и слугами. Шедшие впереди телохранители и слуги князя, схватив крестьянина за плечи, с силой оттолкнули его и от князя и от Сергия. Еще издалека князь поклонился Сергию до земли, и Сергий благословил его; они поцеловались и вдвоем сели, все остальные стояли рядом. Крестьянин же ходил кругом, чтобы через народ разглядеть того, кем он пренебрег и кого он презрел; он безуспешно хотел протиснуться сквозь толпу и посмотреть или дотронуться до Преподобного. Наконец он обратился к одному из стоявших там: "Скажи мне, кто тот старец, который сидит справа от князя?" Его собеседник посмотрел на него и сказал: "Ты не здешний? Разве ты не знаешь Преподобного отца Сергия? Это он говорит с князем". Услышав это, крестьянин затрепетал от стыда и страха.
После того как князь покинул монастырь, поселянин, взяв с собой нескольких иноков, которых он умолил просить за него, впереди них и с ними вместе кланялся до земли Игумену, говоря: "Отче! Прости меня за все мои нечестия и прегрешения и помоги моему неверию. Теперь я воистину узнал тебя, отче, и воочию увидел то, о чем слышал". Преподобный Сергий простил его, благословил, утешил назидательной, душеполезной беседой и отпустил восвояси. С той поры и до самой смерти этот крестьянин имел великую веру в Святую Троицу и в Преподобного Сергия. Через несколько лет он пришел из своей деревни в монастырь к Преподобному и постригся в монахи, в монастыре он прожил еще несколько лет, исповедуя с покаянием свои грехи и подвизаясь, и потом отошел ко Господу.
Хочу, возлюбленные, продолжить рассказ о чудесах, которые совершал Бог через Своего угодника. Выше мы рассказали о пришествии в пустыню этого великого пастыря и мудрого мужа – как он хотел безмолвствовать в одиночестве на избранном им месте, около которого поблизости не было воды. С умножением числа братии недостаток воды стал ощутительным, поскольку приходилось ее носить издалека; некоторые из монахов роптали на святого и не один раз, но многократно с досадой говорили ему: "Зачем ты, не подумав, поселился и основал обитель на этом месте, где нет воды?", – на что святой отвечал: "Я хотел здесь безмолвствовать один, но Богу было угодно воздвигнуть на этом месте таковую обитель во славу Его пресвятого имени. Дерзайте в молитве и не унывайте. Если Господь источил из камня воду непокорному еврейскому народу57, разве Он оставит вас, работающих Ему день и ночь?" С этими словами Преподобный отпустил монахов по их кельям.
Сам он вышел из монастыря, взяв с собою одного инока, и спустился с ним в лесной овраг под монастырем, где никогда не было источника воды, как о том достоверно рассказывали старожилы. Святой нашел в канавке немного дождевой воды и, преклонив колени, начал молиться так: "Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, сотворивший небо и землю и все видимое и невидимое, создавший человека от небытия и не хотящий смерти грешников, но посылающий жизнь. Молим Тебя мы, грешные и недостойные рабы Твои: услышь нас в этот час и яви славу Твою. Как в пустыне чудодействовала Твоя крепкая десница через Моисея, источившего по Твоему повелению из камня воду, так и здесь яви Твою силу – даруй нам воду на этом месте, да разумеют все, что Ты преклоняешь слух к боящимся Тебя и воздающим славу Твоему имени, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков, аминь".
Сотворив эту молитву, Преподобный осенил крестным знамением место, где стояла дождевая вода, и вдруг из-под земли забил полноводный источник, который бьет и поныне и из которого берут воду для всех монастырских нужд, благодаря Бога и Его угодника Сергия. От воды из этого источника случались многочисленные исцеления больных, страдавших разными недугами, если болящие приходили к источнику с верой. Исцелений сподобляются не только те, кто приходит к источнику, – многие приезжают из далеких областей, черпают воду из ключа и увозят домой, чтобы напоить и окропить болящих, которые также получают исцеление. Такие случаи бывали не однажды или дважды, но без счета, бывают они и в наши дни58. С того времени источник в течение десяти или пятнадцати лет называли Сергиевым, но мудрый муж, не терпя славы, на это сердился и говорил: "Чтобы я никогда не слышал, как вы называете этот ключ моим именем, потому что не я дал вам воду, но Господь даровал ее нам, недостойным".
