— Вот так и так! — Дженни подняла над головой руку. Феррофаг тонко загудел. Ученые попятились.
— Дженни! Как вы неосторожны! — закричал Говард. — Он не может…
Он не договорил. Ему, да и всем показалось, что черный шарик начал слабо светиться.
— Берегитесь! — заорал Макферсон. — Как бы!..
Феррофаг разгорался, как бенгальская свеча, все ярче, ярче… Оглушительный звон, сотрясение — и феррофаг исчез! С полминуты в воздухе висело желтоватое облачко, но и оно растаяло.
Дженни опустила руку с щипцами.
Маленький самолет возвращался из осажденного Мадисона в Чикаго. С тех пор как феррофаги перерезали все железные дороги и терроризовали автомобилистов и велосипедистов, к великой радости авиакомпаний, воздушные рейсы стали почти единственным средством связи между городами.
Это был уже третий рейс, и пилот, устало поглядывая на часы, вел машину чуть ли не на бреющем полете.
Было любопытно и немного страшно смотреть на заброшенные насыпи железных дорог, на широкие автострады, усеянные обломками автомашин, на множество повозок на деревянных и алюминиевых колесах. Изглоданные феррофагами гордые железобетонные конструкции мостов обрушились, а через реку возил пассажиров старинный паром. Появились пешеходы с мешком за плечами, скакали всадники на конях с медными подковами…
И отовсюду: с севера и юга, с востока и запада — бурыми волнами катились к Мадисону феррофаги. С самолета было отлично видно, как мелкие стаи сливались в более крупные, как, наконец, звенящей тучей феррофаги накидывались на каждый дом, на каждый механизм, жадно ища железо… и вдруг…
Справа, слева, впереди, позади — со всех сторон почти одновременно оглушительно загремело, зазвенело, засверкало голубыми молниями.
Миллионы и миллионы взрывов!
От неожиданности пилот выпустил из рук штурвал, и самолет нырнул носом прямо в гром и свет. Только у самой земли удалось выровнять машину.
Все это продолжалось несколько секунд, не больше.
Несколько секунд и… феррофагов не стало. Ни одного!
Алло! Алло! Да, это я, Джон Фукс. Мне выпала честь взять интервью у девушки, взявшей в плен феррофага и тем помогшей отразить нашествие, у мисс Дженни Джойс. Вот она стоит у дверей Института космической биологии и принимает поздравления, раздает автографы и улыбается, как кинозвезда первой величины.
Минуточку, минуточку!.. Никак к ней не пробиться!.. Мисс Джойс, прошу вас ответить на несколько вопросов. Миллионы радиослушателей и телезрителей слушают вас, смотрят на вас… Мисс Джойс, как случилось, что именно вы изловили феррофага?
Голос Дженни:
— А я и не ловила. Он сам залез ко мне в сумку, после того, как съел мой велосипед.
— Вы, наверно, давно знаете мистера Говарда? Вы долго учились у него?
Голос Дженни:
— С мистером Говардом я разговаривала дважды: в день падения космического трала и сегодня.
— Это немного, мисс Дженни.
Голос Дженни (резко):
— Достаточно!
— Мисс Дженни, вы, бесспорно, сейчас самая популярная девушка в Соединенных Штатах. Думаете ли вы участвовать в конкурсе красоты? Надеетесь ли вы стать «мисс Америка»?
Голос Дженни:
— Глупости!
— Мисс Дженни! Как вы считаете, почему взорвался феррофаг?
Голос Дженни (после паузы):
— Инфаркт!
Бурная реакция среди репортеров.
— Мисс Дженни, а мистер Говард тоже так считает? Ха-ха!.. Инфаркт?
Голос Дженни:
— Мистер Говард говорит… дайте вспомнить… Да! Феррофаг оказался неоднородным по своему строению. А я как бы нащупала шов, самое слабое место. Как это? Ахиллесову пяту! Он и треснул.
— Очень, очень интересно! А почему же взорвались остальные?.. Мистер Говард не давал объяснения?
Голос Дженни (нерешительно):
— Он говорил… ну, эта самая… как ее? Детонация!.. Есть такое слово?
— Есть, есть, мисс Дженни! Безусловно, есть!
— Последний вопрос, мисс Джойс, вы, можно сказать, спасли мир от феррофагов. Что вы хотели бы в награду?
Голос Дженни:
— Хочу стать секретарем мистера Говарда!
— А он знает о вашей мечте?
— Если не знает, то я ему намекну.