Никакого давления, Гарри.
Мой брат жил в дорогих апартаментах на самом краю Золотого Побережья, где в Чикаго жило множество людей с множеством денег. Томас работал в дорогущем салоне, специализировавшемся на клиентах с толстым кошельком, готовым платить пару сотен баксов за стрижку и укладку. Дела у него шли не плохо, судя по адресу.
Я припарковался за пару кварталов до его жилища, где поток машин не такой плотный, прогулялся до его квартиры и позвонил. Никто не ответил. Я глянул на часы в вестибюле, затем сложил руки на груди и прислонился к стене, ожидая, когда он вернется с работы.
Его машина подъехала к зданию несколькими минутами спустя. Он сменил свой огромный хаммер, который мы угробили еще в прошлый раз, на совершенно новый, заоблачно дорогой автомобиль — Ягуар, с золотым отливом и ослепляющей отделкой. Надо сказать, это было впечатляюще. Я не двинулся, ожидая, когда он подойдет к двери.
Что он и сделал, минуту спустя. Ростом он был около метра и восемьдесят сантиметров, одет в темно-синие кожаные штаны и белую шелковую рубашку с широкими развевающимися рукавами. Его волнистые волосы были окрашены в темный словно ночь оттенок (в цвет к штанам) и спадали до самых плеч. У него были серые глаза, белоснежные зубы, даже более сверкающие чем у всего Ку-Клукс-Клана, и лицо, сошедшее с обложки модного журнала. И он знал, как все это выгодно подчеркнуть. Он был уделал любого из этих спартанцев, даже без помощи гримеров.
Как только он меня заметил, его брови взмыли вверх.
— 'Арри, — с придыханием произнес он, правдоподобно копируя французский акцент, — Добг'ый вечер, mon ami.
Я кивнул ему.
— Эй. Нам надо поговорить.
Его улыбка увяла, едва он услышал серьезность в моем голосе, и он кивнул.
— Да, конечно.
Мы прошли в его в квартиру. Она была безукоризненно чистая, как всегда, и обставлена дорогой, современной и стильной мебелью с отделкой из металла. Я прошел внутрь, поставил жезл напротив входной двери, и неуклюжей походкой доковылял до дивана. С минуту я смотрел на него.
— Сколько ты платишь за это? — спросил я.
— Столько же, сколько ты платишь за свой Жучок, — ответил он уже без акцента.
Я тряхнул головой, поудобнее устраиваясь на диване.
— Такие большие деньги, и они не могли напихать побольше подушек. Я на заборах сидел удобнее, чем здесь.
— Это потому, что не важно, на чем сидишь, — ответил он, — важно подчеркнуть, насколько ты богатый и модный.
— У меня одна подушка за тридцать баксов, которую я купил на распродаже, и оранжево-зеленый плед. При этом очень сложно не заснуть, если ты уже сел на них.
— Это в твоем духе, — сказал Томас, улыбаясь. Он пересек кухню. — А это в моем. Ну, так или иначе подчеркивает мою личность. Пива?
— Если только холодного.
Он вернулся с парой ледяных темно-коричневых бутылок, и передал одну из них мне. Мы сдернули крышки, чокнулись, и он сел в кресло напротив, сделав хороший глоток.
— О'кей, — произнес он, — что произошло?
— Проблема, — ответил я и рассказал ему о Моргане.
Томас нахмурился.
— Елки-палки, Гарри. Морган? Морган?! Что с твоей головой?
Я пожал плечами.
— Я думаю, он этого не делал.
— Да кому какая разница? Да он даже и помочится на тебя не пожелал бы, если б ты горел в огне, — зарычал Томас. — Возмездие наконец-то настигло его. Так чего ради тебе делать что-то?
— Потому что я не думаю, что он это сделал, — повторил я. — И кроме того, ты еще не обдумал все до конца.
Томас откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня, прищурившись, и отхлебнул пива. Я присоединился к нему, дав ему пару минут на размышление. С мозгами у него все в порядке.
— О'кей, — сказал он неохотно. — Я смог придумать пару причин, по которым ты бы захотел прикрывать его одержимую убийством задницу.
— Мне нужны медикаменты, которые я оставлял у тебя.
Он поднялся и пошел в прихожую-шкаф, который был забит всевозможными предметами домашнего обихода. Он достал оттуда белый ящичек с красным крестом, спокойно поймав при этом мяч для игры в софтбол, скатившегося с полки, прежде чем тот попал ему в голову. Он закрыл шкаф, достал из морозилки пакет со льдом и положил его с аптечкой рядом со мной.
— Только не говори, что это все, что я могу сделать, — сказал он.
— Нет. Есть кое-что еще.
Он развел руками.
— Ну?
— Я хочу, чтобы ты узнал, что в Коллегиях знают о преследовании. И тебя никто не должен заметить.
Он глянул на меня на мгновение и затем медленно выдохнул.
— Почему?
Я пожал плечами.
— Мне нужно больше информации о том, что происходит. Я не могу спрашивать людей. И если группа людей узнает, что ты интересуешься этим, кто-нибудь сложит одно с другим и перейдет к жестким действиям в Чикаго.
Мой брат-вампир на мгновение полностью замер. Это не то, что умеют делать обычные люди. Все его тело, будто все его существо просто… замерло. Я почувствовал, будто смотрю на восковую фигуру.
— Ты просишь втянуть в это Жюстину, — сказал наконец он.