В окрестностях обители жил некий христолюбец, имевший большую веру к святому Сергию. У него был единственный сын-малютка, который тяжело заболел. Отец мальчика, зная святую жизнь Сергия, понес ребенка в монастырь к святому с такими мыслями: "Только бы мне донести сына живым к человеку Божию, а там ребенок обязательно выздоровеет".
Однако, пока он просил Преподобного помолиться о дитяти, мальчик от жестокого приступа болезни изнемог и испустил дух. Увидев, что сын его мертв, несчастный отец, потеряв всякую надежду, зарыдал и сказал Преподобному: "Горе мне! Ах, Божий человек! Я со своим несчастьем и слезами спешил добраться до тебя, веря и надеясь получить утешение, но вместо утешения приобрел лишь еще большую скорбь. Лучше бы мне было, если бы мой сын умер дома. Горе мне, горе! Что же сейчас делать? Что могло быть горше и страшнее этого?" И он вышел, чтобы приготовить гроб для умершего сына, а мертвеца оставил в келлии святого. Святой сжалился над несчастным отцом, преклонил колени и начал молиться за умершего. И вдруг неожиданно дитя ожило и зашевелилось, душа его вернулась в тело.
В келлию вошел отец, неся все нужное для погребения, и святой встретил его словами: "Ты напрасно поспешил сделать гроб, не рассмотрев как следует, – твой сын не умер, но жив". Тот не поверил, потому что видел, как дитя скончалось; однако, подойдя, он нашел своего ребенка живым, как и сказал святой. Припав к ногам Божия человека, отец благодарил его, но святой сказал: "Ты обманываешься и сам не знаешь, за что благодаришь: когда ты нес мальчика сюда, от сильной стужи он изнемог, и тебе показалось, что он умер. В келлии он отогрелся, а ты думаешь, что он ожил. Раньше Всеобщего Воскресения никто не может воскреснуть". Но отец настаивал, говоря, что дитя ожило по молитвам святого. Блаженный запретил ему так говорить: "Если ты будешь рассказывать кому-нибудь, то сильно навредишь себе и вовсе лишишься сына". Тот обещал молчать и, взяв малютку, уже совершенно здорового, возвратился домой. Отец мальчика не смел разгласить случившееся чудо, но не мог и молчать о нем; он про себя дивился, воздавая хвалу Богу, творящему дивные и неисповедимые чудеса, которые, как сказано, видели глаза наши [Втор. 6, 22]. Это чудо стало известно со слов ученика святого.
Другой случай исцеления произошел с вельможей, жившим далеко от лавры Преподобного отца нашего – на реке, называемой Волга. Этот знатный человек денно и нощно был жестоко мучим бесом, так что даже разрывал железные цепи. Десять сильных мужчин не могли его удержать: одних он избивал, других кусал и, вырвавшись, убегал в пустынные места. Там он бродил, пока кто-нибудь не находил его и, связав, не приводил домой.
