— Ладно, пошли.
Краем глаза Виктор заметил, что его действия не ускользнули от внимания Ройтмана. Паша медленно тронул мотоцикл с места, и ясно стало, что события теперь будут развиваться по своей собственной, неумолимой логике.
Изменить что-то было уже не во власти Рогова. В каком-то душном оцепенении преодолел он вслед за фарцовщиком расстояние, отделявшее их от «примерочной».
— Прошу, — очкарик придержал дверь и пропуская спутника вперед.
— Ага, — выдавил из себя Виктор, толком даже не представляя, что сделает в следующее мгновение.
Однако, оказавшись внутри полутемного помещения, он как можно ловчее рванул из-за пояса «ствол» и развернулся к жертве:
— А ну, гони бабки, козел!
— … гони бабки, козел!
Сначала Виктор подумал, что ответило эхо. Однако, в следующий миг увидел нацеленный прямо в лоб ствол огромного револьвера.
«Вот и все, — подумал он. — Допрыгался на хер…»
Осталось только зажмуриться и ждать выстрела.
Впрочем, ожидание затянулось. Рогов приоткрыл глаза, и испытал новое потрясение: фарцовщик, забившись в угол, нервно трясся всем телом и что-то бормотал себе под нос.
Глаза его были закрыты, очки запотели, а револьвер валялся рядом, на заплеванной плитке пола.
Еще несколько драгоценных мгновений Виктор потратил на то, чтобы найти хоть какое-то обьяснение произошедшему. Может, спекулянта ударил кто-то третий? Ну, скажем, по башке, из-за угла… Неужели Пашка подоспел?
Виктор огляделся, но в подьезде больше никого не было. Тогда он ткнул очкарика носком ботинка:
— Ты чего? Слышь?
— Не надо! Не надо… — затрясся бедолага. — Не стреляйте, я не хотел! Я нечаянно… Это они сказали, чтобы я деньги отнял, а мне и не надо совсем!
— Чего тебе не надо? — Все ещё не понимал Рогов.
— Ничего не надо! — Человек на полу открыл глаза и умоляюще посмотрел на Виктора. — Я же честный спекулянт, не грабитель… А они заставили, сказали, мол, раз проиграл — давай!
— Как проиграл? Кого?
— Ну, в карты, в «деберц». Понимаете? Мы от скуки по сотенной, вот я и проигрался, а Лысый… Это он, гад! Говорит — давай…
— Ах ты, падла! Геморрой вонючий, — теперь в голосе Виктора зазвучала радость полного понимания, и его сразу же понесло:
— На мента кинулся?
— На кого? — Поперхнулся очкарик.
— Ты дурочку-то не валяй! Нападение на сотрудника органов, при исполнении…
— Я не знал, честно! Клянусь! — Рогову показалось, что спекулянт сейчас потеряет сознание. — Я не знал, что вы опер…
Увидев, что Виктор поднял с полу револьвер, он засуетился:
— Это не настоящий! Зажигалка, понимаете?
В этот момент дверь подьезда со скрипом приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась чья-то незнакомая Рогову морда.
— Ну, чего там у тебя? Все пучком? — Спросила морда неизвестно кого.
— Стоять! — Перепуганный Рогов направил на дверь сразу оба ствола своего пистолета и «трофейного» револьвера.
Морда исчезла, однако в углу зашевелился фарцовщик.
— Стоя-ять! — Заорал ещё громче Виктор и, не зная, что делать дальше, начал угрожающе щелкать курками над его головой.
Тот, окончательно ошалев от ужаса, понял команду буквально, вскочил и ввытянулся по стойке смирно.
— Лицом к стене, руки на затылок, ноги на ширину плеч… — Рогов не был уверен, что говорит все, как положено, однако времени вспоминать фильмы про милицию уже не осталось. — Н-на! Н-на, мудило!
Влепив под зад «арестованному» пару безобидных пинков, он бросился к выходу из парадной.
— Витя, давай! — Рядом, буквально в двух шагах поддавал газку своей «Яве» преданный Ройтман. — Побыстрее, пожалуйста, а то нам сейчас…
Со стороны «Альбатроса» к братьям-разбойникам уже приближалось человек десять мужчин серьезного вида. Во главе, почему-то, с сержантом милиции видимо, спекулянты вытащили его по такому случаю из местного пикета.
— Поехали, Паша… Гони, блин!
Ройтман вылетел на оперативный простор, и не делая различия между проезжей частью и тротуаром понесся вдоль по Двинской улице. Лихо перемахнув через Обводный канал, он воткнул мотоцикл между двумя встречными трамваями и на красный свет оказался за перекрестком.
— Ты чего? — Завопил Виктор. — Сбавь скорость, убемся ведь!
— Не убьемся! — Ответил Павел, но дальше они поехали все же чуть помедленнее. А когда впереди показалась арка родного двора-колодца, он вообще остановился:
— На фиг… Хватит! Какие тут, блин, грабежи, а? Да я пока тебя сегодня ждал — чуть не обосрался.
— Обошлось же…