Я подняла глаза на мевретта. Вот уж... не ожидала, что у него найдется такое. Но все равно брезгливо дернулась от его рук:
-- Не... трогайте!
Конец закономерен: фляжка вылетела, расплескав содержимое, и упала на пол. По кабинету поплыл резкий запах самогонки. Конец ковру.
-- Я говорила -- компресс надежнее, -- важно изрекла Темулли.
Мадре взбешенно зыркнул на девочку:
-- Вода -- в кувшине в спальне! Возьми, где похолоднее!
Потом язвительно посмотрел на меня:
-- Ну что, полегчало?
-- В кувшине или в спальне? -- переспросила Темулли, но порхнула, куда отправили.
-- Да чтоб ты пропал! -- я резко выпрямилась в кресле. -- Лучше отпусти... пожалуйста...
Загородилась здоровой рукой. Щеки пылали, а слезы были слишком близко -- могу и не удержать.
-- Говорю же -- не имею права, -- Одрин вздохнул. -- Ну, госпожа, поймите меня правильно -- я здесь не единственный мевретт, и все решения принимаются совместно. Подождем, когда вернется мевретт Сианн, а там будет видно. Неужели здесь, в самом сердце прекрасного элвилинского леса, -- начал он воодушевляться, -- вам настолько плохо, что вы не можете обождать еще пару часов?
Вернулась Темулли, прижимая к животу здоровенный кувшин.
-- Не переживай так, -- сказала она мне. -- Я тебя извиняю.
Вот только этой настырной девицы не хватало...
Я обхватила раненую руку второй рукой и заревела. Мадре растерялся и присел рядом со мной на корточки. (Мне вдруг показалось, что он вообще всегда терялся при виде женских слез, чем некоторые частенько нагло пользовались). Осторожно взял меня за руку:
-- Ну, сударыня, не нужно плакать. Вас же никто не обижает, просто чуть-чуть задерживают. А это, поверьте мне, сущие пустяки.
Покосился на мою раненую ладонь и злобно сказал:
-- Да что там этот Звингард, уснул, что ли?! Тему, ну-ка давай за ним! Пусть он берет свои красивые ноги в руки и несется сюда.
Остроухая запыхтела, но поставила кувшин и вылетела за дверь.
Назад она тоже летела, но с видом собачки, не нашедшей дерево в пустыне. За Темкой следом, одной рукой подталкивая ее в худенькую спину, а другой держась за собственный объемистый живот, ворвался на полном скаку Звингард. Золотое пламя головы сбилось набок, лицо было кривым и тяжелым, а мятой и золототысячником разило от лекаря чуть ли не втрое сильнее, чем в прошлый раз.
-- Ну, что еще тут стряслось? -- громыхнул лекарь. -- У мелкой был повод въехать мне темечком в пузо или...
-- Тут стряслось осложнение диагноза, так вами и не поставленного, в форме прободения ладони, -- заумно ответил Мадре.
-- Так-так... Ну... -- кряжистый перестал пыхтеть, оправил мантию и смерил меня взглядом. -- Тут, по-моему, еще налицо и расшатанные нервы и сотрясение мозгов... вы что, ее роняли, что ли?
-- Да. Нет. То есть, она упала, но сверху. А головой вообще-то приложился, собственно, я.
-- Еще и вы. Тейлунни, что ты смотришь на меня, как давний на элвилинское ухо? Давай компресс.
-- Кому?
-- Обоим, летавка тебя поклюй! -- возмутился лекарь такой глупости. -- Обоим.
-- А мне зачем? -- удивился Мадре а потом вспылил: -- Да что вы, помешались на этих компрессах? Не видите -- у нее рана на руке! Ее зашивать нужно, да обеззараживать! Тьфу ты... войну мы точно проиграем, -- мрачно закончил он.
-- Не вижу, -- флегматично отозвался Звингард. -- Под бинтом она. И вообще, поучите бабушку мед варить. Голова важнее руки.
Мадре застонал и всуе проклял тот день, когда вообще встретил этого Звингарда на свою голову. Больную.
Может, действительно, полегчает?
-- Кладите свой компресс, -- величаво согласился он.
-- Вот сразу бы так, -- лекарь смочил полотенце и, нагнувшись, возложил его, как корону, на мевреттское чело. -- Я ведь, сынок, плохого не пожелаю...
Вместо ответа Мадре напел в полголоса зачин фривольной элвилинской баллады и почему-то покосился на меня.
-- Та-ак, -- протянул Звингард.
-- В смысле?
Лекарь пощелкал пальцами перед носом мевретта.
-- Сколько будет два помножить на два? -- строго спросил он.
-- А подсказать можно? -- вопросил с порога рыженький Люб, готовый сразу же исчезнуть при малейшем намеке на неприятность. Темулли не выдержала и хихикнула. А Звингард одарил помощницу таким взглядом, что ей захотелось провалиться под землю... вернее, под пол.
Мальчишка же, уверовав, что немедленно его изгонять не будут, вошел окончательно:
-- Ну так как? Можно подсказать?
-- А ты знаешь ответ? -- удивилась Тему.
Люб гордо кивнул. Темулли уважительно посмотрела на приятеля.