Сердобольные родные этого вельможи, прослышав о святом, о том, какие Бог творит через него чудеса, посовещались и решили отвезти бесноватого к человеку Божию. Многих трудов им стоило довезти больного в монастырь, в дороге этот вельможа, беснуясь, кричал громким голосом: "Горе мне! Куда вы меня силой везете? Я и слышать не хочу о Сергии, тем более видеть его. Немедленно верните меня домой!", но его против воли везли в обитель. Когда путешественники приблизились к монастырю, вельможа, беснуясь, разорвал путы и, бросаясь на людей, вопил: "Не хочу туда, не хочу! Вернусь туда, откуда приехал!" Его голос был так страшен, что вопли его были слышны в монастыре и казалось, что был так страшен, что вопли его были слышны в монастыре и казалось, что бесноватого сейчас разорвет на части. О его приближении сообщили святому, блаженный повелел ударить в било и, когда братия собрались в церковь, начал петь молебен о болящем; с этого момента бесноватый начал понемногу успокаиваться. Когда вельможу привели в монастырь, Преподобный вышел из церкви с крестом в руке; лишь только угодник Божий осенил им бесноватого, как тот, издав громкий вопль, отскочил в сторону. Недалеко была вода, скопившаяся после проливного дождя; увидев ее, больной бросился в лужу, крича: "Как жжется это страшное пламя!" И с того момента он исцелился благодатью Христовой и молитвами святого, к нему вернулся разум, и он начал осмысленно разговаривать. Когда исцеленного спросили, почему он кричал и бросился в воду, он рассказал: "Когда меня привели к Преподобному и он хотел осенить меня крестом, я увидел великое пламя, которое исходило от креста и охватило меня со всех сторон. Тогда я бросился в воду, потому что думал, что сгорю".
Исцеленный вельможа, кроткий и разумный, несколько дней провел в монастыре и, по благодати Христовой, уехал домой здоровым, радуясь, славя и восхваляя Бога, подавшего ему исцеление по молитвам святого. С того времени, по Божией благодати, Сергий стал великим помощником всем. Многое множество людей, особенно монахов, стекалось из разных мест и городов в обитель Преподобного. Оставив свои жилища, они приходили к Преподобному, считая полезнейшим для себя жить вместе с ним и от него учиться добродетели. Не только лик постнический, то есть иноки, или вельможи, но и простые люди, жившие в деревнях, – все считали его одним из пророков.
Однажды глубоким вечером святой совершал свое правило и молился за братию, чтобы Господь помог им в ежедневных трудах и подвигах. Когда он молился так, вдруг раздался голос, зовущий: "Сергий!" Преподобный удивился необычному в ночной тишине зову и, сотворив молитву, открыл оконце келлии, желая увидеть говорящего. Внезапно появилось чудное видение: с неба просиял яркий свет, более яркий, чем дневной, который разогнал ночную тьму, и ночь стала светлее дня. Вновь раздался голос: "Сергий! Ты молишься о своих духовных детях — Господь принял твою молитву. Смотри внимательно, и ты увидишь, какое множество иноков собрано тобой под твое руководство во имя Святой и Живоначальной Троицы". И Сергий увидел перед собой множество прекрасных птиц, летавших не только по монастырю, но и вокруг него. И опять послышался голос: "Так же, как и виденные тобою стаи птиц, будут многочисленны твои ученики, и после тебя они не оскудеют, если только захотят последовать твоим стопам".
Святой дивился этому чудесному явлению. Желая иметь сопричастника и очевидца видению, он позвал Симона, о котором мы уже рассказывали, бывшего поблизости. Симон удивился зову Игумена и поспешил на его голос, но не сподобился полного видения и увидел лишь отблеск чудного света и дивился ему. Святой поведал ему все по порядку, что сам видел и слышал, и они оба с душевным трепетом радовались неизреченному явлению.
Некоторое время спустя в обитель Преподобного Сергия из Константинополя прибыли греки, посланцы Патриарха к святому. Поклонившись Преподобному, они сказали: "Вселенский Патриарх Константинопольский кир Филофей59 благословляет тебя" – и передали подарки Патриарха: крест, параманд60 и схиму – и послание. Святой спросил посланцев: "Смотрите, не к другому ли к кому вы посланы? Кто я, грешный и недостойный, чтобы мне получать дары от Святейшего Патриарха?" "Нет, отче, – ответили они, — мы не ошиблись относительно тебя, святой Сергий. Мы посланы именно к тебе". Старец поклонился им до земли, потом поставил перед ними трапезу и, хорошо угостив, повелел братии устроить гостей в обители, сам же отправился к Митрополиту Алексию с посланием Патриарха и, отдав его, рассказал о приезжих греках. Митрополит повелел прочитать послание, в котором было написано следующее.
