Он подождал ответной реакции, и когда ее не последовало, продолжал:
— Нет, нет, можете мне не верить. В нашем деле лучше быть больше подозрительным, чем наоборот. Но давайте покончим с предварительными разговорами.
— Да, — сказал Торан, — к делу.
— Могу я сесть? Благодарю.
Капитан Притчер закинул ногу за ногу и небрежно положил руку на подлокотник кресла.
— Я начну с того, что не знаю, в чем тут дело. Вы не с Основания, а с одного из независимых миров торговцев, хотя это меня мало беспокоит. Но просто любопытно, что вы намереваетесь делать с клоуном, с этим шутом? Да, вы избавили его от неприятностей, но пока он у вас, вы сами рискуете жизнью.
— Я ничего вам не скажу.
— Гм-м-м. Ну что же, я не очень-то и ждал ответа. Но если вы думаете, что сам Мул придет к вам с фанфарами, то можете успокоиться. Мул не действует такими методами.
— Но почему? — Торан и Бейта вскрикнули одновременно, а из угла, где сидел Магнифико, раздалось радостное восклицание.
— Вот-вот. Я тоже пытался установить с ним контакт и, поверьте, проделал куда более тщательную работу, чем вы, двое новичков-любителей. Но ничего не вышло. Этот человек нигде не появляется лично, не разрешает себя фотографировать, а видят его только самые близкие и доверенные люди.
— Именно поэтому вы и заинтересовались нами, капитан?
— Нет. Меня интересует только клоун. Этот шут — один из немногих, видевших Мула. Он мне может помочь в одном деле. Что это за дело, вам, конечно, интересно узнать? Я должен пробудить Основание!
— А разве ему надо пробуждаться? — мгновенно вмешалась Бейта. — Для чего? И в какой роли вы сейчас выступаете: как революционный демократ или агент и провокатор?
Лицо капитана приняло угрюмое выражение.
— Когда угрожают всему Основанию, мадам революционерка, погибают и демократы, и тираны. Оставим наших тиранов пока в покое, потому что здесь, на Калгане, есть тиран пострашнее, а своими домашними всегда можно успеть заняться.
— Кто же этот тиран пострашнее? — иронически осведомилась Бейта.
— Мул! Я собрал о нем кое-какие сведения, и если бы ему об этом стало известно, меня уже давно бы уничтожили. Но я старался соблюдать осторожность. Пусть клоун выйдет. Я могу говорить только с глазу на глаз.
— Магнифико, — обратилась к клоуну Бейта, сделав знак рукой, и тот вышел, не сказав ни слова.
Капитан был серьезен. В нем чувствовалось какое-то внутреннее напряжение. Говорил он очень тихо, так что Бейта придвинулась к нему поближе.
— Мул — проницательный полководец, — начал капитан Притчер, — слишком проницательный и умный, чтобы не понимать, какое преимущество может дать личное представительство и личный магнетизм. Если он этим не пользуется, значит, на то есть причины. Может быть, он скрывает что-то, что обязательно станет известным при его появлении на публике?
Притчер отмахнулся от вопросов и продолжал говорить быстрее:
— Я был на планете, где он родился, и разговаривал с людьми, которых скоро уничтожат, потому что они слишком много знают. В живых осталось всего несколько человек. Они помнят ребенка, родившегося 30 лет назад, смерть его матери, его странное детство. Все дело в том, что МУЛ НЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ СУЩЕСТВО!
При последних словах капитана его слушатели в ужасе вздрогнули. Они пока не все еще понимали, но почувствовали, что ситуация становится угрожающей.
Притчер продолжал:
— Он мутант, причем удача сопутствует ему на протяжении всей его карьеры. Я не знаю конкретно, что он может, но в наших фантастических романах его назвали бы сверхчеловеком, ведь из неизвестности он поднялся до победителя наместника Калгана всего за два года — факт сам по себе достаточно любопытный. Теперь вы понимаете, в чем опасность? Разве мог Сэлдон предугадать возможность нарушений генетических свойств в биологическом организме.
Медленно Бейта заговорила:
— Я в это не верю. Тут какой-то сложный обман. Почему же тогда люди Мула не убили нас? Ведь у них была такая возможность?
— Я уже сказал, что знаю не все его возможности. Может быть, он еще не готов к войне с Основанием. И тогда нам остается одно: надеяться, что Мул проявит свою мудрость — не поддастся на провокацию. А пока дайте мне поговорить с клоуном.
Капитан смотрел на дрожавшего Магнифико, который явно не доверял большому человеку с тяжелым взглядом.
— Ты видел Мула своими глазами? — медленно спросил Притчер.
— Много раз, уважаемый господин. И чувствовал тяжесть его руки на своем плече.
— Я в этом не сомневаюсь. Можешь ли ты описать его?
— Мне даже страшно вспоминать, уважаемый господин. Он велик и могуч. Перед ним даже вы кажетесь маленьким. У него алые волосы. А когда я наваливался на него всем телом, то не мог согнуть даже его руку.
Тощий Магнифико до отчаяния смешно жестикулировал руками и ногами.
— Часто, чтобы повеселить генералов или поразвлечься самому, поднимал он меня одним пальцем за пояс до самого потолка, а я должен был читать стихи. Только после двадцатой строчки меня опускали вниз, и каждое слово мне надо было сымпровизировать, и говорить все в нужном ритме, иначе все повторялось сначала. Он очень могущественный человек, уважаемый господин, очень властный и жестокий, а его глаза я вообще никогда не видел.
— Что? Что ты сказал? Повтори:
— Он носит очки, уважаемый господин. Очень странные очки. Они темные, но он говорит, что видит сквозь них, потому что пользуется волшебством, которого не может постичь ни один человек. Я слышал, — тут он заговорил очень тихо и загадочно, — что видеть его глаза — значит, встретиться со смертью. Он убивает одним взглядом, уважаемый господин.
Магнифико быстро посмотрел на каждого из присутствующих и задрожал.
Бейта глубоко вздохнула.
— Похоже, вы правы, капитан. Хотите сами взяться за это дело.
— Давайте обсудим положение. Вы ничего никому здесь не должны? Верхний барьер ангара свободен?
— Да, мы можем улететь в любое время.
— Тогда улетайте. Может быть, Мул и не хочет сейчас противостоять Основанию, но он очень рискует, пока Магнифико на свободе. Возможно, поэтому и началась такая помпа в поисках шута с самого начала. Так что наверху, в космосе, вас могут поджидать звездолеты, и, если вы просто потеряетесь, никто не будет виноват.
— Вы правы, — спокойно согласился Торан.