— Не удобно… Может, я пойду?
— Перестань. Ночь уже, ментов полно кругом. Здесь такой район…
— Да уж, точно.
Ко всему прочему, было ясно, что и пойти-то гостю сейчас некуда.
— Болит?
Рогов торопливо убрал руку от наложенной на рану повязки:
— Нормально. Даже не помню, когда… Наверное, об проволоку какую-нибудь задел.
— Врешь. Врешь ты все про проволоку. — Хозяйка протянула Виктору чашку кофе. — Это, наверное, они тебя?
— Нет, что ты… От пули след совсем не такой. Слава Богу, до того, чтоб попасть дело не дошло! А то бы…
Он запнулся на полуслове, пытаясь закончить мысль.
— А то бы ты здесь не сидел, верно? — Почувствовала затруднение собеседника хозяйка.
— Скорее всего, — печально согласился тот.
Попробовав и похвалив обжигающе-черную, ароматную жидкость, он продолжил:
— Знаешь, до сих пор трясет, не могу в себя прийти. По мне стреляли сегодня, запросто убить могли… Страшно было — до усрачки!
— Только не рассказывай, чем это ты так провинился, — попросила девушка. — Знать ничего не хочу.
— Хорошо. Не буду.
Как-то незаметно перевалило заполночь. Чистое, без единого облачка иссиня-черное небо заглянуло в комнату узорами созвездий через незанавешенное окно.
Город нехотя засыпал…
— Извини, — развела руками хозяйка. — Кровать у меня одна.
Потом, смешавшись, добавила:
— И комната тоже.
Виктор почему-то побоялся встретиться с девушкой взглядом.
— Вторая заперта… Она принадлежит моему бывшему мужу.
— А… где же?
— Он здесь не живет. И, надеюсь, больше вообще не появится.
— Неловко… В общем, я могу и на кухне.
— Как хочешь. Но можешь и вместе со мной лечь. Если, конечно, не брезгуешь.
— Ой, ну что ты!
— Только пожалуйста… Не надо, хорошо?
— Чего не надо? — Окончательно запутался Виктор.
… Щелкнув выключателем он сладко, до хруста в суставах, потянулся и нырнул под одеяло рядом с хозяйкой:
— Спокойной ночи!
— Не обижайся, ладно?
— Пустое.
— Нет, правда. Я же не знаю… Может, ты маньяк какой?
— Может, — вздохнул Рогов, прикрыл глаза и задумался.
Не спалось… Тревога минувшего дня и сейчас порождала под сердцем гнетущую, холодную пустоту.
Как же его опять угораздило? Как же вляпался-то?
Сколько лет избегал, сторонился неладов с законом… Из кожи вон лез, унижался, гордыню смирял — только чтобы вновь не оказаться на скамье подсудимых!
Ведь одного следствия… одного срока хватило с лихвой!
— Спишь?
— Угу, — голос у девушки был действительно сонный.
— Слушай! Все это стремно как-то. Валяемся вместе под одним одеялом…
— Ну и что? — Насторожилась хозяйка.