"Милостью Божией архиепископ Константинограда Вселенский Патриарх Филофей о Святом Духе сыну и сослужебнику нашего смирения Сергию: благодать, и мир, и наше благословение да будут с вами. Услышав о твоей добродетельной жизни в Боге, мы горячо возблагодарили и прославили Создателя. Одного правила вам недостает – у вас не устроено общежитие. Ты знаешь, Преподобный, что сам Богоотец пророк Давид, все исследовавший своим разумом, выше всего поставил общежитие: что может быть лучше и прекрасней, чем жить братиям вместе [Пс. 132, 1], поэтому и я даю вам благой совет устроить в вашей обители общежитие61. Милость Божия и наше благословение да пребывают с вами".
Старец спросил Митрополита: "Ты что повелишь, святой владыко?" "Сам Бог прославляет славящих Его, – ответил ему Митрополит. – Он сподобил и тебя такого блага, что твое имя и твоя жизнь стали известны в далекой стране и даже сам великий Вселенский Патриарх шлет тебе советы на общую пользу. Мы благодарим Святейшего Патриарха за наставление и от всей души то же советуем".
С того времени в обители святого было введено общежитие. Блаженный и премудрый пастырь распределил братию по послушаниям: одного сделал Келарем, других определил в повара и хлебопеки, третьего поставил прилежно ухаживать за больными; для соблюдения порядка в церкви Игумен выбрал экклесиарха, потом параэкклесиархов62, пономарей и т. д. Так чудный наставник премудро устроил в обители общежитие. Он повелел братии твердо следовать заповедям святых отцов: не иметь никакой собственности и не называть ничего своим, но все считать общим; и прочие премудрые и чудные установления он, как благоразумный отец, преподал братии. Впрочем, все это рассказ о его делах, о которых можно написать еще многое. Наша цель – описать жизнь святого, поэтому мы прервем здесь рассказ, чтобы вернуться к прежнему повествованию.
Поскольку чудный отец так хорошо устроил жизнь в обители, число ее насельников увеличивалось. Чем больше их становилось, тем больше Господь, Сокровище благих, подавал им всего потребного для жизни; насколько умножались приношения в обитель, настолько возрастало в ней страннолюбие. Никто из приходивших в обитель бедняков не уходил из нее с пустыми руками. Блаженный никогда не оставлял благотворительности, он заповедал насельникам обители давать приют нищим и странникам и не отказывать просящим. Он говорил: "Если вы сохраните мою заповедь без роптания, то получите награду от Господа и по моем отшествии от этой жизни обитель процветет и нерушимо простоит многие годы благодатью Христовою". Рука его была простерта к просящим, как полноводная тихо струящаяся река. Если кому случалось зимой задержаться в обители из-за крепкого мороза или сильной метели, когда нельзя из келлии выйти, то, сколько бы времени путник ни оставался в обители, он получал в ней все потребное. А странники и нищие, особенно болящие, по многу дней оставались в обители, пользуясь полным довольством и покоем и получая еду, сколько ни попросят, как заповедал святой старец, – этот обычай сохраняется в монастыре и поныне. Мимо обители прошли дороги в разные земли, по которым часто проезжали князья и воеводы с многочисленными войсками, – все они получали от монастыря, как из неисчерпаемого источника, необходимую и достаточную помощь, а когда отправлялись в путь, то иноки наделяли их щедрым запасом еды и питья. Все это насельники обители подавали всем с радостью, в изобилии. Люди в точности знали, где и в каких помещениях находится все необходимое: где лежат еда и напитки, где хлеб и припасы, – и это все умножалось благодатью Христовою и молитвами Его чудного угодника святого Сергия. Мы же вернемся к нашему повествованию и расскажем вот о чем.
