Вас пугают вовсе не пауки, не необходимость встречи с новыми людьми и не высота. Вы научились бояться высоты, пауков и новых людей. Мы знаем, что дети рождаются всего с двумя страхами: страхом падения и страхом громких звуков. Все остальные страхи являются усвоенными. Таким образом, если вы научились бояться, значит, можете научиться и не испытывать страха. Если вы научились делать что-нибудь одним способом, то можете научиться делать то же самое и совершенно другим, более удобным и полезным образом. Обучение — это путь к личной свободе. Гипноз и НЛП — средства, которые делают этот путь легким и веселым.
Доктор Ричард Бендлер
ПАТТЕРНЫ ОБРАБОТКИ
О том, как люди создают собственную реальность и получают знания
Я написал много книг о гипнозе и НЛП. На моих лекциях по этим предметам побывали сотни тысяч людей. Однако многие до сих пор не могут разобраться в сходстве и различиях между этими понятиями. Надеюсь, эта книга упростит вашу задачу. Я считаю, что в той или иной степени все происходящее связано с гипнозом. Люди не просто входят в транс и выходят из него. Они плавно переходят из одного транса в другой. У них есть рабочий транс, семейный транс, транс вождения, транс родительства и целая коллекция проблемных трансов.
Основная характеристика транса — его стандартность. Это повторяющееся или привычное состояние, способ, которым мы учимся.
После рождения нам необходимо приобрести массу знаний и жизненного опыта. Нам предстоит учиться всему — ходить, говорить, питаться, принимать решения относительно того, как сложится наша жизнь. Человеческий мозг очень быстро учится делать поведение автоматическим. Ра- зумеется, это не означает, что он всегда учится делать автоматическим «правильное» поведение. Очень часто автоматическими становятся такие действия, которые делают нас несчастными и даже заставляют страдать.
Мы учимся путем повторения. Если мы что-либо сделали достаточное количество раз, в нашем мозгу сформировались соответствующие нейронные связи. Каждый нейрон учится связываться и взаимодействовать со следующим. Таким образом, поведение «устанавливается».
Разумеется, сон и сновидения — важные части процесса обучения.
Фрейд считал сны «исполнением мечты». Возможно, для него это так и было, но я рассматриваю их как проявление бессознательного. Если я занят тем, чего никогда раньше не делал, то иду домой, ложусь спать и продолжаю заниматься этим всю ночь напролет. Это одна из функций сна с быстрым движением глаз (быстрый, парадоксальный сон). Быстрый сон — это способ, которым бессознательный разум обрабатывает информацию, собранную в течение дня. Быстрый сон можно считать повторением паттерна обучения на психофизиологическом уровне. При этом очень важно, чтобы имелась качественная информация и качественный материал для усвоения: если бессознательному разуму не с чем работать, он обрабатывает пустяки.
Планируя контролировать процесс обучения, нужно понимать, что важно не только повторение, но и его скорость. Мозг создан, чтобы распознавать паттерны, и они должны поступать достаточно быстро, чтобы мозг мог адекватно их распознавать.
Многие дети рисуют на полях учебников фигурки, а потом быстро пролистывают страницы, чтобы заставить их двигаться. Вы знаете, что на каждой странице находится статичный образ, но, если страницы мелькают быстро, мозг заметит паттерн, в данном случае — движение.
Мы не могли бы получать удовольствие от кино, если бы это было не так. Вряд ли нам удалось бы понять сюжет, если бы мы смотрели фильм по одному кадру в день.
Видя сон, мы снова переживаем то, чему следует научиться, но делаем это не в реальном времени. «Внутреннее» время отличается от реального, мы можем расширять или сжимать его. Мы учимся с потрясающей скоростью. Восемь часов работы могут спрессоваться в пять минут перед пробуждением. Ученые, занимающиеся проблемами сна, поддерживают эту идею. Выяснилось, что самые длинные и сложные сновидения длятся всего лишь минуты, а то и секунды.
Таким образом, сон — это один из способов, которым мы программируем и перепрограммируем самих себя. Если вы в этом сомневаетесь, попробуйте сегодня ночью проделать следующее упражнение.
Ложась спать, посмотрите на часы и несколько раз твердо повторите, что должны проснуться в конкретное время. Установите будильник, если волнуетесь, но я гарантирую вам, что вы проснетесь за несколько минут или секунд до того, как он прозвонит.
