Мартовское солнце играло в стеклах буфета радужными рыбками. Димур сидел у окна и листал книгу. Время от времени он поглядывал в окно, проверяя: ничего не изменилось? Двор пересекала тройная цепочка следов. Она решительно, словно нож раскройщика, сворачивала к подъезду, а затем бросалась прочь. Девушка в черном топталась у мусорных баков, не отваживаясь войти.
- Давай уж, решайся, гил, - бросил Димур вполголоса, - чай прогорчит.
И девушка услышала его. Беспомощно поведя плечиком, зашагала к подъезду - словно в омут бросилась.
Димур налил чаю: себе в пиалу с летучими мышами, гостье в кружку. За спиной уютно гудел холодильник. На белой эмали его дремал игрушечный щенок с магнитами в лапах. К щенку этому гости относились загадочно. Не один, так другой подвешивал зверька на краю пропасти: передние лапы на крышке, задние в воздухе.
Люди опытные скажут, что это крик о помощи.
Димур же считал, что его гости забыли порох господа.
Звонить гостья не стала. Она топталась под дверью, не решаясь войти.
- Открыто, - позвал Димур. - Входи-да, не бойся. Я-человек говорю.
Замок щелкнул.
- Здрасьте. - Гостья придержала сползающий с плеча рюкзачок. - А я к вам. Можно?
Робость различается по возрастам. Бывает детская - озорная, щенячья. Годам к шестнадцати она становится хмурой и насупленной, чтобы смениться очаровательной сутулостью двадцатилетия. Вот как сейчас.
- Мне сказали, кроме вас, никто не поможет. Это правда, да?
- Правда. Садись, гил, - Димур протянул кружку с чаем. - Звать-то тебя как?
- Тамой. Томкой только не зовите, - предупредила она сердито. - Я вам не собака.
Снег таял на шубке, заставляя мех топорщиться черными иглами. Димур разглядывал третью. Скуластое лицо, удивительно белая кожа, волосы в тон шубке… вернее, наоборот. И - вызывающе розовая прядь надо лбом. И - черные тонкие колготки (хотя по мартовским погодам лучше бы джинсы).
- Тама, - проговорил он. - Утро начинается с доброй удачи. Ты ведь не знаешь этого слова, маленькая гил?
Ресницы вверх-вниз. Тама пожала плечиками и беспомощно улыбнулась.
- Садись, Тама, я-человек говорю. Когда ты сбежала из дому?
- Сегодня… сейчас то есть. - Она взяла кружку и осторожно отпила. - Да! - вдруг выпалила она. - Вы же не знаете! Я ночью все поняла. Ну… что я особенная. И куда идти сразу поняла.
Веки Тама чернила густо-густо - видимо, так полагалось в ее представлении женщинам-вамп. Утром она ревела, и на щеках остались едва заметные черные полоски.
- А чему вы будете меня учить? - спросила она деловито. - Против вампиров, да?.. Или, - понизила голос, - вы темный? Я и темной могу, не думайте! У меня даже вон…
Она схватилась за рюкзачок. Рукав шубки мазнул Димура по пальцам, выбивая пиалу.
- Ой!..
Движения его Тама не заметила - таким быстрым оно было. На рукаве Димура, там, куда плеснул кипяток, расплылось влажное пятно. Спасенная пиала дымилась в руке.
- Цы-ыпа. - Тама потрясенно выдохнула: - Вы ее поймали! Но как?!
Димур не ответил. Поставил пиалу на подоконник - подальше от края, от непредсказуемой гостьи - и взял со стола чайничек.
- Она у вас любимая, да? Учитель подарил?
- Учитель… Я ее украл. У Ян… у одной гил вроде тебя.
- Значит, любимая, - отрезала Тама. - А на вид такая уродская, с мышами… - И спохватилась: - Слушьте, а чему вы меня учить будете? Боевке? Ну, в смысле магии боевой?
Обожженное колено саднило. Димур покачал пиалу в пальцах (летучие мыши укоризненно взмахнули крыльями) и приказал:
- Раздевайся.
- Чего?..
- Раздевайся, говорю. Это первый урок.
Пальцы Тамы потянулись к верхней пуговице шубки и замерли. Глаза подозрительно блеснули:
- Вы… серьезно?!
- Совершенно. И не реви, опять тушь потечет.
Напоминание про тушь и про «опять» подействовало. Тама растерялась. Стянув черный с розовым свитер, она застыла, зябко обнимая себя за плечи.
- Юбку… тоже?..
- Юбку оставь пока. И бюстгальтер не надо, с ним ясно все, вот сапоги сними. - Фразы ложились барабанной дробью. В их ритме билась жестокая сила приказа. - Стань у стола, где свет.
Димур осмотрел шубку и с сожалением бросил на стол. Поднес к глазам свитер; ткань затрещала искрами статического электричества.
- Мне холодно!
- Стой-жди, маленькая гил. Я-человек говорю. «Цыпа, - дернула плечом Тама. - Словно с армейским
барабаном разговариваешь».
Димур обошел вокруг Тамы, разглядывая мочки ее ушей. Заставил вытянуть в стороны руки и осмотрел пальцы.