Некоторое время спустя в обители вновь случилось смятение. Ненавидящий добро диавол, не терпя сияния, исходящего от Преподобного, видя себя побеждаемым Преподобным, вложил некоторым из братии помысел отвергнуть игуменство Сергия. В один субботний день служилась вечерня, и Игумен Сергий был в алтаре в священническом облачении. Его брат Стефан стоял на левом клиросе и вдруг спросил канонарха63: "Кто дал тебе эту книгу?" Канонарх ответил: "Мне ее дал игумен". "Кто здесь Игумен? – с гневом воскликнул Стефан. – Не я ли первым основал эту обитель?" Сказаны были и другие неподобающие слова. Находясь в алтаре, святой их слышал, но ничего не сказал. После окончания вечерни, выйдя из церкви, Преподобный не пошел в келлию, но, никем не замеченный, покинул монастырь и один отправился по дороге, ведущей в Кинелу. В пути его настигла ночь, и Преподобный спал в пустыне; проснувшись, он наутро продолжил свой путь и пришел в монастырь на Махрище64. Там Сергий попросил у Стефана, Игумена того монастыря, одного инока, который мог бы показать пустынные места. Много пустынных дебрей обошел Преподобный вместе со своим провожатым, пока наконец они не пришли на красивое место близ реки Киржач, где сейчас стоит монастырь честного Благовещения Пречистой Владычицы нашей Богородицы65.
Как мы уже сказали, Сергий покинул свою обитель незамеченным, и иноки нигде не могли найти его. Братия ужаснулись и, не желая разлучиться со своим пастырем, отправились повсюду искать своего Игумена: и в пустынных местах, и в городах. Один из иноков отправился на Махрище к Стефану, желая разузнать о Сергии. Услышав, что Преподобный ушел в дальнюю пустыню, чтобы построить монастырь, он возликовал душой и в порыве радости хотел было последовать за святым, но решил вернуться в монастырь, чтобы утешить братию, скорбевшую о святом. Узнав о местопребывании своего Игумена, иноки весьма обрадовались и начали приходить к нему по двое и по трое, иногда же и большими группами.
Отец наш Сергий прежде всего поставил келлию, чтобы отдыхать от своих великих трудов. Потом он послал двух своих учеников к святейшему Митрополиту Алексию, прося благословения на основание церкви. Получив его, он немедленно приступил к постройке, сотворив такую молитву: "Господи Боже Сил, в давние времена обративший Израиля к вере многочисленными великими чудесами, изъявивший Свою волю законоположителю Моисею через многие разнообразные знамения и руном прообразовавший Гедеону66 победу! Ныне, Господи Вседержитель, услышь меня, грешного Своего раба, молящегося Тебе. Прими мою молитву и благослови это место, устроившееся по Твоему благоизволению во славу Твою, в похвалу и честь Пречистой Твоей Матери, честного Ее Благовещения, дабы здесь всегда прославлялось имя Твое, Отца и Сына и Святого Духа". Окончив молитву, святой приступил к постройке, и, благодатью Христовой, работа пошла успешно. Множество людей – иноков и мирян – помогали ему в этом: одни ставили келлии, другие строили монастырские службы. Случалось, что к Преподобному приезжали князья и бояре, щедро жертвовавшие серебро на построение монастыря. Вскоре, благодатью Божией, была поставлена церковь и собралась многочисленная братия.