Я сталкивался с этим в различных странах. Некоторые люди «бьются» о подушку головой столько раз, во сколько часов они хотят проснуться. Другие стучат пальцами по затылку или по руке, чтобы «установить» время пробуждения. Но каким бы ни был способ, принцип остается тем же самым: вы каким-то образом «знаете» о своих внутренних часах, которые можно установить с помощью конкретного ритуала. Как бы глубоко вы ни спали, внутренние часы разбудят вас столь же надежно, как любой будильник.
Но если мы способны запрограммировать себя на определенное действие, например на пробуждение без будильника, значит, можно сделать то же самое в отношении других действий. Мы можем решить отправиться в супермаркет. Предположим, нам нужны хлеб, молоко, арахисовое масло и пара пакетов сока. Мы едем пять миль до супермаркета, проходим мимо тысяч продуктов, разговариваем с кем-то по мобильному телефону, но при этом помним о соке, арахисовом масле, молоке и хлебе.
Ученые порой требуют от меня того, что они называют «доказательствами». Они хотят понять, на какой теоретической основе базируются мои приемы. Они желают, чтобы я объяснил им это соответствующими научными терминами. Некоторые даже требуют «точных» ссылок на мои заявления. Но я считаю, что мне вовсе не нужно доказывать или даже понимать все, что связано с работой мозга. Меня не слишком интересует, почему это работает. Я хочу только знать, как это происходит, и иметь возможность помогать людям влиять на то, что они хотят изменить.
Дело в том, что, когда мы узнаем, как что-либо сделать, нам становится легко меняться: человек — программируемое существо, сколь бы ни была непопулярна подобная идея в определенных кругах.
Когда я впервые применил термин «программирование», многие злились. Люди говорили: «Вы считаете нас машинами. Мы люди, а не роботы».
Но я говорил совершенно иное. Мы — единственные машины, способные программировать сами себя. Это делает нас «метапрограммируемыми». Мы можем создавать программы, которые будут работать сами по себе, специально сконструированные, автоматические программы, которые избавят нас от скучных, повседневных занятий и освободят для другой, более интересной и творческой работы.
В то же время, если мы будем автоматически делать то, чего не должны, идет ли речь о переедании, курении, страхе перед лифтами или открытыми пространствами, депрессивное™ или прелюбодеянии в библейском смысле слова, то сможем запрограммировать себя на изменение. Это не означает, что мы превратимся в роботов. Нет, мы обретем свободу духа!
Для меня свобода — это способность использовать собственное сознание для направления бессознательной активности. Бессознательный разум обладает огромной силой, но ему нужно придать направление. Позволив ему решать, что делать, вы превратитесь в психически неполноценного человека. В конце концов вы начнете хвататься за соломинку... а потом обнаружите, что и соломинок под рукой уже нет.
Семейный психотерапевт Вирджиния Сатир однажды произнесла фразу, которую я запомнил на долгие годы. Она сказала: «Знаете, Ричард, большинство людей считает, что самый сильный человеческий инстинкт — это стремление к выживанию, но это не так. Самый сильный инстинкт — тяга к знакомому».
Она оказалась права. Я знал людей, готовых на самоубийство, потому что после смерти или разлуки с партнером они не представляли себе жизни без этого человека. Даже мысль о том, что что-то может быть по-другому, повергала их в ужас.
Этому есть объяснение. Один из способов формирования модели мира — обобщение. Мы выживаем и процветаем, делая мир знакомым, но тем самым создаем для себя проблемы.
Каждый день вы видите новые двери. По на практическом уровне вы понимаете, что это просто двери. Вам не нужно разбираться с тем, что перед вами, чтобы открыть
их. Мы пожимаем руки тысячам людей и, хотя каждый раз рука оказывается новой, это не новое для нас действие. Мы способны сделать его «тем же самым». В каком-то участке вашего мозга данное действие зафиксировано как «рукопожатие».
Но если вы окажетесь, например, в Японии, где совершенно другие традиции, протянете собеседнику руку, а он в ответ поклонится, это полностью нарушит сложившийся шаблон. Вам придется обратиться к собственным чувствам, чтобы разобраться с тем, как действовать в новой ситуации.
Но именно так и происходит. Когда мы мыслим правильно, то делаем все вокруг знакомым до тех пор, пока данное действие отвечает нашим целям. Если же ситуация меняется, мы изменяем способ действий и одновременно пересматриваем образ мыслей.
