- Вот за них и надо взяться со всей беспощадностью! - Киров сделал глоток чаю, поставил стакан обратно. - Нам, Георг, надо быть готовыми ко всяким неожиданностям. На ревкоме мы приняли декрет о хлебе. Паек маленький, мизерный...
- Это хорошо видно по твоему завтраку!..
- Да, да, мизерный, - Киров бросил взгляд на тарелку, на которой лежали две рыбные котлеты и кусочек черного хлеба, - но делать нечего, Георг: на складах, я сам проверил, всего девять вагонов муки. Это остаток от первого саратовского наряда, на девять дней, по вагону на день! Ночью я звонил в Саратов, телеграфировал в Москву. Сегодня будем ждать ответа. Уверен, что хлеба нам пришлют. Но это, к сожалению, не изменит нормы. Хлеба нигде нет. Хлеб - у Деникина и у Колчака. Надо драться за Кавказ и Сибирь, а это требует времени. Контрреволюция воспользуется декретом о хлебе и будет делать свое черное дело. Учти это!
Атарбеков задумчиво подошел к окну, стал ногтем очищать замерзшее стекло. Вдруг он встрепенулся, вспомнив, видимо, что-то очень важное.
- Я тебе так завидую, Мироныч!
- Чему именно? - Киров с любопытством посмотрел на него.
- Тебе так даются речи!
Киров смутился, опустил голову:
- Ну, так и даются!.. Оратор я никудышный. Заметил - перед выступлением меня всегда охватывает волнение? Потому и большие паузы вначале.
- В чем секрет твоей речи?.. Ведь есть какая-то пружинка? допытывался Атарбеков. - Слушая тебя вчера, я много думал об этом.
Киров рассмеялся, махнул рукой:
- Никакой пружинки. Я просто искренне разговариваю с людьми и никогда им не говорю того, в чем сам не убежден.
Киров поручил Атарбекову вызвать врача к Оскару, и они вышли в приемную. Там уже собрались члены ревкома. Пора было расходиться на митинги.
Внизу Сергей Миронович лицом к лицу столкнулся с Мусенко и Нефедовым.
- Вы к нам на митинг? А мы за вами, - обрадованно сказал Мусенко.
Не успели они перейти улицу, как у тротуара остановились сани. Из них вылез человек в богатом пальто и, размахивая портфелем, нетвердым шагом направился к Кирову.
- А я к вам, товарищ предревкома. Подписать нарядики на бензин. Вчера мне их подписывали в исполкоме, а сегодня в городе - этакая метаморфоза! уже новая власть!.. Разрешите поздравить вас с избранием... - И он шаркнул новой.
- Кто вы такой? - изменившись в лице, спросил Киров.
Почему-то смутившись, Мусенко с Нефедовым отошли в сторонку, к ограде Братского сада.
- Разве вы меня не знаете? - Незнакомец был искренне удивлен. - Я Буданов.
- Буданов?..
- Буданов! Меня знает весь город, я член губисполкома...
- И член комиссии по реквизиции имущества и уплотнению квартир?.. Так это вы? - быстро подхватил Киров. - Тогда я о вас слышал!
- Вот видите! Я был уверен...
- Это у вас пропадает имущество со складов? Это вы вечно пьянствуете и терроризируете население своими дикими выходками?..
- Позвольте, позвольте!.. Это неправда, на меня клевещут, - трезвея на глазах, начал оправдываться Буданов.
- Может быть, неправда и то, что вы сейчас пьяны?..
- Разве?.. Я с утра выпил рюмочку в честь именин бабушки, но это такой пустяк. Разве я пьян?..
- Уезжайте-ка домой, Буданов. Когда выспитесь, приходите в ревком, я вас приму. Идите!..
Тот плюхнулся в сани, а Киров подошел к дожидавшимся его Мусенко и Нефедову, и они направились через Братский сад.
- Много нашкодил у нас этот Буданов, - сказал Нефедов. - Умные люди говорят, что он реквизирует имущество у буржуев, а продает спекулянтам с Татарского базара. Сыт, пьян и нос в табаке!
- Будановых много развелось в Астрахани, - поддержал его Мусенко. Сначала они пролезли в партию, потом на хорошие должности, вот и безобразничают.
- Мы наведем порядок в городе, - ответил им Киров. - За это можете быть спокойны. Важно, чтобы об этом знали и рабочие. Кстати... что говорит народ о происшедших событиях?
- Вы о ревкоме? Народ рад, что он создан, - ответил Мусенко. - Только плохо, что людей мутят новым декретом о хлебном пайке.
- Кто мутит?
- Да известно кто! Господа меньшевики. Сидят в фабзавкомах, вот и мутят!
- А что говорят?
- Глупости, на что еще способны?.. Говорят, будто бы хлеба в городе много, склады ломятся, а мы его не даем народу. Вот как, товарищ Киров!
- Что еще говорят?
- Ведут агитацию за свободную продажу хлеба, за отмену карточной системы.
- Это не глупости, Мусенко. Как народ относится к этим разговорам?
- Народ-то ведь разный, товарищ Киров. Кто посознательней да с коммунистическим понятием, тот, конечно, дает отпор таким разговорчикам, а кто того... значит, небольшого ума и дальше своего носа не видит, тот, глядишь, и уши навострит, не все и поймет.
- Я о хлебе все скажу, всю правду, - задумчиво проговорил Киров.
- Вот и хорошо! - обрадовался Нефедов. - А то наши комитетчики уже решили, что вы обойдете этот вопрос. И намереваются открыть дискуссию по хлебу.