Некоторые из иноков монастыря Святой Троицы, горевшие любовью к своему духовному учителю и страдавшие от долгой разлуки с ним, пришли в город к Митрополиту и сказали: "Святой владыко! Твое святое владычество знает о нашей разлуке с духовным отцом. Ныне мы живем как овцы без пастыря; священномонахи, старцы и святая, Богом собранная, братия расходятся из монастыря, не вынося разлучения со своим отцом. Да и мы сами не можем дольше жить, если не будем иметь утешение – видеть святого. Если соизволишь, наш Богом данный наставник, то повели ему вернуться в свой монастырь, чтобы мы не изнемогли вконец от скорби о нем".
Услышав это от прибывших братий, Митрополит не мешкая, спешно послал к блаженному двух архимандритов, Герасима и Павла, с посланием, содержавшем поучения из Божественного Писания, – как отец, он поучал Сергия и наставлял, как сына. Добравшись до Киржача, посланцы, по обычаю, поприветствовали Сергия и сказали: "Отец твой, Митрополит Алексий, благословляет тебя и повелел передать тебе следующее: "Я весьма обрадовался, узнав о твоей жизни в дальней пустыни, что и там имя Божие прославляется многими благодаря тебе. Довольно с тебя того, что ты построил здесь церковь и собрал братию. Выбери из твоих учеников наиболее преуспевшего в добродетели и поставь его вместо себя строителем святого монастыря, а сам возвращайся в монастырь Святой Троицы, чтобы братия этого монастыря не покидали его надолго, скорбя в разлуке с твоим святым преподобием. Тех, кто противится тебе, я изгоню из монастыря, чтобы там не осталось ни одного твоего недоброжелателя, только не ослушайся нас. Милость Божия и наше благословение да будут всегда с тобою". На это святой отец отвечал им: "Скажите господину Митрополиту: "“Все исходящее из твоих уст приму с радостью как исходящее из уст Христовых и ни в чем не ослушаюсь тебя”".
Вернувшись в город, архимандриты передали Митрополиту сказанное святым Сергием; святитель был весьма обрадован совершенным послушанием Сергия и немедленно послал священников, чтобы они освятили церковь в честь Благовещения Пречистой Владычицы нашей Богородицы, – эта церковь, благодатью Христовою, стоит и поныне. Святой Сергий избрал одного из своих учеников, Романа, и послал его к Митрополиту, благословив на принятие священства и должности Строителя нового монастыря, а сам вернулся в монастырь Святой Троицы.
Святой Сергий весьма желал, чтобы Игуменом у Святого Благовещения стал Исаакий молчальник, но тот отнюдь не хотел игуменского сана, но, как мы уже сказали, любя уединение и безмолвие, молил святого благословить его на полное молчание, такое, чтобы никогда не произнести ни слова. На его просьбу святой ответил: "Чадо Исаакий! Если ты желаешь подвига молчания, то приходи завтра после окончания божественной службы к северным вратам, и я благословлю тебя безмолвствовать". По слову святого Исаакий на следующий день, когда завершилась божественная служба, пришел к северным вратам. Святой старец, перекрестив его рукой, сказал: "Господь да исполнит твое желание". Когда он благословлял Исаакия, внезапно тот увидел, как некое сильное пламя изошло от рук Преподобного, и оно охватило всего Исаакия. С того времени, благодаря молитвам святого Сергия, Исаакий пребывал в молчании бесстрастно: даже если ему хотелось иногда что-либо тихо сказать, молитва святого останавливала его. Так он провел в безмолвии все оставшиеся дни своей жизни, по слову Писания: "Я, как глухой, не слышу, и как немой, который не открывает уст своих" [Пс. 37, 14]. Так он подвизался до конца дней своих в великом воздержании, удручая свое тело постом, бдением, и молчанием, и совершенным послушанием, так же он и умер, предав свою душу Господу, Которого возлюбил с юности своей67.