Но иногда мы привыкаем к чему-либо и не хотим отказываться от этого, даже если данное действие не приносит нам пользы и портит нашу жизнь. Вместо того чтобы пересмотреть ситуацию и выработать новую линию поведения, мы продолжаем поступать по-старому... с еще большим энтузиазмом!
Популярные психологи говорят о «зоне комфорта», хотя более точно ее следовало бы назвать «знакомой зоной». Люди продолжают сохранять исключительно некомфортные ситуации просто потому, что привыкли к ним. Они не сознают, что у них есть выбор: иногда сделанный ими выбор (например, необходимость провести жизнь в одиночестве из-за расставания с партнером, склонным к насилию) настолько ужасен, что они отказываются меняться.
На протяжении многих лет психологи мучили крыс, заставляя их бегать по лабиринтам за кусочками сыра. Эти эксперименты показали очень интересную вещь. Когда ученые меняли положение сыра, крысы всего три или четыре раза шли по старому маршруту, а потом начинали искать новые варианты. А вот когда на месте крыс оказывались люди, они продолжали ходить по старому маршруту снова и снова в надежде на то, что если повторить знакомое действие достаточное количество раз, можно достичь желаемого результата.
Эти эксперименты доказывают не только то, что крысы умнее людей, но еще и то, что люди слишком привязаны к своим привычкам и меняются только под сильнейшим давлением... или умирают, чтобы не меняться.
Все разработанные мной приемы осуществления перемен основываются на одном важном принципе. Я ищу и нахожу то, что работает. Я отсекаю то, что не работает, и замещаю эти сферы новыми состояниями сознания, которые работают лучше. Все очень просто.
Я выделил три этапа осуществления долгосрочных изменений. Во-первых, люди должны устать от наличия проблемы и твердо решить изменить ситуацию. Затем им нужно посмотреть на свою проблему с новой точки зрения, увидеть ее в новом свете. Наконец, следует найти или создать новые, более привлекательные цели и добиться их. Как говорила Вирджиния Сатир, если у людей есть выбор, они всегда выберут лучшее. Проблема заключается лишь в том, что у них часто нет выбора.
В такой ситуации гипноз оказывается очень ценным средством. Нам нужно изменить состояние сознания, чтобы еде- лать нечто новое. Гипноз не только изменяет состояние сознания, но еще и позволяет минимизировать или устранить влияние прежнего опыта, создать и установить на старом месте новые, более полезные и адекватные состояния. С помощью гипноза мы можем помочь человеку осознать имеющийся выбор и сделать правильный шаг. Поскольку явление, которое мы называем «трансом», характеризуется искажением времени, сделать это можно очень быстро. Обучающий прием измененных состояний позволяет нам познакомиться с новым опытом за малую толику того времени, какое мы потратили бы в обычном бодрствующем состоянии.
Чтобы это произошло, необходимо каким-то образом уменьшить влияние прошлого негативного опыта и проложить путь новым, более полезным, способам познания себя и мира. Мои методы (и приемы, представленные в этой книге) позволяют человеку, который был пленником прошлого, освободиться для важных перемен.
Некоторые описанные здесь паттерны связаны с «оживлением» прошлого в новом свете. Другие заставляют человека взглянуть на прошлое со стороны и почувствовать, что он больше ему не принадлежит.
Но для того, чтобы применять эти творческие приемы, мы должны понять, как люди формируют представление о своем мире и как можно помочь им построить новые, более полезные альтернативы. Почему они ведут себя определенным образом, гораздо менее важно, чем то, что они делают для формирования проблемных состояний и как эти состояния поддерживаются. Когда мы дадим ответы на эти вопросы, можно будет найти решение любой, даже самой трудной проблемы.
В начале своей работы я спрашивал у психиатров, с какой самой сложной проблемой они сталкивались в своей практике. Большинство из них тут же отвечали: «Фобии!»
Это легко понять. Люди всегда реагируют на предмет своей фобии одинаково, и их реакция проявляется немедленно. Они никогда о ней не забывают.
Пациенты часто говорят, что страдают «фобиями», хотя на самом деле их проблема в наличии определенного тревожного расстройства. Люди с подобными расстройствами могут контролировать приступы паники, а те, кто страдает фобией, делать этого не могут. Например, они видят лифт или просто думают о нем, и тут же испытывают приступ страха. Исключений никогда не бывает.