- Никакой раковины в гнезде нет. Тюнагон пришел в гнев:
- Как это - нет! Значит, плохо искал! Ах, вижу, не на кого мне положиться, кроме как на самого себя. Сам поднимусь в корзине, поищу. - Сел в корзину и крикнул: - Поднимай!
Подняли тюнагона вровень с крышей поварни, начал он заглядывать в ласточкины гнезда сквозь переплет прутьев корзины. Вдруг видит, одна ласточка подняла торчком свой хвостик и ну вертеться. Не мешкая, сунул он руку в гнездо и стал шарить. Нащупал что-то твердое и плоское.
- А-а, нашел, нашел, держу! Спускайте! Эй, старик, я нашел раковину! завопил тюнагон не своим голосом.
Слуги все разом ухватились за веревку и стали тянуть, да слишком сильно дернули, веревка и лопни пополам! Тюнагон полетел вверх тормашками прямо на крышку большого трехногого котла для варки риса - хлоп!
Вот чем кончились все его хлопоты.
Слуги подбежали в испуге, приподняли тюнагона, смотрят, а у него зрачки закатились под лоб и дыханья не слышно. Влили ему в рот глоток воды. Насилу-то, насилу пришел он в себя. Взяли его слуги за руки и за ноги и бережно спустили с крышки котла на землю.
- Как изволишь себя чувствовать? - спрашивают. Тюнагон чуть слышно прошептал, с трудом переводя дух:
- Немного опамятовался, но не могу спины разогнуть. И все-таки душевно рад, что наконец достал раковину! Подайте сюда свечу. Не терпится мне взглянуть.
С этими словами он приподнял голову, разжал кулак, взглянул. И что же?
Не раковинка у него в руке, а катышек старого птичьего помета.
Тюнагон жалобно застонал:
- Ах, эта злая раковина, раковина! На беду себе полез я...
А людям послышалось: "Ах, это злого рока вина, рока вина! Все бесполезно!"
С тех пор и говорят, когда клянут судьбу вместо собственной опрометчивости: "Ах, это злого рока вина! Все бесполезно!"
Когда тюнагон заметил, какую раковину он схватил, то совсем упал духом. Не положишь такой подарок в ларчик, не пошлешь Кагуя-химэ. В довершение беды он повредил себе спину. Как бы люди не проведали, что заболел он по собственному неразумию, со страхом думал тюнагон и слабел все больше от тоски и тревоги.
Все дни напролет он сокрушался, что не достал заветной раковинки. Горше того, он стал всеобщим посмешищем. Но как ни тяжело было ему умирать напрасной смертью, а еще тяжелее было думать, что люди над ним смеются.
Узнала про его беду Кагуя-химэ и послала тюнагону песню:
"Ужель это правда34,
Что ждешь ты напрасно годами,
Так сердце волнуя,
Как волны покоя не знают
На берегу Суминоэ?"
Когда эту песню прочли тюнагону, он с великим усилием приподнял голову, велел подать бумагу и слабеющей рукой написал ответ:
"О, как мечтал я
Бесценный дар отыскать!
Увы, все даром!
Ударом судьбы сражен,
Уж я не найду спасенья... "
А кончив писать, расстался с жизнью.
Кагуя-химэ услышала о грустном конце тюнагона, и стало ей немного жаль его.
С тех пор, если выпадет кому маленький успех после тяжких испытаний, то говорят: "Ну и досталось ему счастье - с малую раковинку!"
VIII
СВАТОВСТВО МИКАДО
И вот, наконец, сам микадо услышал о несравненной красоте Кагуя-химэ. Призвал он к себе старшую придворную даму по имени Накатоми-но Фусако и повелел ей:
- Слышал я, что живет на свете девушка по имени Кагуя-химэ. Говорят, отвергла она любовь многих богатых и высокородных людей, никого и знать не хочет. Ступай погляди, какова из себя эта гордячка.
Фусако, выслушав высочайшее повеление, отправилась немедля в дом старика Такэтори. Там ее почтительно встретили как посланную государя. Фусако сказала старухе:
- Государь услышал, что в мире никто не сравнится красотой с твоей дочерью Кагуя-химэ. Велел он мне хорошенько на нее посмотреть и доложить ему, правду ли гласит молва.
- Пойду скорее скажу ей, - заторопилась старуха и стала упрашивать девушку: - Выйди сейчас же! Прибыла посланная от самого государя.
Но Кагуя-химэ и тут наотрез отказалась:
- Нет, не выйду к ней ни за что. Совсем я не так уж хороша собой, как люди говорят. Стыдно мне на глаза показаться государевой посланной.
- Ах, не будь ты дерзкой упрямицей! Разве можно ослушаться повеления самого микадо? - ужаснулась старуха.
Кагуя-химэ и бровью не повела.
- А я слова микадо ни во что не ставлю! Так и не вышла на смотрины из своих покоев. Кагуя-химэ была для старухи все равно что дочь родная, но, услышав, как девушка говорит такие дерзостные слова, - страх даже берет слушать! - старуха вконец смутилась. Как принудить такую слушаться?