Когда в монастыре узнали о возвращении святого, все насельники вышли ему навстречу. Когда братия увидели Сергия, им показалось, будто взошло второе солнце. Со всех сторон слышалось: "Слава Тебе, Боже, о всех промышляющий!" Чудно и умилительно было видеть, как одни целовали руки своего святого старца, другие – ноги, третьи же, касаясь его одежды, лобызали ее, некоторые забегали вперед, чтобы полюбоваться на своего любимого наставника. Все единодушно ликовали и прославляли Бога за возвращение своего духовного отца. А что же он сам? И он духовно радовался, видя своих чад вместе.
Чтобы не оставить в забвении другие чудотворения, совершенные блаженным Сергием, и его дар прозорливости, мы продолжим наше повествование о чудесах святого и расскажем о епископе Стефане68, муже добродетельном, благочестивом, с детства просиявшем чистотой сердца. Да будет рассказано о том, что этот просиявший многими добродетелями Стефан имел великую духовную любовь о Христе к блаженному отцу нашему, святому Сергию. Однажды случилось ему путешествовать из своей епископии, Перми, в царствующий град Москву. Дорога, по которой шел епископ, была на расстоянии в десять поприщ или даже больше69 от обители святого Сергия. Торопясь, Стефан решил не заходить к святому в обитель, но навестить Преподобного на обратном пути, когда будет возвращаться восвояси.
Дойдя до места, бывшего напротив обители святого, чудный епископ Стефан остановился, прочитал "Достойно есть" и положенную молитву и поклонился святому Сергию – на ту сторону, где находилась обитель блаженного, со словами: "Мир тебе, духовный брат". В это время святой Сергий трапезовал вместе с братией. Увидев духовными очами то, что сделал святитель Стефан, блаженный тотчас встал из-за стола, немного постоял, читая молитву, и поклонился со словами: "Радуйся и ты, пастырь Христова стада, мир Божий да будет с тобой". Братия удивились тому, что блаженный поднялся из-за стола раньше конца трапезы, и некоторые поняли, что он так поступил недаром, но из-за какого-то бывшего ему видения. По окончании трапезы ученики начали спрашивать блаженного о случившемся, и он им открыл причину своего поступка: "В этот самый час епископ Стефан, путешествующий в Москву, остановился напротив нашего монастыря, поклонился Святой Троице и благословил нас, смиренных" – и указал место, где остановился епископ. Некоторые из учеников Преподобного, желая удостовериться, поспешили на названное место, догнали святителя Стефана и его спутников, расспросили их об этом событии и убедились в том, что все рассказанное блаженным Сергием было правдой. Дивясь дару прозорливости, которого сподобился святой, иноки воздали хвалу Богу, благодеющему Своим угодникам.
Необходимо также рассказать об основании монастырей учениками блаженного, об этом будет наше дальнейшее повествование. Начнем же с ученика Сергия, преподобного Андроника. Он был родом из того же города и местности, что и святой Сергий; в юности он пришел в монастырь к блаженному отцу и сподобился принятия от него иноческого пострига. Много лет он провел в совершенном послушании святому, будучи украшен всевозможными добродетелями. Святой любил Андроника за его благонравие и процветшие в нем добродетели и молил Бога даровать иноку благой жизненный путь. В продолжение многих лет этот чудный муж Андроник был побеждаем желанием создать обитель с общежительным уставом, он часто размышлял об этом и на Бога возлагал надежду на исполнение своего желания, говоря про себя: "Если Богу будет это угодно, то монастырь устроится".
