Полуденное солнце плавило асфальт Чикаго, а чудовищная боль в голове не позволяла принять мне вертикальное положение, когда какого-то идиота принесло к дверям моего жилища.
Я открыл дверь, и стоявший перед дверью Морган, чье лицо наполовину было покрыто кровью, прохрипел:
— Стражи близко. Спрячь меня. Пожалуйста.
Его глаза закатились, и он свалился без сознания.
Ох.
Супер.
До этого самого момента, я-то находился в приятном заблуждении, будто бы моя головная боль — это худшее, что может сегодня случиться.
— Адские колокола! — выпалил я бесчувственному телу Моргана. — Ты должно быть шутишь!
Некоторое время меня очень сильно искушала мысль захлопнуть дверь, оставив его лежать дверью. Черт, я уверен, он заслуживает это. И тем не менее, я не мог стоять, ничего не делая.
— Тебе нужно проверить, все ли в порядке с твоей головой, — пробурчал я себе.
Затем я дезактивировал обереги — магическую систему безопасности, установленную вокруг моей квартиры — схватил Моргана под руки, и поволок внутрь. Он был здоровым, около 6 футов, довольно мускулистым — и полностью обмякшим. Так что его было довольно трудно перетаскивать, хоть я и сам не из лиги юниоров.
Я захлопнул дверь и восстановил обереги. Затем я махнул рукой в глубину квартиры, фокусируя волю, и прошептал:
— Flickum bicus.
Дюжина свечей, расставленных по всей комнате, моментально вспыхнули. Я присел на корточки возле бесчувственного Моргана, осматривая повреждения.
У него было с дюжину порезов, грязных, неприятных и вероятно болезненных, но не угрожающих жизни. Плоть на его ребрах слева была покрыта пузырями ожогов, и простая белая рубашка была прожжена насквозь. На одной ноге была глубокая рана, наскоро перетянутая чем-то наподобие кухонного фартука. Я не осмелился ее развернуть. Если бы она начала кровоточить, то с учетом моих медицинских навыков любая жизнь оказалась бы под угрозой.
Пусть даже жизнь Моргана.
Ему нужен был доктор.
К сожалению, если Стражи Белого Совета преследовали его, то скорее всего они знали, что он ранен. И они скорее всего будут наблюдать за больницами. Если я отвезу его в местный травмпункт, то Совет узнает об этом в течение часа.
Уолдо Баттерс осматривал травмы Моргана в молчании в течении минуты, пока я вертелся поблизости. Он был худым маленьким парнем, его черные волосы были взлохмачены как у испуганного котенка. Одет он был в зеленую больничную робу и тапочки. Его темные глаза, спрятанные за очками с черной проволочной оправой, светились интеллектом, и выглядели так, будто он не спал уже в течение двух недель.
— Я не доктор, — сказал Баттерс.
Это мы уже проходили несколько раз.
— Ты Великий Баттерс, — сказал я, — ты можешь сделать что-нибудь.
— Я патологоанатом. Я вскрываю трупы.
— Если это поможет, представь, что ты на предварительном вскрытии.
Баттерс кинул на меня беспристрастный взгляд и сказал:
— Не можешь отвезти его в больницу, а?
— Да.
Баттерс встряхнул головой.
— Это случайно не тот парень, который пытался убить тебя на Хэллоуин?
— И еще несколько раз до этого, — сказал я.
Он открыл набор с инструментами и стал копаться в нем.
— Тогда мне никогда не понять…
Я пожал плечами.
— Когда я был ребенком, я убил человека с помощью магии. Я был схвачен Стражами и предстал перед Белым Советом.
— Я думал, тебя оправдали.
Я потряс головой.
— Они знали, что я пытался спасти свою жизнь, и возможно, что я заслуживаю отсрочку. Своего рода испытательный срок. А Морган был офицером по моему условному освобождению.
— Условному освобождению? — спросил Баттерс.
— Если бы я вновь нарушил закон, он бы сразу отрубил мне голову. Он везде следовал за мной, пытаясь найти зацепку, чтобы исполнить приговор.
Баттерс моргнул, удивившись.
— Первые свои несколько лет я провел, оглядываясь за спину, опасаясь этого парня. Загоняемый и преследуемый им. Кошмары часто наведывались ко мне ночью и он был в них.
По правде сказать, кошмары о преследовании неумолимым убийцей в сером плаще с холодным сверкающим мечом время от времени до сих пор посещали меня.
Баттерс начал осторожно снимать повязку с раны на ноге.
— И ты ему помогаешь?