– Обыкновенно. «Божья вода Вован, кликуха моя Колян. Лоха с себя смываю, крутой прикид надеваю. Ключ и замок».
– А венец порядочности?
– Ну, там малость посложнее. Улику нужно какую‑никакую у следствия уворовать. Или там с ментами договориться, чтобы продали… Небольшую, желательно.
– Это просто, – заверил Глеб. – Дальше!
– Улику растереть в порошок – и пускай порченый его семь дней в вино себе подсыпает. Лучше в кагор. А наговор такой: «Пётр соборовался, народ собрался; глядят и ждут, когда понятые придут. Приведи, Пётр, и мне мою долю. Аминь. Аминь. Аминь».
– Поститься надо?
– Не обязательно. Обычно и так выходит. Правда там другая закавыка: вещдок могут и подложный продать, с них станется. Пьёт‑пьёт клиент кагор с порошком, а порча как была – так и есть. Поэтому, когда покупаешь, гляди на энергетику. Да и это тоже не всегда помогает. Какую вещь из ментовки ни возьми – любая отрицательно заряжена… Поди разбери…
К сожалению, беседа их была прервана на самом интересном месте. Кто‑то деликатно постучал во входную дверь, затем осторожно её приоткрыл и не менее деликатно осведомился:
– Можно?
– Можно, можно… – ворчливо откликнулся старый колдун.
В дверном проёме прихожей показался долговязый детина с беспощадной челюстью и умоляющими о пощаде глазами.
– Вы Ефрем Нехорошев?
– Да вроде бы… Садись, мил человек…
Потёртое гостевое кресло оказалось для гостя маловато. Верзила поёрзал, не зная, куда деть колени и локти.
– Помогите! – бросив конечности как попало, слёзно попросил он. – Был у одной бабки, она меня к вам направила… Испортили тебя, говорит, милок, ещё в детстве. Ты‑то, говорит, думал: воспитание, а оказывается: порча…
– Так…
– Сил уже моих больше нет! Вроде Богом не обижен, всё при мне, с тринадцати лет пулевой стрельбой увлекаюсь, работу хорошую предлагают…
– И в чём трудность?
– Клиентов жалко! – с надрывом признался бедняга. – Рука не поднимается! А вы, говорят, венец милосердия снимаете…
ПОНАРОШКУ
Что на того сердиться, кто нас не боится?В. И. Даль
– Ну? И что ты тут в моё отсутствие понатворил?
Каждый раз, выходя из очередного запоя, старый колдун Ефрем Нехорошев начинал новую жизнь непременно с этой страдальчески‑насмешливой фразы.
– Да много чего… – с недовольным видом отозвался Глеб Портнягин, подавая учителю рассол, тайно и без особой надежды заговорённый им на внушение неприязни к спиртному. – Отсушки‑присушки, порчи всякие… У тётеньки одной молоток для отбивных со стола упал…
– И что?
– За отмазкой прибежала… Решила: силовые структуры придут…
– А серьёзное что‑нибудь было?
– Было, – доложил Глеб. – Сейчас принесу…
Он прошёл в свой чуланчик и, взяв с тумбочки ученическую тетрадку, открыл на странице, заложенной листиком слепынь‑травы. В памяти компьютера эти данные держать не стоило – базу могли взломать. Пробормотал заклятье, от которого написанное делается видимым, и пробежал глазами кудрявые строчки. Даже залюбовался слегка. Почерк колдуна должен быть либо корявым, либо вычурным, но ни в коем случае не каллиграфическим – клиенты уважать перестанут.
Жалко – итога подбить не успел. А с другой стороны, кто ж знал, что Ефрем опомнится так скоро!
Глеб смежил веки и вроде бы погрузился в раздумье. На самом деле вышел на минуту в астрал, где быстренько всё подсчитал в уме. Принадлежа к поколению, не заставшему ужасов зубрёжки и педагогической муштры, он не помнил, сколько будет семью восемь. Но это в нашей обычной реальности. Иное дело – тонкоматериальные слои. Будь ты последний двоечник, вычислить там квадратуру круга – раз плюнуть! Единственная сложность: вернувшись в земную оболочку, ты не сможешь восстановить ход собственных рассуждений. Поэтому не надо подтрунивать над фанатами тонких миров, не стоит дразнить их астралопитеками и менталозаврами, как это иногда случается. Да, в общении с нами они подчас туповаты и лишены чувства юмора. Зато они умны в астрале.
Возвратясь в физическое тело, Портнягин вписал в тетрадку итоговую цифру и направился к учителю.
– Вот, – сказал он, ткнув пальцем в нужную строчку.
Конечно, можно было бы, не прибегая к записям, растолковать всё на словах, но лишний раз содрогать воздух именами – плохая примета. Рискуешь спугнуть удачу.
Старый колдун Ефрем Нехорошев вчитался, насупился.
– Это какого ты Эгрегора Жругровича колдовать собираешься? – грозно спросил он, выгибая бровь. – Владельца «Валгаллы»?
– Да… – ответил Глеб, неприятно удивлённый тем, что наставник произнёс заветное имя‑отчество вслух.
Кудесник достал клетчатый платок и со скрежетом высморкался.
– Задаток взял? – скрипуче осведомился он.
– Взял.
– Верни, – сказал колдун, пряча платок.
Секунды три Глеб пребывал в остолбенении.
– Почему? – спросил он наконец, упрямо склонив лоб.
– Атеист… – вяло выговорил Ефрем. На большее его не хватило.