Однажды монастырь Преподобного Сергия посетил Митрополит Алексий, потому что святитель имел великую любовь к Преподобному Сергию, связывавшую их духовными узами, и обо всем совещался с Преподобным. Во время беседы Митрополит обратился к святому: "Возлюбленный! Прошу тебя, ради духовной любви, окажи мне благодеяние". Святой ответил: "Святой владыко! Мы все в твоей власти, и никто не может отказать твоей святыне". "Если Бог поможет мне, – сказал Митрополит Алексий, – я хочу заложить и устроить монастырь. Во время моего путешествия из Константинополя в Русскую землю, мою митрополию, на море случилась сильная буря, и корабль, на котором мы плыли, начал тонуть, захлестываемый огромными волнами. Все плывшие на корабле перед лицом неминучей смерти начали молиться Господу, и я во время этой страшной бури также просил Всесильного Бога избавить нас от обступившей нас беды. Я дал обет: если Господь управит нас достичь пристани, то я построю церковь в честь святого, память которого будет праздноваться в этот день. И в тот же час буря прекратилась, наступил штиль, и мы достигли пристани в шестнадцатый день августа. Я хочу исполнить свой обет — построить церковь в честь Нерукотворного образа Господа нашего Иисуса Христа и при ней благодатью Христовой устроить монастырь с общежительным уставом. Прошу у твоей милости, чтобы ты дал мне для этого твоего возлюбленного ученика, любезного мне Андроника".
Блаженный не отверг просьбу святителя и отпустил с ним Андроника. Святитель оставил изрядную милостыню на обитель Преподобного и отправился в Москву, взяв Андроника с собой. Митрополит Алексий сам выбрал место на реке Яузе, подходящее для постройки монастыря, и на этом месте сначала была создана прекрасная церковь в честь честного Нерукотворного образа великого Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, которую святитель благолепно устроил. Митрополит Алексий поставил в ней честную икону Нерукотворного образа Христа, прекрасного письма, украшенную золотом, которую он привез из Константинополя, – икона и поныне, благодатию Христовой, стоит в этой церкви. Святитель Алексий поручил старейшинство в монастыре вышеназванному Андронику и пожертвовал в обитель все необходимое, с того времени в монастыре устроилось общежительство70. Немного времени спустя святой Сергий пришел в то место, чтобы увидеть строение своего ученика, и похвалил и благословил монастырь, сказав: "Господи, воззри с неба, и виждь, и посети это место, которое Ты благословил и изволил здесь создаться обители во славу Твоего святого имени". Поучив братию о пользе душевной, Преподобный вернулся в свою обитель.
Повсюду прошла слава о чудном монастыре Андроника, и множество людей стекалось туда. Андроник хорошо управлял своим монастырем, и насколько увеличивалось стадо его словесных овец, настолько же он усиливал свои подвиги, прилежа воздержанию, всенощным бдениям, посту и молитве. Кто сумеет рассказать о подвигах этого благого мужа? Он поддерживал согласие среди братии, по-отечески наставляя каждого; он наказывал и молил братию вооружаться против невидимых врагов; он носил тяготы всех, будучи кроток, ибо он был благоразумным учеником своего кроткого учителя. Число братии увеличивалось, и монастырь стал большим и известным повсюду по благодати Божией и благодаря трудам добродетельного Андроника. Он прожил богоугодно немало лет, мудро пася порученное ему стадо словесных овец; предузнав время своего отшествия ко Господу, Андроник поручил свою паству ученику по имени Савва71, сиявшему добродетелями. Поучив о душевном спасении, Андроник преставился ко Господу, Которого возлюбил с младенчества, в тринадцатый день июля.
Преподобный отец наш Савва, великий своими добродетелями, также заботился о благочестии, чистоте и святости порученной ему паствы. Не только Великие московские князья, но и люди из всех земель почитали его за многие добродетели и чудную, строгую жизнь. Еще больше умножилась его паства – сообщество добродетельных мужей, славных и досточтимых, из которых многие были впоследствии поставлены в Игумены больших монастырей или на епископские кафедры. Прожив долгую жизнь благочестиво и богоугодно, преподобный отошел ко Господу, явив после смерти своей чудотворения. Расскажем об одном: один из учеников преподобного – иеромонах по имени Ефрем72, которого многие в наши дни знают, был борим от беса сильной блудной страстью. Влекомый верой, он пришел ко гробу преподобного Саввы и призвал в молитве духовного отца, чтобы он облегчил его жестокие страдания; и в тот же час Ефрем получил облегчение от бесовской брани.