Торан заметил:
— Бейта тоже с Основания.
Он перевел взгляд с отца на дядю и спокойно продолжил:
— Она идет.
После ужина беседа приняла более общий характер, а Франк сдобрил ее тремя рассказами о своих давних приключениях, в которых было море крови, много женщин, удачных сделок и, главное, хвастовства.
В комнате был включен портативный телевизор, шла какая-то драма, в которой разговаривали трагическим шепотом. Ренду устроился на низкой кушетке поудобнее, со своей неизменной трубкой, сквозь клубы дыма внимательно наблюдая за Бейтой, прикорнувшей на мягкой меховой шкуре, которую привезли давным-давно из очередного торгового вояжа и расстилали только в особо торжественных случаях.
— Ты изучала историю, девочка? — спросил Ренду приятным голосом.
Бейта кивнула головой.
— Учителя были от меня в отчаянии, но все же я кое-что установила для себя.
— Степень ученого, — быстро вставил Торан, — какие пустяки.
— И что же ты узнала? — мягко продолжал Ренду.
— Как? Вот так прямо взять и рассказать все?
Старик нежно улыбнулся.
— Ну, хотя бы, что ты думаешь о положении в Галактике?
— Я думаю, — серьезно сказала Бейта, — что приближается очередной кризис Сэлдона, и, если его не произойдет, тогда конец всему Сэлдоновскому Плану. Ничего не выйдет.
— Фью-у, — пробормотал Франк из угла. — Что за манера говорить так о Сэлдоне?
Но громко он ничего не сказал. Ренду задумчиво сосал мундштук своей трубки.
— Вот как? Почему же ты так думаешь? В молодости я был когда-то на Основании, в то время моя голова тоже была полна всяких драматических мыслей. Но все-таки почему ты так говоришь?
— Ну что же, — Бейта задумалась, на минуту прикрыв глаза. Сидя в кресле, она сжимала и разжимала пальцы своих длинных ног, вдавливая их в нежную мягкость мехового ковра. Подбородок лежал на ее пухлой руке.
— Мне кажется, самое главное в Плане Сэлдона то, что он хотел сделать наш мир лучше, чем тот был во времена Галактической Империи. А этот мир развалился на части триста лет назад, когда Сэлдон организовывал Основание, и, если историкам можно верить, развалился от инерции деспотизма, от неправильного распределения товаров во Вселенной.
Ренду медленно кивнул. Торан сейчас гордился своей женой и смотрел на нее сияющими глазами, а Франк в углу причмокнул губами и налил себе еще бокал вина.
— Если рассказы о Сэлдоне верны, — продолжала Бейта, — значит, ученый предвидел полный упадок Империи, согласно законам психоистории, и в состоянии был просчитать, что должно пройти тридцать тысяч лет варварства, прежде чем новая Вторая Империя снова восстановит культуру человечества. Целью всей его жизни было желание сделать этот срок как можно меньшим.
Из угла послышался глубокий голос Франка:
— И потому он организовал два Основания, честь ему и хвала.
— И потому он создал два Основания, — подхватила Бейта. — Наше Основание было местом для ученых из умирающей Империи, которые хотели сохранить свет знаний и науки для грядущих поколений. И расположение Основания в космосе, и его историческое значение были таковы, что гений Сэлдона рассчитал: не тридцать тысяч лет, а всего тысяча потребуется для возникновения Второй Империи.
Наступила минутная тишина. Девушка мягко продолжала:
— Это старая история. Все мы ее знаем. Вот уже почти триста лет, как на Основании ее знают даже дети. Но я решила, что лучше будет, если я ее быстро повторю хотя бы в общих чертах. Сегодня День рождения Сэлдона, и это то общее, что связывает Основание и Убежище.
Она медленно закурила сигарету и посмотрела на огонек отсутствующим взглядом.
— Законы истории так же абсолютны, как и законы физики, и если вероятность ошибки больше, то это только потому, что история имеет дело с огромным количеством людей и любое индивидуальное отклонение может сыграть свою роль. За тысячу лет роста Второй Империи Сэлдон предсказал ряд кризисов, каждый из которых отмечал новый поворот в истории, вводя ее в рассчитанное русло. Именно эти кризисы и направляли нас. А очередной кризис должен наступить сейчас.
— Сейчас! — с силой повторила она. — Прошло уже почти сто лет, и каждый порок Империи был повторен на Основании. Инерция! Наш правящий класс признает лишь один закон — никаких перемен. Деспотизм! Они знают лишь одно правило — силу. У них только одно желание — удержать то, что находится в их руках.
— В то время как остальные голодают! — внезапно взревел Франк и что было силы ударил по подлокотнику кресла. — Женщина, твои слова — золото! Жирные денежные тузы разрушат Основание, в то время как храбрые торговцы вынуждены ютиться в жалких мирах, подобных Убежищу. Это презрение к Сэлдону. Все равно, что ударить его физиономией по столу.
Он высоко поднял руку, лицо его имело мрачный вид.
— Эх, если бы у меня была вторая рука, они выслушали бы меня.
— Отец, — обратился к нему Торан, — не волнуйся.
— Франк — наш современный Латан Деверс, — сказал Ренду, указывая своей трубкой на брата. — Арестованный Денерс умер восемьдесят лет назад на угольных копях вместе с твоим прадедом, потому что у него было большое сердце и добрая душа.
— Да, клянусь Галактикой, я бы сделал то же самое, что и он, — Франк выругался. — Деверс был самым великим торговцем за всю историю, более великим, чем этот мыльный пузырь Мэллоу, перед которым так все преклоняются на Основании. Если разбойники, что правят Основанием, и убили его, то только потому, что он ратовал за справедливость, и мы обязаны отомстить за него.
— Продолжай, девочка, — поторопил Бейту Ренду. — Продолжай, а то он не остановится и проговорит всю ночь и следующий день.
— Больше мне нечего сказать, — ответила Бейта, внезапно помрачнев, — должен быть кризис, но лично я не умею его создать. Прогрессивные силы на Основании зажимают как только можно. У вас, торговцев, может, и есть воля, но вас преследуют, и вы не объединены; если бы только все добрые силы на Основании и вне его могли объединиться…
Смех Франка прозвучал издевательски.
— Послушай ее, Ренду, послушай. Добрые силы и вне Основания… Девочка, девочка, на кого ты возлагаешь надежды? На твоем распрекрасном Основании одни держат кнут, а другие позволяют сечь себя, более того, засекать насмерть. Нет ни одного человека в Галактике, который мог бы сравниться с честным торговцем.
Бейта пыталась что-то возразить, но ее голос потонул в громких фразах Франка. Торан наклонился и закрыл ее рот ладонью.
— Отец, — холодно сказал он, — ты ничего не знаешь об Основании, ты же ведь там никогда не был. Говорю тебе, что там существует подполье, это храбрые и смелые люди. Могу тебе также сказать, что Бейта — одна из них…
— Ну Ладно, ладно, мой мальчик, я никого не хотел обидеть. К чему сердиться.
Он был явно расстроен.